Российская империя не выполнила своей исторической миссии. Пять веков российские монархи пытались отбить у турок Византию и объединить славянские народы в Великой Греко-Российской Восточной империи. Не завоевали мирового господства и коммунисты. Теперь русским нужна новая национальная идея
Считается, что России необходима национальная идея. Или свой «особый путь» в развитии цивилизации Так уж исторически сложилось, что жизнь, лишенная какой-нибудь глобальной духоподъемной мечты типа установления всемирного господства, кажется бессмысленной.
Но национальные идеи просто так не рождаются. Если в Кремле думают, что можно собрать десяток чиновников, дать им зарплату и они тут же накатают какую-нибудь зажигательную идеологию Новой России, то это, мягко говоря, самообман и несусветная глупость. Потому что идеи, ради которых живут и умирают народы, рождаются в течение веков и тысячелетий. Вот посмотрите на Америку, которая спит и видит, как бы по всему миру установить свои свободолюбивые законы демократии. Между тем американцы ничего сами не придумали — они просто подобрали из ослабевших рук Российской империи это мессианское знамя. Русские государи тоже мечтали о свободе — правда, о свободе для православных народов. Освободившись от монголотатарского ига, наши предки решили освобождать и других славян-единоверцев, которые должны были единой семьей основать Священную Греко-Российскую империю со столицей в Константинополе.
VISA В ЦАРЬГРАД
Вот уже несколько веков в отношении Византии существуют два диаметрально противоположных взгляда. Славянофилы и евразийцы представляют Царьград как этакий потерянный рай — дескать, в эпоху темного варварства Константинополь оставался единственным светочем цивилизации, откуда на дикие просторы Руси падали лучи истинной веры. Либералы-западники, напротив, выставляют Византию в виде отстойной ямы всевозможных пороков, где деградировавшие вельможи только тем и занимались, что плели хитромудрые интриги.
«Колыбелью православия» Византия стала только после своего исчезновения |
Древние славяне радовались, когда в 907 году киевский князь Олег Вещий приколотил к вратам Царьграда свой щит. Хотя в подвиге Олега не было ничего экстраординарного. Дело в том, что накануне Олег разбил войска Хазарского каганата, которому славянские племена по берегам Днепра регулярно платили дань, и поспешил в Византию, дабы уведомить василевса Льва VI Философа, что отныне только Киев (а не какие-то там хазары) будет официальным торговым партнером на пути из варяг в греки. Когда же византийские купцы поинтересовались, с чего бы это им вдруг менять одного партнера на другого, Олег кликнул дружину — и под стены Константинополя пришли 2000 (или, по другим источникам, 200) лодий, на каждой из которых было минимум по 40 угрюмых мужиков с мечами и топорами. Купцы, надо полагать, сочли за лучшее отказаться от дальнейших расспросов и предложили заключить договор. По этому документу киевские купцы впервые в истории получали право беспошлинной торговли с Византией и равные юридические права с гражданами империи. Естественно, купцы и императоры Византии тоже решили извлечь выгоду из наметившегося сотрудничества. Во-первых, агрессивных северных соседей начинают нанимать на военную службу — князь Святослав по просьбе императора Никифора громит «сепаратистов» в Дунайской Болгарии, а чуть позже русские дружины проводят серию карательных операций против мусульман в Малой Азии и на Крите, покоряют побережье Каспия.
Во-вторых, греки решили обратить славян в христианство. С одной стороны, принятие крещения означало бы признание вассального положения русских княжеств по отношению к патриархии Константинополя. Кроме того, открытие новой епархии и церковных приходов на севере решило бы проблему безработицы священников, которых в самой Византии девать было уже некуда. Однако вместе с православием на Русь пришли не только многочисленные священники, но и купцы, архитекторы, живописцы и ремесленники. Обилие пришельцев, их высокомерная уверенность в себе породили у славян, выражаясь современным языком, резкий рост ксенофобских настроений. Словом, отношения между дикими русами и просвещенными византийцами были весьма неоднозначными. Как писал византийский греческий философ Михаил Пселл, «это варварское племя славян все время кипит злобой и ищет предлога для войны с нами».
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ
«Колыбелью православия» Ромейская империя, как это ни странно, стала только после своего исчезновения.
Сначала в 1204 году Константинополь был покорен крестоносцами — таким радикальным образом Папа Римский Иннокентий II разрешил спор между католической и православной церквами по поводу тонких нюансов в христианских догматах. Вот Рим и объявил крестовый поход против «схизматиков» — то есть против православных, не желавших признавать главенство католической церкви.
Русские громили «сепаратистов» в Болгарии и проводили карательные операции на Крите |
Второй, и последний, удар по Византии нанесли турки. В 1453 году Константинополь завоевывает султан Мехмед II, более известный как Фатих Завоеватель. Уцелевший после штурма город был переименован в Стамбул, а христианские храмы переделаны в мечети.
На Руси завоевание мусульманами столицы православия оценили как приближающийся конец света и как Божью кару за согласие Византии в 1439 году на Ферраро-Флорентийском церковном соборе признать главенство Ватикана. Русская церковь ощутила себя в полном одиночестве. Но для подъема народа на борьбу нужна была новая объединяющая идея. Так Россия и стала преемницей погибшей Византии. Именно в этот момент в русском обществе появляется лозунг: «Два Рима пали по грехам своим, третий же стоит, и четвертому не бывать!». Русское духовенство начинает культивировать мнение, что «русский государь призван заступить на место византийского императора и что русские люди призваны занять первенствующее место среди православных народов».
ЖЕНА КАК СИМВОЛ
Естественно, Третий Рим должен был посредством каких-либо значимых символов закрепить себя как преемника Второго Рима. Этим символом и стала царевна Софья Палеолог, племянница Константина XI, последнего византийского василевса, которая вышла замуж за великого князя Ивана III. После свадьбы Иван III принимает царский титул, на его печати появляется ромейский императорский двуглавый орел. А вот внук Софьи Палеолог — Иван Васильевич Грозный — и вовсе стал гордо указывать, что «мы ведем свой род от Августа-кесаря».
Покончив с последствиями ига Орды, российские цари начинают борьбу за «собирание» порабощенных другими ханами славянских народов. Сразу же возникает вопрос: а где, собственно, все эти православные славяне должны собраться? Ответ очевиден: в Царьграде, колыбели православия. Так «проклятый» Второй Рим превращается в будущую столицу грядущего панславянского царства.
Идея православного единства легла и в основу церковной реформы середины XVI века патриарха Никона. И дело тут не только в грамматических ошибках в церковных книгах. Просто если раньше ощущение русской «особливости», веками культивируемое в отдаленных лесных монастырях, помогало православной церкви выжить, то теперь религия Третьего Рима должна быть понятной всем православным народам.
АНГЛИЙСКИЙ ГАМБИТ
Впрочем, возвращение Стамбула было, скажем так, задачей отдаленного будущего. Пока же на повестке дня — начиная с XVI века — стоит задача освобождения собратьев по вере в Причерноморье и на Балканах. Православные народы составляли почти половину населения Османской империи. Если их поднять на борьбу, то могущественная держава турок рассыпется сама как карточный домик.
Но триумф русского оружия наступил только в конце XVIII века, во время пятой по счету Русско-турецкой войны, когда Александр Суворов разбил в пух и прах хваленых янычар, а граф Алексей Орлов уничтожил весь турецкий флот в знаменитом Чесменском сражении. В итоге Россия получила свободный выход к Черному морю. Императрица Екатерина II уже планировала кампанию по полному изгнанию турок из Европы и образованию православного Греческого царства, но тут за турок вступились все ведущие европейские державы — Австро-Венгрия, Англия и Франция.
Причина заступничества Европы за мусульман была проста: контроль России над Босфором и Дарданеллами неизбежно превратится в российскую гегемонию над Средиземноморьем и всей Европой. Далее воображению английских политиков тут же представилось и полное российское завоевание Турции, а затем Персии и, наконец, Индии, этой драгоценной «жемчужины британской короны». Поэтому турки-мусульмане представлялись европейцам гораздо меньшим злом, чем русские.
В итоге, оставив на время балканское направление, Россия решила давить на Османскую империю через Кавказ. Где, кстати, также проживали «угнетенные» православные народы — грузины и армяне. Однако за 300 лет почти непрерывных кавказских войн стратегическая цель — проливы и Константинополь — так и осталась не достигнутой.
НА ЦАРЬГРАД!
Мы могли одним броском захватить Стамбул и контролировать весь балканский полуостров |
Во второй половине XVIII века образ Царьграда пережил очередное превращение: из легендарной столицы будущего «православного царства» он неожиданно стал реальным городом, который можно и нужно было завоевать. Случилось это в ходе Русско-турецкой войны 1877 — 1878 годов. Перейдя через Балканы, русские взяли Адрианополь, передовые отряды уже рассматривали ворота Константинополя в бинокли. Армия была в состоянии одним броском захватить турецкую столицу и установить контроль над всем Балканским полуостровом. Но под угрозой вступления в войну Англии и Франции российский император Александр II был вынужден заключить с турками мир.
Однако на этот раз уже вся Россия не могла примириться с потерей Царьграда. В обществе появилась идеология панславизма, целью которого было создание в самом ближайшем будущем Великой Греко-Российской Восточной империи.
Поэтому, временно отступив перед напором объединенной Европы, Россия с энтузиазмом продолжала гнуть свою линию.
В 1894 году на престол вступает Николай II, который сразу же подтверждает стремление «объединить славян под могущественным крылом российского орла». Принимается программа строительства Черноморского флота, и на совещании министров под председательством Николая II было рассмотрено решение о захвате Стамбула. Командовать операцией назначили вице-адмирала Копытова. В его подчинении находилось 33 000 морских пехотинцев и 6 эскадренных броненосцев. На взятие города и установление контроля над Босфором войскам отводилось 72 часа. И хотя в успехе операции никто не сомневался, решение о вторжении было отменено в самый последний момент. Император вновь испугался ответных действий Европы. И начал искать союзников.
МОРПЕХИ ДЛЯ БОСФОРА
И вскоре такие союзники нашлись. В годы войны 1914 — 1917 годов одним из условий, выдвигавшихся Россией перед вступлением в Антанту, было присоединение к империи Константинополя и Южной Фракии. В 1915 году нужный России договор был заключен.
Первоначально Босфорскую операцию, которой должен был руководить командующий Черноморским флотом вице-адмирал Колчак, планировали на осень 1916 года — после вступления в войну на стороне Антанты Румынии, которая отвлечет на себя силы турок и немцев. Однако в августе румынская армия была наголову разгромлена германскими войсками — и операцию перенесли на весну 1917 года. Но зимой по неизвестной причине взорвался и затонул новейший линкор «Императрица Мария» — флагман Черноморского флота. Потом случилась Февральская революция. И хотя Временное правительство не отказалось от планов взятия Стамбула, но поднять войска на штурм оно так и не смогло. Революционные матросы больше не хотели воевать, войска требовали мира и свободы.
Пришедшие к власти после Октябрьского переворота большевики и вовсе поставили крест на вековой мечте России. И даже на этот счет пели: «Не нужен нам берег турецкий…» Идея славянской империи показалась им слишком мелкой. Заменив православие на коммунизм, большевики попытались построить всемирную коммунистическую империю, куда входили бы не только славяне, но и вообще все народы земли.
P.S. МИССИЯ ВЫПОЛНИМА
Тем не менее Константинополь-Стамбул сыграл свою роль и в становлении новой демократической России. Сюда в начале 90-х хлынули сотни тысяч российских челноков, которые везли на родину зачатки рыночной экономики. Сейчас бывшие турецкие челноки стали уже средним классом — надеждой и опорой русской нации. А стамбульский район Лалели даже в турецких путеводителях давно именуется «русским кварталом». Здесь многие вывески на русском, есть и ресторан «Пельмени тети Тани», и «Парикмахерская Дианы».
Итак, мы достигли заветного Стамбула. Причем абсолютно мирным путем. Теперь нужно решить, что делать дальше.