Отель «Кинг Давид» в Иерусалиме построен еще англичанами с размахом. Люди в огромном холле первого этажа могут друг друга и не увидеть. Но я его узнал сразу: не очень изменился, да и характерная родинка на правой щеке. Он подошел сам: «Вы Виктор? Не узнаете?» Я сказал, что узнаю. А он как бы удивился спокойствию нашей встречи. Может быть, отношения рекламодателя и главного редактора давали надежду на горячие объятия… Не знаю, не уточнял. В любом случае передо мной в джинсах и кожаной куртке стоял тот самый Лев Константинов, которого лет восемь назад считали юным финансовым гением. Помните «Хопер-инвест»? С утра до вечера в успешную инвестиционную компанию приходили люди — офицер, студент, бизнесмен, пенсионер — и счастливые расставались с деньгами. Слоган «Вот мы и в «Хопре»!» сопровождал каждый такой телеролик.
20-летний Константинов жил широко, благодетельствовал культуре, удивлял. Один мой приятель отправился к нему просить денег на театральный проект. Прошел три шлюза охраны с обысками и сдачей всего — от кошелька до мобильного — и был поражен, когда встретил в неимоверном кабинете мальчика с пистолетом за брючным ремнем.
«Хопер» лопнул так же, как МММ, «Чара», «Тибет»… Лев Константинов из Москвы пропал. Его здесь ничего хорошего не ожидало, а мать (говорят, она была идеологом проекта) арестовали. Позже, осужденная, она умерла в заключении. А Лев, как рассказывали израильтяне, все-таки оказался не гений. Ни один бизнес у него не вышел, самоуверенность улетучивалась вместе с деньгами. Через несколько лет бывший миллионер, наверное, почувствовал, что Израиль, хотя не выдает его (отсюда вообще никого не выдают), к нему жесток и неприветлив.
— Чем занимаетесь, Лев? — спросил я его.
— Пишу баллады.
Было ли это шуткой? Кто-то сказал мне, что работает он охранником.
До встречи!