Среди подзабытых, к сожалению, приключений Масяни была отличная психологическая зарисовка: героиня с верным Хрюнделем застревает в лифте. «Ну Масяня, — ноет Хрюндель, — ну давай трахнемся! Надо же как-то себя развлечь… чем-то занять…» Эта мотивировка для занятий любовью стала главной и в сегодняшнем кино, и в литературе. Подобное эротическое помешательство наблюдалось в 70-е, но тогда оно было загнано в подполье, в подтекст, о главном говорилось скупо и воровато; сегодняшнее искусство, кстати, опять целомудренно — творцы словно почувствовали, что Госдума не спит. Любовь и все, связанное с ней, остались единственной сферой, доступной регулированию. Все остальное идет само собой, либо контролируется чрезвычайно серьезными людьми, и депутатам там ловить нечего.
МНЕ НЕ СКУЧНО
Как-то так вышло, что любовь осталась главной сферой профессиональной, человеческой и творческой самореализации героев. Школьный фильм или медицинский сериал в России снять непросто, учитывая сложное положение врачей и учителей: получится негламурненько. Редкое исключение — «Девять месяцев», да и там все больше про пациентов. Главным героем и потребителем кино и литературы стал средний класс, а какие у среднего класса профессии? Менеджер, рекламщик, креативщик, владелец бизнеса средней руки… Потому так и мается любовью героиня сериала «Не родись красивой»: чем ей еще занять свою умную голову на работе? Не та у нее работа, чтобы голову активизировать…
Сразу — дуплетом — выстрелили два фильма об архитекторах, перестраивающих квартиры: сначала — «Питер FM», потом разворачивающаяся ровно в тех же пейзажах и интерьерах мелодрама Алексея Балабанова «Мне не больно». Хорошая, кстати. Хитом летнего проката наверняка станет «Связь» Авдотьи Смирновой — фильм, в котором все тенденции наиболее наглядны, поскольку Смирнова поставила очень уж чистый эксперимент. Она рассматривает любовь в вакууме, любовь как таковую, которой не на что отвлечься и нечем утешиться. У нормального человека в случае трудного романа, адюльтера или несчастливой влюбленности существует целая гирлянда спасительных отвлекающих обстоятельств. Предполагал же историк литературы Андрей Зорин, что поэт Батюшков сошел с ума непосредственно из-за того, что ушел с государственной службы: так-то она его удерживала на земле, но отвалились эти гири — и воображение тут же улетело туда, откуда не возвращаются. Жизнь в чистом виде была бы невыносима — от одной зацикленности на смерти с ума сойдешь, да тут еще любовь со всеми ее ужасами. «Связь» — как раз история про людей, которым совершенно нечего делать.
Она собирает рекламу для журнала, он держит два магазина охотничьих принадлежностей. Эта работа не требует ни малейшего душевного труда, никакого таланта, кроме таланта угодить клиенту, творчество сведено к минимуму — и героям не остается ничего, кроме как сходить с ума из-за наполовину выдуманной любви. Почему выдуманной? Потому что настоящая любовь делает человека умней и тоньше, влюбленный не попросит подругу выбрать подарок для жены… Пореченков и Михалкова играют очень точно: у них получается не любовь, а смертная тоска людей на пороге 40-летия. Да еще и застарелое, глубоко спрятанное сиротство, наставшее с гибелью советской страны, затхловатой, но уютной теплицы, фильмы и песенки которой герои вспоминают в постели, уча друг друга правильно повязывать галстук. Тут за любую ласку схватишься. Люди сбегают в любовь потому, что им буквально некуда себя деть. А и правда, куда денешься в современной России?
ЛИШНЕЕ ВРЕМЯ — ЛИШНИЕ ЛЮДИ
Герои «Олигарха» думали о любви, главным образом во время перелетов или переездов — бабки надо было рубить, пока время. В России это время всегда быстро кончается. Герой «Лимиты» покорял бесчисленных баб между делом, не отрываясь от взлома чужих компьютеров. Героям «Бригады» вообще было вечно некогда — две-три любовные сцены на 12 серий. Люди были заняты вертикальной мобильностью, которая у нас осуществляется специфически — путем перестрелок, ограблений века и бесстыдного следования политической конъюнктуре; сегодня все гораздо благоприятней для самопознания, а для чувств наступил полный рай. Нужно немедленно влюбиться в первого, кто подвернется: в героине Анны Михалковой нет решительно ничего, что могло бы до такой степени привязать к ней героя Михаила Пореченкова, и наоборот. Но этого и не нужно. Любовь, как непривязанное беспокойство, не ищет повода и бросается на что попало, и на этом первом встречном зацикливается так, что друзья и родственники переглядываются в немом ужасе. А что еще делать?!
Одна умная женщина заметила, что в кино пришло «новое дворянство». Прежняя-то усадебная русская проза так сходила с ума от любви именно потому, что общество состояло из лишних людей. А откуда берутся лишние люди, мы сегодня очень хорошо понимаем. Это просто те, кто умеет думать и не вовсе отказался от правил, потому что Россия времен больших государственных строительств не нуждается ни в уме, ни в порядочности. Что молодежь времен аракчеевского заморозка, что элита постдекабристских времен, что тоскующие студенты предреформенной России — всем было одинаково некуда себя деть; вот начались общественные бури — и кончились лишние люди! Пошел бешено развиваться русский капитализм — и вместо лишнего человека явились рука об руку деловитый купец с идеями и столь же деятельный террорист с бомбой. Общественный заморозок порождает лишнего человека с железной необходимостью, а что делать лишнему человеку? Разбивать сердца. Так русская литература и стала домом, где они разбиваются. Некоторые бунинские герои сходят с ума от любви к горничным. Не страсти, а настоящей любви, с жалостью, с поэтическими вдохновениями! Тут не до родства душ, диалога, сотворчества — предметом безумной, всепожирающей страсти делается все, что шевелится.
ПРИЗРАЧНО ВСЕ
Откройте любой современный женский роман — и вы ничего не узнаете о внутреннем мире героини, но она подробно расскажет вам о муках выбора между мужем и любовником, начальником и одноклассником, бизнесменом и креативщиком. Посмотрите талантливый фильм Балабанова — и вы нипочем не догадаетесь, что нашла героиня Ренаты Литвиновой в персонаже Александра Яценко, молодом городском бездельнике, который состоит менеджером при подруге-архитекторше. Все, что он умеет, — остроумно и необязательно трепаться. Героиня «Питера FM» потому и сходит с ума по таинственному, ни разу не виденному архитектору, что готова броситься на что угодно — до такой степени тоскует ее душа хоть по чему-то стоящему и подлинному. Оно и понятно: главное ее занятие — ставить в эфир музыку и заполнять бессмысленным трепом паузы. И другие люди, молодые и с виду адекватные, влюбляются в этот голос, лезут в студию по водосточной трубе, совершают красивые безумства ради человека, о котором понятия не имеют, — лишь бы влюбиться! Просто почувствовать себя влюбленным и хоть этим заполнить торричеллиевский вакуум, в котором мечется и мучится душа современного россиянина. Диапазон занятий кинематографического героя — либо борьба с поднимающей головы гидрой мирового империализма, либо всепоглощающее любовное страдательство.
У Тэффи был рассказ об эмигранте, который от пустоты и одиночества привязался к мухе — единственному живому существу в его комнате, в его выродившейся голой жизни. Честно сказать, герои современного отечественного искусства недалеко ушли от этих мух — лексика их бедна, эмоции бледны, культурный багаж стремится к нулю. Что вы хотите от людей, выросших в 90-е? Но потребность чем-то заполнять время у них есть, и любовь их в результате мучительна, как мучительна любовь Анны Карениной, вечно ревнующей, мнительной, ни на что не способной отвлечься. Праздность всегда трагична — на предмете страсти сосредоточиваешься маниакально. А если квартирный вопрос или посредственная зарплата мешают завести детей — тут уж вовсе пиши пропало: люди, у которых нет ничего, кроме друг друга, обязательно друг друга сожрут. Про это достаточно рассказано в «Империи чувств» и «Деле корнета Елагина».
Бизнесмены, которым никогда не подняться на следующий этаж; журналисты, которым почти ни о чем нельзя писать, а то, что можно, — ничего не изменит; политики, обязанные повторять одну и ту же ложь; студенты, обучающиеся не тому, что пригодится; актеры и режиссеры, делающие заведомо некачественный продукт в угоду выдуманной теленачальниками домохозяйке и фальшивому рейтингу, — вот люди, населяющие наш сегодняшний мир. Из всех занятий, отдаленно напоминающих человеческие, им осталась только любовь. Это последнее, чем они покупают самоуважение. Одни ничтожества самозабвенно сходят с ума по другим, не особенно даже вглядываясь в предмет обожания: иногда достаточно голоса по радио. Наша жизнь — сплошной курортный роман, отпускные страсти, надрыв лишних людей. Что им остается? Выполнять демографическую программу.
В фильме Александра Велединского «Живой» два призрака беседуют о бабах.
— Тебе бабу хочется?
— Почти все время. Только о том и думаю.
Правильно. О чем еще думать призраку?