У болгар и русских есть одинаковая пословица о том, что мужчина не мужчина, если за свою жизнь не построил дом. Где, конечно, не важно. Как не важно, какой будет этот дом — квартира или особняк. Дело в кармане и в желании.
Поэтому я не удивляюсь, когда мои русские знакомые сообщают о купленной квартире или даче в Болгарии. Моя страна уже на втором месте после Испании в рейтинге стран, где граждане России предпочитают покупать недвижимость. Глобализм есть глобализм. Да и Россия в принципе недалеко, культура близкая, язык тоже.
Удивительно другое. Недвижимость в Болгарии покупают не такие уж богатые люди, которые не знают, как и где потратить свои деньги. Это люди, которые работают с 10 утра до 10 вечера. Мой русский знакомый говорит: «Мне не выгодно инвестировать в недвижимостью в России — дорого, и я не знаю, что будет в будущем».
Выходит, мои знакомые любят Россию, но чувствуют себя дома некомфортно. Одна из причин — цены на недвижимость неоправданно высокие. Непонятно, как средний москвич (даже при зарплате в 2 тысячи долларов в месяц) может купить жилье в городе, где квадратный метр стоит в два раза больше. Мне кажется, что средний покупатель просто потерялся. Поэтому и вкладывает там, где ему выгодно, а пока выгодна заграница. Я смотрю на уже не новые высотки рядом с болгарским посольством на Мосфильмовской улице — московских окон негасимый свет льется из нескольких квадратиков. А вообще-то дома стоят темные. Почему тогда не снижаются цены, если свободные квартиры на рынке есть? С другой стороны, люди чувствуют себя, как на лодке в грозном море. И потому, что кредиты сегодня трудно взять, а еще труднее отдавать. И потому, что в целом неясно: если цены на нефть упадут, не упадет ли и Россия?
Не хочу сравнивать Болгарию с Россией, это невозможно и бессмысленно. А что хочется? Ну, например, продолжать испытывать приятный культурный шок, который случился со мной, когда после нескольких лет приехала в Москву этой весной. Город показался мне сказочным по сравнению с девяностыми. Люди улыбались больше, чем раньше. Я это сразу заметила. А это значит, что надежда не потеряна. Она, простите за клише, умирает последней. Но обо всем, что умирает, нужно заботиться.