Сегодня Александр Овечкин — звезда № 1 нашего хоккея, безусловный лидер «Вашингтон Кэпитэлс» и сборной России, которая сражается на чемпионате мира в Риге. А еще он герой самого громкого скандала прошлого сезона: воспитанник «Динамо» отказался играть за родную команду, сейчас увязающую в долговой трясине
Твой отъезд из «Динамо» сопровождала неприятная шумиха, руководители клуба назвали тебя рвачом. Та история оставила неприятный осадок?
С клубом у меня сохранились нормальные отношения. Их нет и уже не будет только с одним человеком — президентом «Динамо» Харчуком. Ему я не могу простить некоторые слова в свой адрес. Ладно еще оскорбления в мой адрес или в адрес моей семьи. Но ведь Харчук говорил одно, а делал совсем другое…
Когда в «Динамо» начались финансовые трудности, ты, наверное, перекрестился, что уехал?
Я не остался бы там по-любому. Если бы «Динамо» выиграло в арбитраже, я бы вернулся, но при малейшем поводе — задержка зарплаты или еще что-то подобное — тут же расторгнул бы контракт.
Осенью прошлого года в Вашингтон уезжал другой Саша Овечкин?
Стопроцентно. В Америке я здорово изменился — по характеру, складу мышления… Теперь по-другому смотрю на жизнь, стал более взрослым.
По ходу сезона был момент, когда ты сам себе сказал: Саша — ты крут?
Крут? Хм… Я стараюсь избегать таких формулировок. А вот «молодец» сам себе сказал. Когда? Ну хотя бы после первого матча, в котором забил два гола. Да и вообще, не испортил картины, не стушевался перед звездами... Вот тогда и сказал: «Молодец, Саша! Давай так и дальше».
В тот момент ты и понял, что все пойдет нормально?
Знаешь, я понял это еще раньше. Еще когда находился в Омске и принял решение уехать, почувствовал: делаю все правильно. И все будет хорошо.
Интуиция?
Дело не в интуиции. Просто чувство такое было: если не сейчас, то когда? У меня же была четкая цель: уехать в НХЛ и стать одним из лучших. Не просто «восходящей звездой российского хоккея», как меня называли последнее время. Быть именно собой, со своим Я.
Какое впечатление от НХЛ оказалось самым сильным?
Я был восхищен, насколько все отлажено в клубе. А еще поразило отношение к игрокам, в частности лично ко мне. Были какие-то минусы, бытовые проблемы. Но стоило только сказать об этом, и они тут же решались.
На каком языке говорил о проблемах?
Это, кстати, один из ключевых вопросов. Если ты владеешь английским, сразу понимаешь партнеров, тренеров. Ребятам, которые собираются в НХЛ, хочу сказать: чуть-чуть, но по-английски надо говорить. Если есть хотя бы начальные знания, все становится проще: ты быстро начинаешь общаться, перешагиваешь языковой барьер и, как нож в масло, входишь в новую среду обитания.
О церемонии посвящения новичков в НХЛ ходят целые легенды…
Никаких страстей, вроде прибивания кроссовок к полу или порванной на куски формы, не было. Конечно, некоторые традиции существуют, но совсем не такие страшные. Скажем, после первого матча в лиге я заплатил в фонд команды тысячу долларов. Был у нас и ужин новичков: команда выбрала ресторан, и все новобранцы — а нас было четверо — оплатили счет.
А как же знаменитые кадры, когда во время телеинтервью тебе запустили в лицо тарелкой с пеной для бритья?
Это было, когда я набрал сотое очко в НХЛ. (Улыбается.) Шутка такая, это там принято…
Многие члены олимпийской сборной выразили недовольство работой тренера Крикунова на туринских Играх и отказались приехать в Ригу. Судя по всему, ты не разделяешь их мнение?
У каждого — своя позиция. Я не хочу осуждать ребят, у них, наверное, есть на то причины. Но меня они не касаются, и давайте уже оставим эту тему в прошлом. Кто с кем поругался, кто с кем помирился… Сейчас идет чемпионат мира, надо думать о нем.
Значит, единой позиции российских легионеров по поводу Турина нет?
А ее и быть не может. У каждого — свои амбиции, претензии и свой взгляд на ситуацию.
Раньше тому, кто пошел против мнения коллектива, не поздоровилось бы. Обструкции со стороны отказников не боишься?
Коллектив — это прежде всего команда. Отказники, конечно, тоже коллектив, но иного рода. Я думаю, что должен быть в том коллективе, что доказывает свою правоту на льду. А обструкций я не боюсь. Наоборот, многие ребята, которые не приехали сюда, звонили мне и желали удачи.