Скандал выходит из моды. Искусство, пресса и шоу-бизнес учатся обходиться без него. Теперь они делают ставку на качество и здоровый интерес. Причина — сдвиг в сознании общества. На смену протесту и отрицанию пришли серьезность и ответственность
Алла Пугачева больше не разводится с Киркоровым. Отар Кушанашвили ведет программу на тихом канале, не грозится набить морду группе «Кошки-Мышки», не матерится в эфире. Недавний символ сексуального раскрепощения певец Борис Моисеев поет с актрисой Людмилой Гурченко ностальгическую песню про Санкт-Петербург. Певица Земфира больше не поливает водой милицию, не носит черных очков. Купила квартиру в Москве, ходит на светские рауты, посещает стилиста и визажиста. Сделала модную прическу, прослушала курс лекций по истории философии в МГУ.
Возвращение в шоу-бизнес певца Филиппа Киркорова, героя «лучшего» поп-скандала последних лет, не вызвало ажиотажа. «Скандал с розовыми кофточками — это потеря нравственности, — говорит Иосиф Пригожин, продюсер Валерии, Авраама Руссо и Кристины Орбакайте. — Грустно, что такое произошло. И популярности ему не добавило». Пригожин убежден, что сегодня продавать скандал невыгодно: «Скандал надоел народу, спрос на него упал, а достойный материал продается без скандала».
Продюсер Иван Шаповалов, создатель экстремальных проектов «Тату» и NATO, готовит новое реалити-шоу — музыкальное путешествие на ледоколе, которое будет транслироваться в прямом эфире. Он связывает свой новый проект с социальными ожиданиями: «Скандал важен как конфликт, но одновременно это тупик, — рассуждает он. — Мир становится опаснее, и человек ищет выход из скандала, из тупика. Проектом «Ледокол» я обращаюсь к тем, кому интересны мирные символы, глобальное потепление».
Дух затишья коснулся и интеллектуальных бунтарей-писателей, публицистов. Писатели и политические деятели Александр Проханов и Эдуард Лимонов имеют сейчас куда более респектабельный имидж, чем в 90-е годы. Солист «Ленинграда» Сергей Шнуров поет про ненависть к менеджерам для богатых в Куршевеле. «Ненависть к олигархам перестала быть скандальной, превратилась в культурную игру, — говорит он. — Некоторые начальники, приглашая на корпоративную вечеринку «Ленинград», заставляют подчиненных любить нас в рабочем порядке».
Писатель Владимир Сорокин написал оперу без намека на мат и агрессию. А его новая книга — ностальгические рассказы о войне, волнах, снах. Его выпускают уже не радикальные издательства Obscuri Viri и Ad Marginem, а респектабельное политкорректное «Захаров». «Установка Ad Marginem на скандал кажется мне чуждой, — говорит писатель. — Я почувствовал, что от меня ждут лишь продолжения скандала. А вечная установка на скандал мешает развиваться».
«Скандал сейчас интересен для тех, кому больше нечего продать, — убежден Олег Тарасов, продюсер ранних проектов поэта и музыканта Егора Летова, автора культовой фразы 90-х: «Я всегда буду против». — Скандалы вокруг Егора — не его проблемы. У него никогда не было ставки на эпатаж. Называя матерным словом один из своих проектов, он вряд ли рассчитывал увеличить этим продажи».
Основным потребителем скандала было «протестное поколение» перестройки — тогда 20-летние, сейчас 30-летние. «Тогда была тоска по модернизации, прорыву плюс постсоветский голод по порнухе, по низким эмоциям, — вспоминает московский издатель и продюсер Дмитрий Ицкович, глава группы компаний «О Г И. — Полит. Ру», начавший свою карьеру в середине 90-х. — Этот голод был удовлетворен скандалами, а на смену ему пришла тоска по стабильности, по чему-то настоящему».
Есть время разрушать и время строить. И это чувствуется сейчас не только в России — мы совпадаем с ритмом остального мира. «Секс, наркотики, рок-н-ролл» на Западе — больше не мейнстрим. СПИД и движение за права женщин вбили осиновый кол в могилу «сексуальной революции». Табу на религиозное кощунство и агрессию перестало быть стимулом для скандала. Все эти зоны уже отработаны в культуре и СМИ. Обращаться к ним попросту скучно.
«Интерес к голой заднице — инфантильный, он основан на сексуальных импульсах, — объясняет Дмитрий Ицкович. — Сейчас в книгоиздательском деле появилось новое понятие: «стратегия качественного интереса». Интерес к устройству мира, языку, литературе — качественный. Отсюда успех науч-попа, нон-фикшн и хорошей современной прозы. Сорокин, Шнур идут в сторону серьезности, отражая запрос потребителя». А ведь Ицкович продюсировал самые ранние, скандальные проекты Шнура.
Бывали дни веселые
Русским на Западе традиционно приписывали неуемную сексуальную энергию. Так же воспринималась на Западе и перестроечная Россия: непредсказуемая, с огромным запасом энергии страна, от которой можно ждать чего угодно. В 90-е она ассоциировалась со скандалом. А мы и сами, желая освободиться от советских комплексов, все громче демонстрировали раскованность и открытость.
Иван Шаповалов строил проект «Тату» на образах подростковой лесбийской любви, и это вызвало восторг в западных странах, где аналогичный «родной» проект мог бы иметь проблемы с законом. Телезрители ждали, когда Лена и Юля поцелуются, следили за каждым клипом. Появилась практика заказных скандалов. Не иметь за собой какого-нибудь греха считалось дурным тоном. Классический газетный заголовок середины 90-х — «Первый муж Ирины Аллегровой рассказывает всю правду».
Не менее скандальным было и поведение интеллектуалов в искусстве — герои Сорокина ели людей и фекалии, ругались матом. Массовую известность современному художнику Олегу Кулику принес имидж человека-собаки. При этом такие разные продукты, как перформанс Кулика, рассказы Денежкиной и шоу группы «Тату», имели очень большой успех на Западе — видимо, здесь отчасти сказывался имидж России как экзотической и странноватой «страны скандалов».
Взрослая здоровая культура не нуждается в поп-скандале как постоянном стимуле |
Законодателями вкусов были люди с революционным имиджем. 20-летние, еще помнившие СССР, отрывались за свое детство, а 30-летние — еще и за юность. Потребитель не столько любил новую культуру, сколько протестовал против культуры традиционной. Пережив за пять лет две революции, избежав гражданской войны, страна накопила запас энергии, требовавшей выхода. Развитие общества подобно биологическому развитию человека.
Мы повзрослели. Хорошо это или плохо?
Оздоровление культуры
Издатели и продюсеры говорят в один голос: спрос на скандал упал, поэтому раскручивать его невыгодно. Соглашаясь с этим, президент информационно-исследовательского центра «Панорама» Владимир Прибыловский напоминает и о нынешнем сдвиге в политической культуре: «Ельцин сам был курьезен, скандален, а Путин строгим имиджем создает ощущение, что шуточки не проходят. Возможно, это станет стимулом для какого-то взрыва на грани искусства и политики. Хороший пример — анекдоты интернет-деятеля Максима Кононенко-Паркера о Владимире Владимировиче™. Наверное, глава администрации президента Владислав C урков читает их и хихикает».
Книгоиздатель Игорь Захаров, опубликовавший писателя Бориса Акунина и позднего, «нескандального», Владимира Сорокина, считает главной причиной упадка скандала отсутствие бодрости духа в обществе: «Нет пассионарности и новых идей. Если мне завтра принесут яркую документальную повесть о Ходорковском — политика не помешает мне издать ее. Но что-то никто не приносит. И не то чтобы боятся. Драйва нет ни у кого». При этом он делает оговорку: «Кто знает, может быть, скандал в России был калькой с Запада? Традиционно мы более закрытое общество, поэтому 15-летняя мода на скандал не прижилась. И дело не в политике и не в экономике, а в менталитете».
Отар Кушанашвили не оскорбляет звезд Филипп Киркоров лоялен к розовым кофточкам Борис Моисеев стал скромнее одеваться Шнур не снимает прилюдно штаны |
Взрослая здоровая культура не нуждается в поп-скандале как постоянном стимуле. В мире развитых сетевых сообществ каждый может производить и потреблять свой продукт. Панк? Иди к панкам, у них свои магазины, сайты и клубы. Интеллектуальная богема? Другие места, но тоже есть. Любишь классику? В Большой театр. Скандал тут ни при чем. А в шоу-бизнесе грубый эпатаж и оскорбление вкуса уже сейчас выгодны лишь однодневкам.
Что касается желтой прессы — какое-то место эта мощная индустрия все-таки будет занимать. Она не умрет. Одна из причин этого в здоровом обществе — как ни парадоксально, нравственный стимул. Настоящая заслуга папарацци будет заключаться не в провокации скандала или смаковании «клубнички», а в том, чтобы сказать правду и обличить безнравственность или коррупцию. В идеале у этих папарацци должны быть качественные российские видеокамеры, а снимать они будут действительно профессиональных отечественных поп-звезд.
Мы учимся видеть истинную ценность вещей. Скандал нам больше не нужен. Диагноз нашей культуры — оздоровление.