Поэтических турниров и раньше в Москве хватало. Тут и «Живая вода», где слушатели голосуют за поэтов рублем, и «Русский слэм», напоминающий поединок боксеров-тяжеловесов. Но московский чемпионат «Поэты за стеклом» — случай особый. И то, что он появился, - знак времени. Кончились герметичные, эстетские 90-е, когда все писали для себя и узкого круга друзей и родственников. Как-то незаметно у современной поэзии сформировалась аудитория. Конечно, она в большинстве своем состоит из профессионалов. Но не только. Много студентов, особенно из РГГУ, который находится в двух шагах от клуба «ПирОГИ за стеклом», где и проходит игра. Много яппи, с иголочки одетых молодых клерков. Присаживаясь за столик, они немедленно включают переносной компьютер и начинают энергично стучать по клавишам. И просто светских гуляк, для которых поэтическое мероприятие по каким-то загадочным причинам является престижным. А на одной из игр я своими глазами видел группу молодых людей в тренировочных костюмах. Быть может, они тоже поэты.
А главное — поражает количество. С перестроечных времен поэзия не была у нас так востребована, как сейчас. Бурный интерес к литературным мероприятиям пробуждается в России не просто так. Такая же вспышка интереса была накануне Октября 1917-го. Похожая — в 60-х, во время оттепели. А еще — в конце 80-х годов. И вот еще одна, совсем уже фантастическая. Кем надо быть, чтобы из всего ассортимента нынешних развлечений выбрать стихотворное шоу? Между тем таких людей все больше. Народу каждый вечер набивается столько, что для официантов места в зале не остается. Впрочем, тут не столько едят, сколько выпивают, реагируя на происходящее криками: «Позор!» и «Оле-Оле!» Один раз даже кричали: «Всех не перевешаете!» Но это из другой оперы.
О регламенте и участниках. В чемпионате участвуют восемь команд, разбитых на подгруппы А и Б. Система футбольная: сначала групповое соревнование, потом полуфинал и финал.
Поэзия дело частное, интимное. Тем не менее желающих объединиться нашлось немало: «Алконостъ», «Киберпочвенники», «Осумбез», «Полутона», «Прагмагерметики», «Рукомос/ВеГон», «Сборная толстых журналов», «ШуТоЯн». В столице поэты вообще обожают сбиваться в стаи, штурмуя эстрадные площадки и редакции журналов. Из восьми команд лишь две, «Алконостъ» (выпускники и студенты Литинститута) и Товарищество мастеров искусств «Осумасшедшевшие безумцы» (брутальные поэты, пишущие об алкоголе и актуальной политике), имеют естественное происхождение. «Алконостъ» возник больше 10 лет назад. «Осумбез» — четыре года назад. Оба по творческим, а не конъюнктурным соображениям.
Остальные сгруппировались непосредственно перед чемпионатом. Объединение «Киберпочвенники» под руководством поэта Данилы Давыдова возникло под разговоры о новом почвенничестве и корнях, которые предлагается теперь искать не в деревне, а в современных офисах и интернет-кафе. Интернет располагает к объединениям и союзам. Так, команда «Полутона», почти целиком состоящая из девушек, возникла на базе одноименного поэтического сайта. А «Рукомос/ВеГон» объединил усилия сразу двух сетевых ресурсов — «Вечернего Гондольера» и «Руки Москвы». «Прагмагерметики» — проект координатора премии «Дебют» Виталия Пуханова. «Сборная толстых журналов» представляет постоянных авторов «Нового мира» и других «толстяков». «ШуТоЯн» — поэтов Глеба Шульпякова, Дмитрия Тонконогова и Санджара Янышев.
Итак, игра. В первом раунде серьезные стихи, во втором веселые. У каждого объединения свой критик. Он объясняет собравшимся плюсы своей команды и недостатки противника. Иногда берут голосом, иногда залезают в такие литературоведческие дебри, что выбраться почти невозможно. Некоторые шутят, некоторые хамят. И то, и другое разрешено регламентом.
Оценивают все это сначала сетевым голосованием. Тут имеют преимущество поэты из сетевых сообществ, именно в интернете их основная аудитория. Потом голосует зал. И, наконец, профессиональное жюри: кураторы литературных салонов, редакторы журналов и другие авторитетные люди.
У шоу свои законы — на качество стихов немногие обращают внимание. Зато бурный восторг вызывает мат и любая узнаваемая реалия вроде упоминания бен Ладена или Чубайса. В этом контексте разница между ними невелика. Я выписал несколько цитат, которые снискали наибольшие аплодисменты. Вот они:
Скажите мне, в какой стране
От этих цифр светлеют лица?
Увы, всё в прошлом, где оне —
Четыре семьдесят, пять тридцать?
О них забыть не так-то просто,
Пока вращается Земля.
Где колбаса два девяносто?
И где портвейн за три рубля?
(Евгений Лесин, «Алконостъ»)
Пусть никогда я не был там,
Где берег Балтики туманен.
Зато я рижский пил бальзам
И пил эстонский «Вана Таллин».
В тревожной Западной Двине
Я не тонул, держа винтовку,
Но так приятно вспомнить мне
Про белорусскую «Зубровку».
И так досадно мне, хоть плачь,
Что отделилась Украина,
А с ней «Горилка», «Спотыкач»,
И Крыма всяческие вина.
(Всеволод Емелин, «Осумбез»)
Хочу быть Ахматовой
И чтобы Рейн был у меня на посылках.
Молоко можно в пакетах,
А кефир непременно в бутылках.
Жила бы в Коломне, ездила на трамвае,
Меня бы с кондуктором путали и деньги давали.
Компактная сумочка, величественный кивок.
Я Ахматова, говорю, а они:
Мы узнали вас, фрекен Бок.
(Дмитрий Тонконогов, «ШуТоЯн»)
Никакого успеха не имеют стихи длинные с реминисценциями и ассоциациями. Но написать — половина дела. Вторая половина — прочитать. Тут поэты стараются кто во что горазд. Некоторые исполняют самый настоящий рэп, как Андрей Родионов, некоторые выступают по пояс голыми, с куском сырого мяса на гнутой вилке, как Андрей Чемоданов. Все это в дыму, под звон стаканов. В лучших традициях кабаре.
Сумасшествие заразительно. На одной из игр девушка в зале так завелась, что норовила исполнить стриптиз в знак поэтического восторга. А один книжный критик так сильно хлопал, что упал со стула и сломал правую руку. Чем он теперь будет критиковать?
… Если вечером в Москве возле метро «Новослободская» вы встретите до хрипоты спорящих и не очень трезвых людей, знайте — это поэты. Или как минимум зрители. До мордобоя и вызова конной милиции дело пока что не доходило, хотя, возможно, все еще впереди.