Впервые я услышал об этом от бывшего соседа по коммуналке. «С Лениным народ дурят: в Мавзолее выставили куклу, а самого по-тихому прикопали на Новодевичьем». На мое недоверчивое «Травишь!» сосед, который в то время халтурил в гранитной мастерской при этом самом престижном столичном погосте, назвал точное место захоронения и даже пообещал экскурсию по знакомству (вход тогда на Новодевичье был строго по пропускам). Обещание свое он, конечно, не выполнил, поскольку к утру протрезвел и к антисоветским разговорам на свежую голову готов не был. Но сюжет в душу запал, и я, как только уже в наши времена представилась возможность, отправился на старую часть Новодевичьего, участок 2, ряд 6-й, место 4-е.
Самое поразительное, что байка оказалась былью: Ленина в самом деле «прикопали» в указанном месте.
Почти рядом с главной дорогой этой части кладбища я обнаружил довольно внушительный памятник из черного лабрадора с хорошо читаемой надписью: Ленин Михаил Францевич (1880 - 1951). Захоронение располагалось почти в самом центре вечного упокоения для, как теперь принято называть, «ВИП-персон».
Неудивительно, что у многих, наткнувшихся на эту надпись возникал один вопрос: уж не родственник ли? Не родственник! О чем ведать не ведает нынешняя публика. Но хорошо знали люди старших поколений. Потому что в начале ХХ века имя Михаила Францевича Ленина было на слуху у всей театральной Москвы.
ОН ШЕЛ ДРУГИМ ПУТЕМ
О настоящей фамилии - Игнатюк - мало кто знал. Самые заядлые театралы помнили лишь его первый сценический псевдоним - Михайлов. Однако всю дальнейшую театральную жизнь публика знала Михаила Ленина - актера с потрясающей сценической внешностью (высокий, гибкая фигура, звучный голос, выразительное лицо), который более полувека радовал своей игрой зрителей Малого театра.
По сей день бытует версия, что второй псевдоним он взял себе по имени дамы сердца - был такой обычай у русских актеров. На самом деле таким образом Михаил Францевич выразил глубочайшее уважение своему учителю по Театральному училищу им. М. С. Щепкина, выдающемуся актеру Ленскому, укоротив фамилию своего наставника. Удивительного в этом ничего не было: Ленский был блистательным и очень популярным артистом, задававшим тон и моду на всю Россию. В актерском мире каждая его поза, жест, его грим делались традицией. Словом, вполне естественно, что ученик конечно же хотел во многом походить на своего кумира-учителя. Так в Малом театре появился актер Михаил Ленин. Впервые под этим псевдонимом он предстал перед зрителем в конце 1902 года в спектакле «Кориолан».
«ПРОШУ НЕ ПУТАТЬ МЕНЯ С ЭТИМ АВАНТЮРИСТОМ»
Все бы хорошо, если бы ровно за год до этого бывшему помощнику присяжного поверенного Владимиру Ульянову, находящемуся по причине своих радикальных политических амбиций далеко от России в эмиграции, не пришла мысль подписать точно таким же псевдонимом свое письмо старейшине русской социал-демократии Г. В. Плеханову. К несчастью ничего не подозревающего актера Малого театра, из набора примерно сотни псевдонимов господин Ульянов почему-то зациклился именно на «Ленине». В результате чего для Михаила Францевича очень скоро наступили весьма непростые времена. Потому что благодаря сокрушительной деятельности большевика Ленина совершенно случайное, но крайне неприятное для известного артиста Малого театра совпадение оказалось связанным с трагедией подлинно общенационального масштаба: в России одна за другой пошли революции. Во время первой из них - в 1905 году - еще мало кому знакомый на Родине Ульянов-Ленин роль первой скрипки не играл. Однако ухитрился вызвать крайнюю неприязнь не только у российского обывателя, но даже в среде собственных единоверцев по социал-демократии. Все общественное раздражение на Родине слепо обернулось против ни в чем не виноватого Михаила Францевича. На актера обрушились письменные и устные укоры тех, кто путал его с Лениным-большевиком или полагал, что они родственники.
Дело дошло до того, что бедный Михаил Францевич был вынужден обратиться со страниц «Московских ведомостей» к публике с настоятельной просьбой: «Я, артист Императорского Малого театра Михаил Ленин, прошу не путать меня с этим политическим авантюристом».
И СНОВА «НЕ ВЕРБЛЮД»
Со временем все как-то объяснилось и успокоилось. Ильич обустроился в эмиграции, зато актеру Михаилу Ленину, наоборот, рукоплескали. Причем даже назло вечно недовольным театральным критикам, которые по обыкновению брюзжали, что «Ленин в роли Чацкого в «Горе от ума» излишне декоративен и очень уж денди».
Очередной взрыв грянул в феврале 1917 года. Зловредный Ленин снова вынырнул в Петрограде. Подкинул по обыкновению дровишек в разгорающийся в стране социальный костер. И в ожидании результата временно укрылся в загородном шалаше. Гневный взгляд замороченной, возбужденной публики вновь уперся в далекого от всех этих игр Михаила Францевича. Так что редактору театрально-художественного журнала «Рампа и жизнь» в апрельском номере 1917 года пришлось снова срочно объяснить публике, что Михаил Францевич «не верблюд».
Сделал журнал это в высшей степени деликатно и юридически корректно: на первой обложке была помещена фотография артиста с примечанием: «Просьба не смешивать». С кем - объяснять уже не было нужды.
«ОСТАВЬТЕ ЭТОГО ДУРАЧКА В ПОКОЕ»
Придя к власти после Октябрьского переворота, большевики такую деликатность оценили «по достоинству». «Контру, посмевшую поднять хвост на вождя мирового пролетариата», зоркие товарищи из ЧК конечно же просто так в покое не оставили бы.
К счастью, что-то не сработало. По поводу, что именно, существует много версий. Например, сказочная, со счастливым кремлевским концом: доложили-де изнемогающему от государственных дел Ильичу, а тот отмахнулся: «Оставьте этого дурачка в покое».
А тут и 1924 год подоспел. Вождь в подмосковных Горках.
Первая реакция в театральной среде была однотипной. Когда посыльный, влетев в кабинет к Станиславскому, завопил: «Константин Сергеевич, несчастье: Ленин умер!», тот сокрушенно уронил голову на грудь и, еле сдерживая слезы, прошептал: «Ах, Михаил Францевич, Михаил Францевич...» Кто-то точно таким же образом ошарашил приму Малого театра Александру Александровну Яблочкину. Бедная женщина заломила руки и в безысходном горе запричитала: «Боже мой! Михаил Францевич!» Тыкая перстом вверх, ей еле-еле и не сразу втолковали, что умер «ТОТ», а не «наш».
«Ну слава богу!» - почти умиротворенно вздохнула Яблочкина. Как большинство своих коллег, она свято верила, что жизнь коротка, искусство вечно, а всякое начальство - от Бога. И лет 30 с гордостью говорила: «Мы, актеры ордена Ленина Его Императорского Величества Малого театра СССР».
ЖЕРТВЫ «КРАСНОГО ГАЗА»
В конце 1924 года, когда забальзамированный по решению ЦК «оригинал» уже прочно занял свою последнюю должность в Мавзолее, фамилия его «псевдодвойника» появилась в титрах фильма «Красный газ». Это первобытная, полукустарная лента, «отлуженная» в недрах провинциального «Сибгоскино» старым аппаратом, который чинили в кузнице, сегодня совершенно забыта. А в середине 20-х публика в Москве на нее валом валила. Сюжет был незатейлив, но динамичен. В глубоком колчаковском тылу беспрестанно осыпаемые большевистскими листовками трудящиеся массы поднимаются на борьбу и громят карателей.
Профессиональный театральный режиссер Иван Григорьевич Калабухов привлек к съемкам актеров из гастролировавшей по Сибири труппы Алексея Попова (будущего классика советской сцены, создателя Центрального театра Советской Армии). А главное - пригласил из Москвы Михаила Францевича Ленина, который оказался поразительно похож (только разве что выше) и превосходно сыграл… адмирала Колчака.
В середине 30-х годов, когда фильм «Красный газ», в котором портреты Ильича почти в каждом кадре вредительски соседствовали с портретами Льва Троцкого, смыли, тучи над начисто лишенным исторического авантюризма Михаилом Лениным опять-таки начали сгущаться. Тем более что к 1937 году подавляющее большинство значимых участников съемочной группы - начиная от сценариста Зазубрина и кончая актером Далевичем - были расстреляны.
Что же в таком случае ждало бедного Михаила Ленина, столь невероятно смахивавшего на Колчака? Скорее всего судьба режиссера Калабухова, которого 9 марта 1938 года арестовали и без всякого объяснения отправили в лагерь строгого режима на Северном Урале. Только 10 лет спустя, уже на выходе, чудом выживший Иван Григорьевич все же решился спросить у писаря, выдававшего справку об освобождении: «За что?»
- За сбор сведений для японской разведки в области сталелитейной и чугунолитейной промышленности, - по-военному четко ответил писарь.
К счастью, судьба к Михаилу Францевичу относилась вполне благодушно. Правда, ему так и не пожаловали звания народного артиста СССР и ордена Ленина не давали, ссылаясь при этом на самого Сталина, который якобы говорил: «Не могу я Ленину давать орден Ленина, а тем более признавать в нем народного артиста СССР. Народ такое не поймет!»
К концу жизни Михаил Францевич «заслуженного артиста РСФСР» все-таки получил. И орден с профилем «однофамильца» в 1949 году к его пиджаку прикрепили. А в 1951 году, когда умер в должности директора Малого театра, похоронили на почетном месте, на престижном кладбище.
Так что и с ролью в истории, и с местом в пантеоне отечественной славы у Михаила Францевича все гораздо бесспорнее, чем у его политического тезки по псевдониму. У того и с идейным наследием бесконечные споры. И на практике - сплошные народные слезы. И даже с приданием земле по-человечески, по-христиански - сплошная маета.