Масленица, блин!
Наступил языческий праздник изгнания зимы. Готовьте сковородки
Остались у нас от масленичной гульбы одни блины да Прощеное воскресенье, что, может, и неплохо. Ни тебе катаний («на горах покататься, в блинах поваляться»), ни удалых кулачных боев и обязательного братания с тещами, ни жутковатого обряда сожжения костромы. А ведь блин архаичен донельзя — солярный знак и кустарный отпечаток небесных тел, напоминающий ноздреватой поверхностью лунный ландшафт. Вам, кстати, никогда не приходило в голову, что русское чаепитие с самоваром и чашками с блюдцами очень похоже на модель нашей Солнечной системы? Еда едой, но кухня — это театр представлений. Масленичная (от слова «мазло» — то, чем мажут), или сырная, неделя (когда от мяса в преддверии Великого поста уже отказались) должна бы зваться блинницей — по названию ее главного ритуального блюда (блин — это искаженное «млин, млинец», то есть блюдо из намолотой муки, а зерно выращивать и молоть, огонь разводить и готовить на нем умеют только люди). Блин — блюдо поминальное, но жизнеутверждающее. Он похож на саван, но питает и придает жизненную силу. А когда в раскаленный блин завернута еще и ледяная красная икра, то сулит новую жизнь за порогом смерти. Блины можно макать в кислую славянскую сметану или грибную подливу, в солнечный мед или растопленное масло, можно сворачивать из них конверты-«налесники» с разнообразной начинкой, но сами по себе они обязаны быть просты и изначальны, обладать почти «нулевым» вкусом (как вода в пустыне, как хлеб без примесей, как сырые устрицы, брют, белая водка). Наша Масленица — сестрица европейского карнавала, такого же языческого, дохристианского праздника изгнания зимы (не сезона, а воплощения смерти природы). Православие превратило Масленицу в фазу амплитуды качелей, что через разгул и Прощеное воскресенье способны вышвырнуть паству прямо в Чистый понедельник — начало Великого поста. А остальным напомнить своим примером о самых элементарных вещах. Например, как важно в каждой семье хотя бы несколько раз в году печь пирожки, блины — чтобы наши дети не выросли уродами.
Сковорода для выпечки блинов (если нет специальной) должна быть тщательно отдраена крупной солью с маслом, сильно разогрета и смазана предварительно перекаленным растительным маслом (половинкой луковицы или тугим тампоном — хотя я предпочитаю всему кубик сала на вилке, неканонично, зато эффективно). Несколько раз осаженное опарное дрожжевое тесто (с сахаром, солью, молоком с водой, взбитым яйцом и разными маслами) должно литься, как жидкая сметана. Блины выпекаются не более минуты с каждой стороны, складываются стопкой, смазываются сливочным маслом, подаются горячими или теплыми, но только не остывшими (нет ничего гаже в кулинарии мартышкина труда). Кто боится дрожжей, слова «опара» и т п., может просто развести муку кефиром: даже такие упрощенные, но приготовленные с чувством и пониманием блины бывают очень нежны и вкусны.
Игорь Клех
ЧТО ПРЕДЛАГАЮТ
Белые одежды
Псевдодокторов прогоняют с экрана, теперь рекламой лекарств займутся настоящие врачи
Прочь, фальшивые врачи, рекомендующие нам зубную пасту и устраивающие на лоне природы осмотр полости рта у зевак, таких же суррогатных, как и сами доктора! Дума приняла в третьем чтении закон о рекламе, запрещающий, в частности, рекламу лекарств, выписываемых как по рецепту, так и без оного. Кроме того, в рекламе нельзя использовать образы «людей в белых халатах» — медицинских и фармацевтических работников, врачей.
Фактически реклама лекарств приравнена к рекламе алкоголя — пропагандировать их можно, но только в специализированных изданиях, а также в «местах проведения медицинских мероприятий».
По мнению разработчиков нового закона, псевдоврачи, расписывающие волшебное воздействие на организм жевательной резинки или зубной пасты, вводят аудиторию в заблуждение. Так что удачный рекламный ход, который в последнее время подхватили и производители косметики, придется списать в утиль. В теле- и радиороликах даже появились артисты с особенным, тусклым и монотонным, голосом, который у нас отчего-то ассоциируется с врачами и научными сотрудниками.
Реклама медицинских препаратов всегда вызывала смешанные чувства. «Любой препарат должен быть обязательно рекомендован, — говорит Светлана Иванькова, врач медицинского центра «Арс». — Лекарства могут иметь побочный эффект и точно не подойдут всем в лечении того или иного недуга». Реклама лекарств провоцирует самолечение, тем более при таком бедственном состоянии системы здравоохранения, как у нас. В США, одной из немногих индустриальных стран, где реклама лекарств разрешена, объемы продаж фармацевтических компаний достигли в 2004 году уже 250 млрд долларов. При этом врачи отмечают резкое увеличение числа побочных эффектов лекарств и связывают это именно с увеличением количества потребления медикаментов.
Среди противников медицинской рекламы были и те, кого мутило от натуралистических описаний борьбы с диареей или заложенностью носа.
Казалось бы, закон все поставил на свои места. Фармацевтическому одурманиванию пришел конец. Но нет. Теперь продвижением лекарств займутся настоящие, а не мнимые врачи. Они и раньше, до принятия драконовского закона, сотрудничали с фармацевтическими компаниями. А уж теперь-то, когда они обречены друг на друга, сольются в едином порыве в борьбе за кошелек больного.
Георгий Алексеев
ЧТО НОСЯТ
Русский виндзор
На миланских показах мужской моды шейный платок вытеснил галстук. В России этот трюк не пройдет
В метро я увидела молодого человека с ноутбуком и галстуком. И если «Макинтошем» в подземке никого не удивишь, то вот галстук в сочетании с расслабленной рубашкой и олимпийкой претендовал на манифест новой элегантности.
Дизайнер Максим Черницов считает:
— Галстук, как всякая нежелательная формальность, подвергся трансформации: он перекочевал из обыденного гардероба либо в область узкокорпоративных символов, либо в ранг экзотики, экстрима — сейчас очень популярны авторские галстуки с росписью и вышивкой. Промежуточного варианта не осталось.
С другой стороны, только наш человек с обычным галстуком добровольные отношения наладил, только виндзорский узел освоил — как здрасьте-пожалуйста. На давешних миланских показах щегольские шейные платки, свернутые валиком и завязанные спереди бантиком, потеснили галстуки. Мол, они более демократичные и с любым прикидом сочетаются. Но ведь что итальянцу хорошо, то русскому смерть.
— Хотя галстука стало меньше и корпоративный стиль стал более расслабленным, исключено, что шейный платок его вытеснит, — успокоил дизайнер Дмитрий Логинов (Arsenicum by ENTON). — Шейный платок все-таки признак арттусовки, богемы, а молодежь тяготеет к более современным формам. В этом смысле галстук проще и концептуальнее: вряд ли шейный платок так упорядочит и организует костюм, как тот же галстук-селедка.
Галстук, по моим наблюдениям, становится уже: до сантиметров четырех он уже «похудел». Изменились материалы — это уже не только традиционный шелк, в моде трикотажные галстуки, как в 70-е годы, а также галстуки из кожи, замши, причем приветствуются необычные эффекты, такие как потрескавшаяся или лакированная кожа, — такой галстук можно было наблюдать на «Братьях Грим» на «Золотом граммофоне». Широкие галстуки сегодня принято украшать булавками, даже брошами, но опять же это допустимо в артсреде. Удивительно то, что галстук-бабочка перестал быть чисто формальным дополнением к фраку и смокингу, его можно надеть под обычный пиджак и банальную рубашку в клетку.
В цвете доминирует тенденция к элегантности, когда галстук совпадает по цвету с рубашкой и костюмом, все-таки галстук, по большому счету, не та деталь, которая кричит о себе.
Но в России даже расцветочку «вырви глаз» больше поймут, чем выкрутасы с шейным платком. Все-таки завязывание родной селедки на шею — абсолютно мужское занятие: премудрость того же виндзора сродни суровой грамоте морских узлов. А шейные платки с бантиками — ну не мужское это дело.
Саша Денисова