В ММДМ пройдет фестиваль Микаэла Таривердиева
После жизни
В этом году 75 лет со дня рождения и 10 лет со дня смерти композитора Микаэла Таривердиева. Он написал музыку к 132 фильмам, но знают его конечно же прежде всего по «Иронии судьбы» и «Мгновениям». Еще Таривердиев — автор романсов, балетов и опер, лауреат 18 международных премий… 29 ноября в концерте Opus Post прозвучат вокальные циклы на стихи Цветаевой, Кирсанова, Ахмадулиной, а также состоится мировая премьера последнего произведения Таривердиева — Фортепианного трио. «Это своего рода послание, требуется время, чтобы музыканты смогли его освоить, — рассказала «Огоньку» Вера Таривердиева, вдова композитора. — Юрий Башмет не находил времени в своей полной гастролями жизни, чтобы всерьез взяться за концерт для альта, написанный Таривердиевым 13 лет назад. В 2006-м он отодвинул все дела и сыграл этот концерт. То же самое с Фортепианным трио — это сложное произведение, взяться за которое рискнул только Алексей Гориболь. Видимо, время исполнения этих произведений настало, и мы их услышим».
ЕЛЕНА БАХАНОВА
Другая Улицкая
Новый роман известной писательницы «Даниэль Штайн, переводчик» — о Польше времен оккупации
Тема Улицкой — житейские передряги немолодых и не очень счастливых интеллигентов. Мол, и они люди, и они тоже любить умеют. Обижаться, ссориться, ревновать. Об этом написаны ее «Казус Кукоцкого», удостоенный Букеровской премии в 2001 году, «Сонечка», «Медея и ее дети»... А «Даниэль Штайн» - о другом. Сюжет его завязан на событиях полувековой давности. Польша времен гитлеровской оккупации, еврейское гетто. Унижения, голод, страх. И вот среди всего этого ужаса появляется странный парень по фамилии Штайн. Прототипом его для Улицкой послужил католический священник Даниэль Руфайзен, спасавший во время войны евреев. Праведник. Роль праведника, по Улицкой, действительно чем-то сродни профессии переводчика. Только он может примирить людей, глубоко уязвленных прошлым, закомплексованных, обиженных на весь мир. За полвека мало что изменилось. Арабы наотрез отказываются понимать евреев, христиане — мусульман, дети — взрослых, мужчины — женщин. У каждого своя правда, своя боль, свой язык, малопонятный для окружающих. Если бы не праведники, жить бы нам в Вавилоне.
ЯН ШЕНКМАН