ЯРОСЛАВЛЬ. Сильный голод
Поезд прибыл в Ярославль в 4.55. Нельзя так рано приезжать сюда, не забронировав заранее гостиничный номер. Даже в такое непопулярное время, как середина апреля, в многоэтажной гостинице «Юбилейная» не оказалось свободных номеров, огромная «Которосль» могла предложить только люксы от 4500 рублей за сутки, а в «Волге» попросили подождать до 12 часов. И я ждала: мерзла и гуляла по пустым улицам с тяжелой сумкой в поисках круглосуточного кафе.
Тишина непривычно резала слух, пахло тополями и землей. Утреннее солнце мягко играло на куполах церкви Рождества Христова, и редкие машины шелестели в стороне. Под яркой вывеской магазина «Штурм» красовалось объявление «Осторожно, порог!», с торца бани находился вход в казино, на одной из автостоянок (35 рублей в сутки) не было ворот, а охранная будка располагалась где-то в глубине. На просторных светлых улицах стояли низкие дома—преимущественно полосатые, на домах—узорчики, башенки, резные наличники—ух! Вот только сильный голод мешал мне проникаться неторопливым очарованием провинции. Наконец я вышла к круглосуточному кафе «Актер».
—Извините, у нас пересменка, еды нет,—улыбнулся молодой бармен.—Кофе закончился, а из чаев остались только четыре китайских элитных.
Я выбрала зеленый «Золотые иголочки», который в действительности оказался черным испитым. Бармен правильно понял мою грусть в глазах, а потому делал вид, что не замечает, как я достала из сумки купленные еще в Москве на всякий случай сок и сыр. За соседним столом таращила глаза сонная девушка, а парень ей горячо объяснял:
—Вы дайте мне 100 тысяч баксов, и эту тыщу я заработаю себе сам. Что у меня нет друзей в Москве, что ли? И заработаю. 
Часам к десяти жить стало легче—я вселилась в двухзвездочную «Волгу» в центре города. Правда, в номере—опрятном полулюксе за 1500 рублей—из трех рожков люстры были два разбиты, а сантехника в ванной пожелтела. Спросила на ресепшн номер телефона «Бюро путешествий и экскурсий»—и уже через час Людмила Вадимовна ждала меня на залитой солнцем площади Волкова.
Слушать ее было интересно, мы буквально переходили из одной эпохи в другую. То есть она показывала, где проходила граница Ярославля в XVII веке, и мы шагали в город XVIII, а затем XIX веков. Вот тут был за ненадобностью уничтожен кремль, там на нижних этажах храмов купцы хранили товары, отчего пошло в народ выражение «у Христа за пазухой».
Мы прогуляли до вечера: на два часа дольше оплаченного (620 рублей), но дополнительных денег с меня не попросили.
Днем и вечером в Ярославле нет никаких бытовых проблем: хорошие охраняемые стоянки (50 рублей в сутки), на каждом шагу банкоматы, телефоны, банки с пунктами обмена валюты, кафе и рестораны (от 180 рублей обед), любые магазины, встретилась даже интернет-библиотека.
—А где тут у вас ближайший туалет?—спросила я прохожую даму.
—Как—где?—В тот момент она являла собой образец недоумения.—В техникуме.
Я прошлась по ярославскому Арбату. Кто-то играл на арфе, юноша пел под гитару: «И вот ты согрелся. Теперь—бороться со сном», девчонки с голыми животами пританцовывали. Я решила «побороться со сном», и первый же таксист объяснил мне, что увеселительных заведений в городе уйма. Из лучшего для людей средних лет существует «Тарзан», со стриптизом и популярной музыкой 80-х, а молодежь предпочитает «Авангард». В небольшом по столичным меркам и безыскусном «Авангарде» были аншлаг и полумрак.
—Вчера играл с другом в карты, проиграл квартиру!—выкрикивали шутки диджеи. Молодежь ревела от возбуждения. Народ плясал, целовался.
В гостиницу я приехала под утро. До отъезда в Мышкин оставалось четыре часа. И засыпая, я думала, что надо будет как-нибудь приехать в Ярославль с друзьями. Днем—бродить по улицам, а вечером—отрываться. Хороший город, уютный.
Москвич в провинции—существо неприспособленное, а оттого дикое
МЫШКИН. Пьяные рейсы
Таксист высадил меня на окраине Мышкина у гостиницы «Золотой бор». За 850 рублей я быстро устроилась в люкс—холодный современный номер с телефоном, телевизором, душем, живыми цветами и видом на сосны. От гостиницы в центр города вела неасфальтированная дорога в рытвинах, по сторонам строились новые кирпичные дома—переезжают жить московские пенсионеры. У одного из домов бабуля потрошила больших лещей, вываливала в таз красные потроха, мужчина подтаскивал ей в ведрах новую партию рыбы.
—Коптить будем,—сказала бабушка.—Недели через две сюда начнут приплывать по Волге пароходы. Рыба хорошо продается.
То и дело мимо проезжали горожане на велосипедах. Из транспорта в Мышкине—только паром, проезжающая мимо машина—большая редкость, так что до автовокзала на следующее утро мне предстояло идти пешком.
Мышкин—обыкновенное уездное поселение, где туризма не должно было быть, но местные краеведы основали кучу музеев—мыши, валенок, водочника П.А. Смирнова, истории льна, старинной техники,—экспозицию деревянного зодчества под открытым небом и дом ремесел. Зачем—объяснить не смогли.
Экскурсовод Светлана три часа водила меня по музеям, и я все время ловила себя на мысли, что ее рассказ был бы идеальным для детей до 12 лет, а не для меня.
—А в этой комнате музея мыши сидит Мышаус, видите? Король нашего мышиного царства. Он заведует канцелярией.
В музее льна я под руководством хозяйки музея за пять минут сделала льняную куклу (30 рублей—и куклу можно забрать с собой). В гончарной мастерской лепились горшки и сувениры (детям здесь разрешают заняться лепкой), а в музее техники под открытым небом Николай Лушин чинил «ЗИС»—грузовой автомобиль военных лет, служащий музею бытовым транспортным средством. Николай большую часть жизни тратит на экспедиции по областям, реставрирует старые автомобили, попутно обучая своему мастерству местных мальчишек.
Здесь любят туристов.
—Можно я вас немного провожу?—подошла ко мне женщина лет тридцати пяти.—Мне интересно слушать рассказы туристов про другие города и страны. Вот, например, я знаю, что Флоренция вся пропахла рыбой. Ой, глядите!—навстречу нам попался мужчина в длинном черном пальто. И шепотом хихикнула:—Этот—точно не наш, НАШИ так не ходят. С па-а-апочкой.
Мы шли к краеведческому музею с богатой коллекцией прялок и археологических находок. Там работает Владимир Гречухин, основатель мышкинского туризма.
—Теплоходы и автобусы с российскими туристами мы называем пьяными рейсами,—сказал он.—Некоторые даже идти не могут, падают во дворе. Я же люблю тех, кто приезжает к нам на машинах. Это богатая прослойка, где самыми заинтересованными слушателями бывают дети и женщины. Благодаря им я понимаю, что не зря возрождаю историю отечества.
Темнело. Часам к десяти улицы совсем опустели, в домах выключили свет, смолкли птицы. На волжских водах зарябила белая луна. Единственное место в городе, где жизнь не уснула, был «Ночной клуб». Пары чинно сидели за столиками со скатертями, пили пиво и готовились к танцам. А к утру и они разошлись по домам, и над Мышкином повисла густая тишина.
«Сюда летом приеду гулять в лесу и ловить рыбу,—думала я перед сном после холодного душа (горячую воду отключили).—А подруге посоветую привезти в Мышкин шестилетнего сына».
СУЗДАЛЬ. Хреновый хрен
В Суздаль я поехала с больным горлом, последствием ночного холода. В поисках жилья быстро осмотрела гостиницу «Покровская» на территории действующего женского монастыря (слишком аскетично), гостевой дом «Трактир Кучкова» (меня смутили обнаженные по пояс люди в наколках, сидящие в холле). И я остановилась на огромном современном комплексе «Турцентр», где в стоимость стандартного номера (1500 рублей) входил завтрак, бассейн и фитнес. На ресепшн быстро сообщили, что тут можно заказать себе женщин в номер по цене 1500 рублей в час или сауну. Женщин я заказывать не стала, а пошла в кафе «Турцентра» поесть и уже через полчаса поняла, что меня там чем-то отравили. Позже местные жители мне объяснили, что кушать лучше в ресторане «Трапезная» или в кафе «Емеля».
Странное впечатление производит Суздаль—в этом пустынном городе с видами на реку Каменку будто отсутствует время. Старые деревянные дома на каменных фундаментах теряются среди десятков церквей, монастырей, высоких каменных стен. Красота эта была для меня тяжела, в ней не было улыбки.
—Здесь даже численность населения, 12 000, осталась неизменной со средневековых времен,—продоложила ход моих мыслей экскурсовод Людмила Васильевна.—А большинство людей все так же живут доходами с огородов. На огурцах некоторые зарабатывают до трех тысяч долларов за сезон. Здесь не приживаются приезжие. Им не предоставят престижную и социально ответственную работу. Это клановый город, где даже дружат с одними и теми же фамилиями на протяжении 300 лет.
| Москвич в принципе - существо неприспособленное, а оттого дикое |
—Пойдемте пообедаем в «Трапезную»,—согласилась на мое приглашение Людмила Васильевна.—Кстати, рекомендую выпить медовухи—здесь ее готовят сами, с изюмом и медом прямо из сот. И обязательно ешьте хрен. Издревле в Суздале есть поговорка: «Везде хрен хренОвый, а в Суздале—хрЕновый».
Надо отметить, впервые за все время путешествия мне так нравилась еда: фаршированная щука с хреном, затейливый салат. Попрощавшись с Людмилой Васильевной, я поймала такси до гостиницы и спросила водителя, замечает ли он красоту суздальских храмов.
—Да не, уже привык. Я жа даже и не знаю, какой из них как называется. Да что там храмы, я и названия улиц мало какие знаю. А зачем мне оно? Вот дороги у нас не ремонтировались лет десять. Яма на яме, только успевай менять колеса. А туристов возить мы с мужиками стали недавно. Раньше даже и не останавливались, когда пешеходы руку поднимали. Не принято было. А теперь каждый старается заработать копеечку.
Я вышла у гостиницы «Турцентр», где шумели московские школьники.
—Девочки, не забудьте, завтра утром мы едем смотреть церковь Покрова на Нерли,—внушала учительница.
—А обязательно ехать на эти Покрова?—скривились семиклассницы.
Надо будет приехать в Суздаль к хорошему экскурсоводу, думала я. И обязательно одной. Суздаль не располагает к общению. Странно: городу все дано, чтобы стать одним из лучших туристических городов России, но дороги ветшают, в кафе травят, а гостиницы смело предлагают нелицензированных гидов. Средневековье.