Скоро РЖД можно будет расшифровывать как «Раздельная железная дорога». Пока это эксперимент, но мужские и женские купе уже появились в восьми поездах, в том числе в ростовском, саратовском и прославленном «Афанасии Никитине» повышенной комфортности (№ 3, когда из Москвы в Питер, и № 4, когда обратно). Руководство РЖД сообщило, что эксперимент проводится по многочисленным просьбам — преимущественно женским: попутчики иногда хамят, иногда домогаются, иногда храпят и почти всегда от них пахнет носками. В мире подобная практика (в смысле раздельности, а не носков) существует давно: в Германии, в Казахстане, на Украине (там это началось с поезда Киев — Мариуполь, сразу ставшего весьма модным маршрутом), во всех мусульманских странах (по желанию пассажира).
К величайшему своему удивлению, отправившись покупать билеты в шестой вагон «Никитина» (он пока единственный, где купе разделены по половому признаку), я обнаружил, что все мужские места уже выкуплены, а вот женские абсолютно свободны.
— Мужики торопятся — страсть, — сказала кассирша. — В Минск вот тоже есть мужские, на «Беларусь». Так женщины говорят: нам все равно с кем. А мужики только с мужиками.
Это меня насторожило. Правду, значит, говорят про пугающие тенденции в русском обществе.
— Я говорила тебе, что теперь будет а-жи-о-таж! — с удовольствием сказала кассирша-напарница.
В шестом вагоне «Афанасия Никитина» все чувствовали себя празднично и несколько неловко, как кадеты на балу. Или, точнее, как году этак в пятидесятом студенты военного училища, отправившиеся на новогодний праздник в женскую школу. Когда мужчинам в быту вдруг напоминают, что они — мужчины, они принимаются пыжиться, охорашиваться. Женщины тоже были праздничны. В коридор никто не выходил. Все сидели по своим купе, наслаждаясь гендерными различиями. У Кирилла П. был день рождения, 26 лет, не шутка, и он с жизнерадостными друзьями студенческой поры отмечал его именно в поезде.
— Прикинь, — говорил он с несколько искусственным энтузиазмом, — мы собираемся чисто мужской компанией! Я сразу подумал: если это ввелось 15 января, а у меня день варенья 16-го, то это же знак судьбы! Мы едем с мужиками чисто в Петербург, и это гораздо круче бани! Потом мы приезжаем, ходим там весь день по Питеру, знакомимся с кем-нибудь или чего, а потом!.. Такой же чисто мужской компанией! Таким же поездом едем обратно! Я всегда теперь буду так отмечать.
— А жена?
— А что жена? С женой я буду отмечать накануне!
В соседнем купе ехали полковник, подполковник и два майора. Все они были из космических войск, серьезные и нелюдимые.
— А что, хорошо, — сурово сказал полковник. — Меньше лишних разговоров.
— Вы же, наверное, привыкли к мужскому коллективу? — спросил я у майора.
Майор посмотрел на подполковника, подполковник — на полковника, полковник кивнул, и майор ответил:
— Да.
— Но ведь поезд, — не сдавался фотограф, — это, наверное, одно из немногих мест, где вы можете побыть с женщиной? Так сказать, в обстановке близкого контакта?
Второй майор обратился по начальству, получил субординационный кивок и покачал головой.
— Здравствуйте, — сказали мы в третьем купе. — Мы из «Огонька», хотели бы взять у вас интервью…
— А мы из НТВ, — сказали там. — Очень приятно. Давайте мы у вас тоже возьмем. Что вы думаете о раздельных вагонах?
— Уберите камеру! — воскликнул фотограф. — Я не причесан!
Женщины оказались словоохотливей.
— А я и не знала ни про какие раздельные вагоны, — сказала москвичка Кира В., едущая в Питер по своим бухгалтерским делам. — Мне сказали, остались только женские купе, я говорю, чего ж, ладно… Мне вообще не принципиально. Это же не до Владивостока. Если бы до Владивостока, я бы соскучилась.
— Не скажите, — вступила ее соседка. — Это очень правильно, очень. Никогда не знаешь, кто войдет. Со мной однажды вошел мужчина и всю ночь ворочался, я глаз не сомкнула. Кто знает, что у человека в голове? И лицо такое злое.
Видимо, эта история случилась давно, еще когда пассажирка была в рискованном возрасте и могла опасаться попутчиков.
В следующем купе ехала бабушка с дочкой и внучкой. Они очень беспокоились, как бы к ним не подсунули четвертого человека, но поскольку купе было женское, им это не грозило. Да и с билетами все оказалось свободно. Внучке было двенадцать, и наличие или отсутствие мужчин ее не волновало. Мама сказала, что забавно, хотя с мужем она познакомилась как раз в поезде. Бабушка заметила, что не видит в нововведении никакого смысла, потому что женщины тоже всякие бывают — вот она однажды ехала с цыганкой и тоже глаз не сомкнула, а с цыганом, например, ей было бы спокойнее. Цыган ворует по-крупному — коня там, машину, а цыганка могла увести кошелек. Впрочем, не желая впадать в ксенофобию, она тут же добавила, что и цыганки всякие бывают и вообще в тот раз обошлось.
Мы предполагали застать в мужских вагонах алкогольную оргию, но водку достали только коллеги из НТВ. Их было двое, да еще с ними ехали в Питер двое типичных вечных командированных решать что-то с поставками. Командированные съели свои йогурты из пищевого набора, выдаваемого в поездах повышенной комфортности, и залегли на верхние полки. Пилось как-то неинтересно. Пить хорошо при девушке, можно продемонстрировать ей лихость или гусарство. Мы поговорили с коллегами, как это хорошо, что никакая бабка не начнет сейчас нудить, но были не вполне искренни.
— Вообще надо сделать как? — подал голос командированный Игорь К. с верхней полки. — Ну, это в дальнем следовании, конечно… А не так, чтобы одну ночь… Надо, чтобы в первую ночь все ехали в раздельных купе. А во вторую, когда уже соскучатся как следует, переходили в смешанные. И когда все как бы изголодавшись, общение пойдет очень быстро.
Все вспомнили, как они однажды в поезде, некоторые даже с проводницей.
Интереснее всего, конечно, было выяснить, как решится вопрос с проводниками. Потому что теоретически для женских купе нужна проводница, а для мужских соответственно красавец в мундире. Но можно и наоборот, в этом даже есть своеобразная интрига. Тут, к сожалению, руководство РЖД пока ничего не придумало: поезд обслуживался одним проводником, не получившим никаких специальных инструкций.
— Женщины чаще кофе заказывают, — заметил он. — А так все то же. И я еще заметил: у мужиков теперь косметики даже больше. Раньше входишь в купе, где в основном девушки, там пахнет совершенно прекрасно. А у мужиков нет, и даже, случалось, курили. А теперь входишь к мужикам — и тоже пахнет, сплошной парфюм. Один даже в сеточке для волос спал.
Начальник поезда Николай Александрович С. против съемок не возражал, хотя дисциплина в РЖД почти как в космических войсках: все проводники соглашались разговаривать только с его санкции.
— Да чего скрывать, — сказал он. — Забавно, да. Многие специально едут, хоть им и не надо в Петербург. Просто, говорят, посмотреть. А чего смотреть? Женщины обычно как войдут, так сразу запираются. А потом где-то через час отпираются и вылезают. Мужики еще иногда сидят, пьют, чего-то разговаривают. А женщины уже выходят и по коридорам — шур-шур-шур, мур-мур-мур…
Этот процесс мы воочию пронаблюдали в половине первого. Кто-то уже, конечно, залег спать, но кто-то, переодевшись в тренировочные костюмы и халаты, действительно зашуршал в сторону вагона-ресторана. Мы устроились там в засаде, благо этот вагон был прямо рядом с нашим гендерным. Сначала там никого не было, но к часу за всеми столиками уже сидели наши люди — именно из шестого вагона. Сидели они, что интересно, в строго смешанном составе, разбившись на мужчинско-женские компании. Видимо, наши люди пока способны выдержать друг без друга только час. Через час, насладившись собственной идентификацией, они хотят общения с противоположным полом. Никуда не пошли только мама с бабушкой и внучкой. Кирилл П. с бывшими однокурсниками ужасно кадрил двух немок, едущих ознакомляться с чудесами Петергофа. Аудиторша подсела к нам, НТВ заливало что-то о горячих точках двум студенткам питерской консерватории, и даже к военным прибилась сорокалетняя специалистка из питерского «Телекома». Наверное, они обсуждали проблемы космической связи. Один майор после «Золотой бочки» распустился настолько, что начал отвечать ей без санкции.
Вообще это они хорошо придумали. Иногда мужчинам надо побыть мужчинами, а женщинам — отдохнуть от назойливости. Главное, чтобы всем нам было где встретиться через час. Находиться в обществе себе подобных больше часа — это уже слишком даже для постсоветской психики.