Традиционная усталость от соотечественников, приобретенная на исторической родине, в чужих пейзажах прорастает ревностным желанием устроить жизнь по местному образцу
Недавно в Цюрихе по инициативе энергичного общественного деятеля Беатрис Ломбард прошел учредительный конгресс «Швейцарско-российского форума». Заявленная цель — развитие контактов, направленных на взаимное сближение российского гражданского общества и западноевропейского — звучала возвышенно, но скрывала обыденное: Россия и русские остаются загадкой для Швейцарии и швейцарцев.
Если учесть показатели официальной статистики (число русскоговорящих не превышает 1 процента от числа всех иностранцев, зарегистрированных в Швейцарии), то такое неважное знакомство друг с другом понять нетрудно — не то число, чтобы ждать качества.
Однако есть и другое объяснение — русские, осевшие в Швейцарии, разобщены и идентифицируются только «штучно», что осложняет познание гражданами Альпийской республики «русского феномена».
Современное русскоязычное общество в Швейцарии в самом деле растет и самоопределяется неспешно. Интернет-портал «Русская Швейцария» появился только в 2000 году, журнал с таким же названием — на несколько лет позже. До этого русскоязычной периодики здесь не было аккурат 80 лет — с тех пор, как перестало существовать «Русское общество» в Давосе, выпускавшее для своих «За рубежом» и «Давосский вестник».
Давосская община распалась в 1920 году. А новая не сложилась. Хотя вроде бы складываться есть из чего — русские жены, русские ученые, русские музыканты, русские студенты. Треть балетной труппы Цюрихской оперы, например, — русскоговорящие артисты. Русские исследователи занимают прочные, хотя и ограниченные временными контрактами позиции в университетах страны и едва ли не в каждой крупной лаборатории и научном центре. Сегодня в Швейцарии работают более двух десятков русских детских центров и школ, но вот незадача: даже они не склеивают общность, которую можно было бы назвать диаспорой.
Традиционная усталость от соотечественников, приобретенная на исторической родине, в чужих пейзажах прорастает ревностным желанием устроить жизнь по местному образцу. О корнях вспоминают обычно в период тоски и внутреннего застоя — короткий визит в отечество действует как стимулятор жизненной активности. «Мне нужна Россия — там жизнь! — с восторгом говорит моя подруга Елена, вернувшись в Цюрих после очередной поездки в Питер. — Получив там эмоциональный импульс и творческие идеи, возвращаюсь сюда с удовольствием — нормально жить и работать…»
Такой вот получается алгоритм: там — импульс и идеи, здесь — нормальная жизнь.
Около семи с половиной миллионов человек составляет население швейцарского рая. Русских среди них насчитывается не больше трех десятков тысяч человек. И то, что они русские, ничего никому не объясняет.
Не есть ли это некий итог развития контактов, направленных на взаимное сближение?
«Швейцарско-российскому форуму» выяснить это еще предстоит.