Путь Корнелюка — Голливуду впору. Человек из Бреста, поступивший в Ленинградское музыкальное училище, а затем и в консерваторию на композицию. Автор «Билета на балет», «Милый, мне очень грустно было» и других хитов советских дискотек 80-х и, более того, единственный советский композитор, которого на этих дискотеках ставили. Автор музыки к самым успешным сериалам последнего времени: «Бандитский Петербург», «Идиот», «Мастер и Маргарита» Владимира Бортко. Без пяти минут крупный музыкальный чиновник: говорят, что именно Игорь Корнелюк будет выдвинут на пост главы питерского Союза композиторов, вакантный после смерти Андрея Петрова…
Впрочем, сам Игорь этот слух не комментирует. Обо всем же остальном говорит с охотой.
РЕМЕСЛО
Вы общались с Сергеем Курехиным. Многие говорят, что одна из мелодий «Мастера и Маргариты» весьма похожа на тему курехинской музыки к фильму «Господин оформитель».
Мне об этом тоже говорили. Во-первых, в «Мастере» это не самостоятельная тема, а подголосок: повел бы его в другую сторону — никто бы ничего вообще не сказал… Во-вторых, вообще не хочу говорить об этом. А с самим Сергеем общался как раз в студии: наши смены соприкасались, я записывал песни, он… что интересно, Сергей писал как раз саундтрек к «Господину оформителю». Я, кстати, имел полное право не знать музыку Курехина к этому фильму, но я знаю ее прекрасно и могу расписаться на чем угодно: ничего общего с музыкой к «Мастеру и Маргарите» здесь нет. Когда я делал дипломную работу в консерватории — симфонию свою записывал, Курехин был обладателем первого сэмплера в Питере. Свою дипломную симфонию я писал на компьютере с этим сэмплером: Сергей его дал мне и даже денег не взял, хотя я работал с ним три или четыре смены.
Что за симфония?
Вполне современная. Там есть пространные хоровые моменты, много пространства — вообще очень эффектно все вышло: компьютер мог протрещать фугу так быстро, как только возможно. Мне поставили пятерку, потом ко мне подошел профессор Леман из Московской консерватории, пожал руку и сказал: «У вас хлебный талант». Я понял двояко: либо мой талант будет мне зарабатывать на хлеб, либо я — композитор от сохи.
Для хлеба вам сегодня еще приходится работать каждый день?
Я с удовольствием работаю каждый день.
Столько заказов?
И на заказ, и для себя. Я рад, что у меня появилась работа в кино, сложилось с Владимиром Бортко. Но я понимаю, что кино не мечта всей жизни. Сейчас вокруг безвременье какое-то, кругом один шоу-бизнес…
Вы — не его часть?
Нет, принципиально. Я часть российской эстрады, но играть в продюсерский шоу-бизнес, во все эти форматы не очень приятно. Сейчас у меня такая же гастрольная жизнь, как в конце 80-х, хотя я не действую по правилам и хожу сам по себе. Но вот сегодня я закончил картину «Журналист» по книге Андрея Константинова, автора «Бандитского Петербурга». Улетаю в Пермь — три концерта за два дня, потом в Питере каждый день концерты, затем за Урал лечу… Я нахожу удовольствие в том, что я ремесленник, которому очень хочется стать мастером. А чтобы стать мастером, надо работать каждый день.
Вплоть до корпоративных вечеринок?
Конечно. Когда я был первый раз в США в 80-х, мы в Нью-Йорке сели пообедать в кафе в центре. Сидят люди, кушают, а на сцене — рояль, за ним — почтенного возраста афроамериканец, играет классный-классный джаз. «Он тут постоянно выступает», — говорят хозяева. «А как его зовут?» — спрашиваем. Выяснилось, что зовут его, на минуточку, Оскар Питерсон. И я понял: если гиганту джаза не западло играть в кафе, да еще днем, то мне-то чего привередничать? Никогда не любил, допустим, Новый год, с детства не люблю — всегда чего-то ждешь, а потом фиг чего сбудется. А моя работа дает возможность провести Новый год в трудах, на нескольких площадках за ночь, перед самыми разными аудиториями...
И за тройной гонорар, как положено в новогоднюю ночь.
Ну не тройной, но вполне нормальный такой тариф. Я не жалуюсь.
ФИЛЬМЫ И НЕ ТОЛЬКО
— Говорить, что «Бандитский Петербург» — это кино про бандитов, то же самое, что утверждать: «Ромео и Джульетта» — пьеса про разборки между Монтекки и Капулети.
Есть фильм «Ромео + Джульетта» База Лурмана, как раз про это. Впечатляет.
Не Шекспир все равно. В «Бандитском Петербурге» человека жизнь загнала в преступный мир, и он за это жизнью заплатил — в этом есть мораль и все, что хотите. Когда я прочитал режиссерский сценарий, я обалдел от количества крови, убийств. Спрашиваю Бортко: «Володя, что это за история, какая музыка к ней нужна?» — «Мне бы хотелось снять что-нибудь ближе к мелодраме», — подумав, сказал он. Я опять гляжу в сценарий, может, пропустил что-нибудь: «Какая мелодрама, Володя, где тут она?!» — «Вот ты-то мне ее и сделаешь, мелодраму», — говорит Бортко.
Сложнее было с «Идиотом». Мне хотелось найти музыку понятную и простую, и в то же время, чтобы это был Достоевский, атмосфера Петербурга XIX века. В результате забрел в такие дебри, перебирая клавиши — дошел до стилистики пана Кшиштофа Пендерецкого, микротоновые какие-то игры... И самое главное — мне каждую ночь снился Федор Михайлович. Он глумился надо мной: показывал язык и всячески дразнился.
«Идиота» читали?
В студенческие годы прочел всего Достоевского, включая «Бесов»… А там и сроки начинают поджимать. Я начинаю психовать и третировать домашних. И вдруг в какой-то момент пришла мелодия, я ее записал, лег спать. И мне последний раз приснился Федор Михайлович — смотрит с прищуром: «Ишь ты, очкарик, справился». Клянусь, правда. Проснулся в холодном поту.
Булгаков не снился?
Если честно, вообще не верил в возможность экранизации «Мастера». Но когда ввязался, я не думал о масштабе работы, не думал, когда она закончится. Я каждый день ставил себе маленькую задачу и выполнял ее. Бортко за полтора месяца до начала съемок просит: «Сделай мне хоть что-нибудь для разгону, для ощущения». Пожалуйста, полет Маргариты. Потом попросил вальс на балу у Сатаны, поскольку надо уже было его снимать, — пожалуйста, вальс. Затем тему Воланда — с хором, с фразами по латыни в характере персонажа…
Черная месса?
Не совсем. Например, Sator arepo tenet opera rotas — так называемый сатанинский квадрат: как ни читай, одно и то же получается: хоть задом наперед, хоть сверху вниз, если слово над словом поставить. Или фраза «В огне возрождается природа», первые буквы этой фразы по латыни — INRI, «Иисус Назаретянин, царь Иудейский». Тему распятия мне подсказал Бортко: «Возьми церковнославянский текст». Сделал хоровую штуку из нескольких текстов, полистилистическую, с оркестром. Потом Бортко ее стал трактовать и как тему романа, и как тему Понтия Пилата.
Бывает, что режиссер вам говорит в духе одного из голливудских мастеров: «Мне нужна музыка под цвет этих обоев»?
Я больше люблю «сделай мне пофиолетовее»… Нет, такого не было. При этом Владимир Бортко — очень киношный человек, то бишь нормальный диктатор; есть вещи, с которыми я до сих пор не могу согласиться. Проблем много, как положено в работе. Кино, повторяю, не последняя субстанция. Самая большая моя мечта — это опера, конечно.
Не мюзикл?
Для меня мюзикл предполагает синкопы у тромбонов и наличие тридцати девок, высоко поднимающих ноги на сцене... Ну пусть не опера, пусть музыкальный спектакль, где, однако, есть сквозная музыкальная драматургия и симфонизм в самом широком смысле слова. Пусть будет позор и провал, но, если мне суждено будет что-то такое написать, день премьеры станет счастливейшим в моей жизни.
Про что опера?
Есть сюжет, но говорить не буду, хотя так и подмывает разболтать. В любом случае, я должен оправдать главную условность жанра: люди не говорят, а почему-то поют. Чайковский ведь не дурак: он взял сюжет «Пиковой дамы» и сделал все совсем по-другому, нежели у Пушкина, у которого главный герой всего-то попадает в психушку, а героиня выходит замуж за другого. Нет, Чайковский доводит эту бытовую мистику до трагического абсолюта, ибо все великие оперы по-настоящему трагичны. Иначе — без трагедии, без мелодического масштаба, ей соответствующего, — не оправдаться, не ответить на вопрос: а какого хрена вы нам тут пели два часа кряду? Когда экзальтация прет, когда нет слов, одни звуки — вот это опера.
Как положено у мастеров, в пяти актах?
На фиг надо?! Не более двух с половиной часов с перерывом на буфет. Больше не воспринимается, по себе знаю. Лаконично, но масштабно по музыке. Если есть масштаб — тогда хоть классический парный состав оркестра, хоть бас-гитара…
Бас-гитара все же будет?
А я откуда знаю?