«Недружественные» поглощения: мифы и действительность
Москву будоражат вести о «недружественных» поглощениях таких «столпов» столичного рынка, как «Главмосстрой», «Моспромстрой», Мосстройэкономбанк. Писал об этом и «Огонек». Что такое в нашем обыденном представлении предприятие, содержащее в названии такие сокращения, как «мос» или «глав»? Одно их название говорит о многом (нечто старое, московское, капитальное…) А кто знает ИК «Магма», скупавшую акции «Москапстроя»? Уверен, что почти никто.
Представьте, что вы — директор завода, банка или строительной компании. Многие годы вы были хозяином этой земли, этих зданий, распоряжались капиталами. И вдруг вы узнаете, что контрольный пакет акций вашего предприятия принадлежит не вам, не сотрудникам, а каким-нибудь менеджерам из «Магмы» или ей подобных структур. Вопрос, плохо все это или хорошо, покажется риторическим. И молва причислит вас к невинным жертвам грабительского капитализма.
И все же, прежде чем ставить крест на «пришельцах», позволим себе развеять несколько мифов.
Миф первый — поглощения наносят вред экономике. Между тем законное приобретение собственности через поглощение — это прямое инвестирование в модернизацию тех предприятий, которые работали неэффективно. Искоренить слияния и поглощения — равно искоренить конкуренцию и развитие рынка. Речь идет о нормальном рыночном процессе, способствующем приходу эффективных собственников и оздоровлению экономики. На месте заведомо устаревших производств, какими являются, например, порядка 60 процентов промзон столицы, могут создаваться современные, экологичные и перспективные для города бизнес-проекты. Необходимо разделить сделки по слияниям и поглощениям на законные и криминальные. Ущемление интересов бывших собственников предприятия не означает само по себе криминала. При слияниях и поглощениях в большинстве случаев не используются подлоги, шантаж и прочее. Вообще, аналитики утверждают, что «дикий» период развития рынка слияний и поглощений миновал и уже сформированы цивилизованные схемы, такие как паевые инвестиционные фонды или кредитование.
Миф второй — новые хозяева выкидывают на улицу прежних сотрудников. Однако новым хозяевам (если они профессионалы) просто не выгодны социальная напряженность и судебные процессы, митинги и пикеты. Наоборот, применяются социально адекватные схемы адаптации и трудоустройства работников, высвобождаемых после поглощения неэффективных предприятий.
Миф третий — пришельцы действуют исключительно в своих интересах. В современной ситуации структуры, поглощающие масштабные объекты, не могут не думать об их эффективности и значимости, иначе они оказываются в заведомом проигрыше. Законы и уровень развития российского рынка уже не позволят никому относиться к «поглощенному» банку или заводу исключительно как к куску земли и недвижимости. Эффект окажется кратковременным и не оправдает даже затрат, связанных с поглощением.
Рынок слияний и поглощений будет развиваться, хотят того бывшие собственники или нет. Другой вопрос, что этот рынок должен стать цивилизованным. Молодым «захватчикам» предстоит стать равноправными участниками нашей экономической жизни.
Михаил Кашин, кандидат юридических наук
Паспорт на асфальт
У нас «чистят» таможни, а таможни продолжают «чистить» карманы граждан
Я гражданин Латвии, а родители из-за перестройки стали гражданами России. Живем все в Латвии, но каждый год ездим на родину, в Псковскую губернию, через таможенный пропускной пункт МПАА Бурачки.
С латвийской границей все просто, как и на всех границах Евросоюза: шлагбаум поднят, паспорт в компьютер, фамилии в черном списке нет, штамп, поехали. 3 минуты. Въезжаем в нейтральную зону — и тут начинается. Конкретно, 22 апреля, суббота, подъехали к пропускному пункту России МПАА Бурачки. Полдень, шлагбаум закрыт, очередь из легковых машин, мы 47-е.
В очереди семь машин с российскими номерами, два «иностранца», остальные — латвийские бомжи из близлежащих к границе деревень. Они едут за заработком. У нас бензин стоит евро, в России он подешевле. Сигареты, бензин продали — и обратно в очередь, 20 лат (почти 40 долларов) заработали. Маловато будет, решили, и, как в старое доброе время на польской границе, стали продавать очередь. Очередь стоит 40 долларов, но в зависимости от ее длины и марки твоего авто цены доходят до 100. Цену определяет старший очереди. Но так как солдат на шлагбауме выписал тебе пропуск с номером твоего авто для проезда на российскую территорию, а машины в очереди тусуются как карты в колоде, то старший очереди делится с погранцами. Итак, 16:00, мы 43-и. Пропускная способность на нуле, но какие-то машины не из очереди едут. 23 апреля, 3 часа ночи, мы — 29-е. Подходит паренек и говорит: «Мне позвонили из дома, надо возвращаться, не хотите купить очередь за 20 долларов? Я второй». «Хотим», — говорим. Подъезжаем на его место. Что тут началось! Крик: «Как можно без разрешения старшего по очереди?!» Еще 10 баксов — и скандал замяли, парнишка уехал. 4:40 — мы первые! Горит красный свет, но машины не из очереди продолжают ехать. Спрашиваю пограничников: почему? Ответ: если б вы дали столько, сколько они, давно бы уже проехали... Заполнил таможенную декларацию и стою у будки таможни, жду, когда она доиграет в игру на компьютере и соизволит обратить на меня внимание. А затем в 10 разных кабинетах надо побегать и уплатить страховку, экологию, за ввоз автомобиля и так далее. Потратив кучу денег неизвестно на что, опять встаю в очередь у будки таможни на ветру. И вот 6 утра, и мы покидаем таможню.
Прошлым летом я ехал по зеленому свету за 100 долларов. Старший смены: «Откройте капот, положите деньги на воздушный фильтр, хорошо?» И не взглянув на номер шасси: «Закрывайте капот». Таможенник: «Что это?» Я: «Диск «В августе 44-го». — «Я давно хотел посмотреть, давай, пока тебя оформляют, посмотрим».
Мне повезло попасть прошлым летом на эти чертовы Бурачки три раза за лето. Трезвые из работников таможни и пограничников только женщины. Старший смены, пытаясь твердо стоять на ногах: «Вадим, мне 20 долларов, и ты больше никому ничего не должен!» Пограничники в будке: «Вадим, ну хоть 10 долларов!» Я: «Нету, ребята, из отпуска, прогулял все». — «Ну стоим тогда, пропусти тех, кто еще не все прогулял!» Под утро окошко открывается, паспорт вылетает на асфальт. Все это реально происходило со мной. И я рад, что вижу это только в те дни, когда еду в гости в Россию.
Вадим