Евресоюз
В прокат выходят «Бедные родственники» Павла Лунгина - комедия о дружбе народов
В провинциальный городок Голутвин съезжаются еврейские эмигранты, чьи семьи бежали отсюда в разгар Второй мировой. Съезжаются с разными целями: кто-то припасть к корням, кто мать похоронить, а кто отомстить полицаю. Но все попадают впросак: Голутвин и бесчисленную родню фальсифицировал аферист Эдуард (Константин Хабенский). За какие-то курьезные деньги - $1, 5, 24 - он устроил большую разводку. Все родственники - подставные, все культурные ценности - выдуманы и даже город не тот. Сами «Бедные родственники» тоже не те, чем кажутся. Реклама обещает комедию, на деле - экспортный репортаж из глубинки. Фильм снят Павлом Лунгиным, режиссером не вполне уже российским: он живет во Франции, самые важные награды и номинации получил на фестивале в Каннах (за «Такси-блюз», «Луна-парк», «Свадьбу») и капитал сколотил на стереотипах о Родине, которые хорошо идут за рубежом. «Бедные родственники», к примеру, о том, что в России самый важный вопрос - еврейский.
Франц Второй
Новый альбом Franz Ferdinand: много музыки и - ничего
Молодая группа Franz Ferdinand, новая надежда британского рока, выпускает в свет второй по счету альбом (релиз 3 октября, сингл Do you want to вышел накануне). Если раньше шотландцы приятно удивляли простыми барабанами, несложными гитарами, специфическим вокалом плюс ассоциации с «битлами», то теперь группа явно поднаторела в профессиональном смысле. Песни стали полнокровными и сложными, но, как это бывает, «что-то главное пропало». Исчезла часть легкости и британскости Franz Ferdinand, некая изюминка, которая заставляла кивать в такт незамысловатым мелодиям. В песнях слишком явно проглядывает всем приевшийся американский панк-рок. Альбом резкий. Но британское прошлое все же дает о себе знать, для панк-рока это, конечно, подлинный интеллектуальный прорыв.
Общее место
В Москве теперь можно будет сходить в театр и ночью
Москва - театральный город, кто с этим поспорит. Вот только большинство театров служат не музе, а традиции: то есть прежде всего бережно охраняют свое пространство-с вешалкой и ружьем из третьего акта - от вторжения чужаков. Это хорошо, однако в современном мобильном мире режиссеру и труппе, как правило, постоянное, «свое» помещение не требуется (да и затратно), а нужна просто свободная площадка, на которой в нужный момент можно осуществить любой эксперимент. Таких площадок в Москве катастрофически не хватает, и продюсер Эдуард Бояков, экс-директор одного из лучших фестивалей «Золотая маска», теперь возглавит театральный центр, где под одной крышей (на месте «Театра Луны») поселятся театр «Практика», киноклуб и галерея современного искусства. По замыслу организаторов, «Практика» (Трехпрудный пер., 11/13) очень скоро станет эпицентром актуального искусства: место сдается для постановок Ивана Вырыпаева, братьев Пресняковых, Гришковца, прочих режиссеров. Открытие «Практики» обернется 24-часовой акцией с демонстрацией отрывков спектаклей, пластических миниатюр. Приобщиться можно, купив билет на любой из восьми сеансов, стартующих каждые три часа. Начало действа 7 октября в 12.00.
Большой без галстука
«Волшебная флейта» - первая премьера в Большом театре после начала реконструкции
Большой театр стойко держит курс на реформацию, вводя в репертуар неоднозначные постановки и приглашая режиссеров с мировым именем. В честь грядущего 250-летия Моцарта 7 октября на Новой сцене Большого дадут «Волшебную флейту» в постановке британского режиссера-радикала Грэма Вика. По собственному признанию, Вик занят тем, что выводит и исполнителей, и зрителей оперного театра из привычного состояния полубодрствования/сна наяву. Любыми способами. Он не гнушается выложить на сцену горку экскрементов, не пустить в зал зрителей в галстуках и ставить классику в заброшенных ангарах рабочих районов. Неудивительно поэтому, что Вик и на этот раз совершит небольшую трепанацию «волшебной» оперы Моцарта, предельно ее осовременив. Заявлены полуобнаженные дамы в леопардовых трико с наганами, утята и яичница в качестве элементов декорации и угарная вечеринка под занавес. Хотя «Дети Розенталя» нас закалили.