Телегод вышел на финишную прямую, и самое время подвести итоги. Обозреватель «Огонька» добросовестно из месяца в месяц переключал каналы, фиксируя события, отслеживая процессы, угадывая тенденции, отмечая запомнившееся
ТВ — АГЕНТ ВЛИЯНИЯ ЗА НОМЕРОМ 2004
Памятное в январе
Верка Сердючка стала настоящим Фигаро новогодних торжеств на телевидении.
Андрей Данилко замахнулся на святое — на потребителя попсы. Его Сердючка — это, в первую очередь, окарикатуренная публика. Та, что млеет и балдеет при виде человека из телевизора. Что готова за каждого из них переживать и каждому сострадать.
Ее хиты это такой густой и крепкий конденсат ритмов, рифм, образов, мотивов нынешней попсы, а также потребительских ожиданий, что после них все прочие в этом жанре кажутся манной кашей на воде.
...в феврале
Мелькали довольно часто на телеэкране драматические сюжеты. Запомнилась показанная на Первом канале сложная, спеленутая мифами и легендами, история северного похода челюскинцев в 1934 году и чудесного их избавления из ледяного плена («Челюскин». Обреченные на подвиг»).
Что интересно, какую славную страницу советской истории ни откроешь, обязательно обнаружишь слипшуюся с ней другую страницу, которую, честно говоря, отлеплять не хочется, потому что там одна подлость.
...в марте
Случилось исчезновение Ивана Рыбкина и его неожиданное явление народу. Шум был беспримерный, и еще больше было литературно-кинематографических ассоциаций. Тут и пропавший мальчонка из рассказа О.Генри «Вождь краснокожих», и Степа Лиходеев («Мастер и Маргарита»), и Женя Лукашин, неожиданно для себя очнувшийся не в Ялте и не в Киеве, а в Ленинграде («Ирония судьбы»). Это все смешные комедийные вариации на тему Ивана Рыбкина.
А есть вариант трагический — гоголевский Поприщин. Маленький чиновник, решивший, что он король Испании. Или президент России.
«Сегодняшний день — есть день величайшего торжества!
В Испании есть король. Он отыскался. Этот король я... Матушка! Пожалей о своем больном дитятке!..»
...в апреле
Стала нечаянной радостью ретроспектива «Чаплин сегодня» на канале «Культура». Дело не только в том, что он к нам вернулся после уникальной реставрации его фильмов обновленным и помолодевшим; дело в том, что мы вернулись к нему. Мы вернулись к помолодевшему Чарли сильно постаревшими и не так чтобы слишком поумневшими. Когда спросили парикмахера Чарли: не ариец ли он? Ответ был: я вегетарианец. Сам Чаплин не был, как мы знаем, вегетарианцем. Не был он также коммунистом, как, впрочем, и антикоммунистом. Кем он оказался точно, так это антиутопистом. И поскольку тяга людских масс к утопическим горизонтам неизбывна, то его ретроспективное искусство нам еще может пригодиться.
***
Юбиляром месяца оказался Владимир Познер. О нем снял фильм под названием «Ведущий» более молодой ведущий Леонид Парфенов, которому суждено было покинуть эфир через месяц. Герой ленты вышел на редкость бесконфликтным в отличие от еженедельной программы «Намедни». Он любит жить. Его проблема в том, что жизнь не для всех сахар, и душа его уязвлена. Как у Радищева пару веков назад.
***
В одном из выпусков «Культурной революции» запомнился рассказ Владимира Молчанова о том, как он простоял тридцать минут у картины Леонардо, всматриваясь в нее и внюхиваясь в нечистоты из рядом расположенного туалета, где прорвало трубу. И теперь для него улыбка Моны Лизы неизменно ассоциируется с запахом мочи.
Вопрос к телеведущему: не возможна ли обратная ассоциация?
...в мае
«Припевом» к Первомаю, как всегда, послужил День Победы, который, в свою очередь, скрасило воспоминание о Булате Окуджаве, чье 80-летие телевидение отметило по достоинству. В Переделкине и Кракове «звенели его припевы». И «вступал хор» одиноких человеческих голосов. Завораживали не исполнители, а слушатели. Потому что транслировалась по телевидению не просто людская солидарность, но ее качество. Это, наверное, самое главное, что сделал для нас Окуджава.
***
Курьез месяца — пластическая операция под видеокамеру.
В одном из выпусков «Намедни» мелькнул сюжет Иоланды Чен. Она решилась на пластическую операцию — ради шоу, которое сама и комментировала. Впрочем, самое интересное мы не увидели. Мы не увидели, как резали молодое тело легкоатлетки. И не потому, что нас пощадил Парфенов. Потому, что оператор, снимавший операцию, в этот момент рухнул в обморок.
...в июне
Начавшийся летний сезон повторов был оживлен двумя скандалами — бытовым и политическим. Героем первого стал Филипп Киркоров, публично обматеривший провинциальную журналистку. Телевидение отреагировало противоречиво.
Перед глазами стоит сцена, как статный мужчина оскорбляет и унижает молодую женщину, а сливки нашей культурной общественности — Иосиф Кобзон, Александр Розенбаум, Александр Буйнов и другие прямо или косвенно это оправдывают. Говорилось, что дело здесь в корпоративной солидарности мастеров массовой культуры... Мне-то показалось, что дело здесь еще и в атрофии их морального чувства.
В центре второго скандала оказался Леонид Парфенов, которого попросили из эфира вместе с его программой «Намедни» — за своеволие.
Парфенов во все времена предпочитал делать чистое телевидение. Он внедрил в наш эфир новый формат — «инфотэйнмент». Информационно-развлекательная передача. «Намедни» стало собранием видеоэссе. Ума холодных наблюдений и сердца горестных замет. Да, Парфенов часто ходил по грани. Не всегда удерживался в рамках хорошего вкуса. Порой бывал поверхностен. Любил поспекулировать, монтируя сюжеты о жизни богатых в Куршевеле с рассказом о нищете русской провинции. Но он создал абсолютно профессиональный продукт, востребованный как широким зрителем, так и телегурманами. С его уходом корабль НТВ получил ощутимую пробоину.
...в июле
За уходом Парфенова последовало прощание со «Свободой слова» Савика Шустера. Ее историческая заслуга состояла в том, что это была едва ли не последняя площадка для выпускания популистского пара. Устами Жириновского регулярно гласил и голосил вульгарный национализм, устами Рогозина — национализм более или менее цивилизованный. Устами Зюганова самовыражался вульгарный социализм, устами Явлинского — социализм цивилизованный. На передаче Савика Шустера расцветали все цветы социальной и политической демагогии. И в этом был ее высший смысл. Потому что ток-шоу Савика Шустера худо-бедно канализировало эмоции разного толка и пошиба — неудовлетворенность одних, ненависть и злобу других, жажду реванша третьих и т.д.
...в августе
Задним числом впечатление такое, что в последний месяц лета на экране ничего не было, кроме Олимпиады, в которой, как известно, главное не победа, а участие. На деле все наоборот. Слишком часто политика норовила, как Крошка Цахес, присвоить рекорды и рекордсменов. Но иногда все золото мира меркнет разом в прямом эфире...
Триумф Алексея Немова — это ведь торжество спорта над большой политикой, над большой коммерцией и над национально-государственной гордыней тех нескольких тысяч людей, кто сидел в том зале, и тех миллионов, кто смотрел все это по телевизору.
...в сентябре
В последний день лета рвануло в Москве, а в первый день осени северо-осетинский Беслан стал горячей точкой террористической войны. Наши телекомпании основательно подготовились к другому. Сетки вещания всех основных федеральных каналов запестрели новыми сериалами и документальными проектами. Зрители, по замыслу телевизионных функционеров, должны были не заметить резкого сокращения в эфире нашего ТВ политики, случившегося этим летом. Но тут началась террористическая война, и сразу выяснилось, что телевидение в качестве СМИ — Средства Массовой Информации — по большому счету провалилось, несмотря на успехи СМР — Средства Массового Развлечения. Или, может быть, благодаря этим успехам?
Я не адвокат нашему ТВ. Впрочем, и не прокурор ему. Федор Карамазов говорит своему сыну Алеше: «Я ведь злой человек». Тот ему отвечает: «Не злой вы человек, а исковерканный».
Вот и наше ТВ — не злое, не злоумышленное, а исковерканное. Каким образом и до какой степени — это отдельный вопрос, ответом на который отчасти стала церемония ТЭФИ. Сама церемония смотрелась на телеэкране тоскливо, несмотря на электронное голосование в режиме online. Азарта зрелищу оно не прибавило. Цифры на табло довольно быстро замирали, а музыка продолжала играть так невесело, так назойливо... А зрители и номинанты в зале томились, потом вяло аплодировали. А телезрители зевали и постепенно отходили от экрана ко сну, благо все это шло глубокой ночью.
Публика просыпалась только когда в победители прорывались побежденные. Тогда можно было наблюдать что-то вроде детской радости на празднике непослушания.
...в октябре
Рейтинговым и художественным лидером месяца оказался «Штрафбат» (сценарий Эдуарда Володарского, режиссер Николай Досталь). Люди в штрафбате воевали за страх и за совесть, победили Гитлера за совесть и за страх. Оттого, наверное, мы и ощущаем, что эта великая и многострадальная на всех одна победа таит в себе до сих пор не высказанное противоречие: фашизм одолела страна-штрафбат.
...в ноябре
Лидировал уже другой сериал — «Московская сага». Зрительский успех «Саги» показателен. Сработали два фактора: мелодрама на фоне трагического прошлого с памятными историческими ньюсмейкерами (Сталин, Фрунзе, Берия) плюс широкая сюжетная даль, которая захватывает внимание зрителя по мере того, как она открывается и проясняется. Герои становятся если не членами семьи, то, по крайней мере, привычными соседями, жизнь которых, счастье и горе которых интересны сами по себе и в соотношении с собственным опытом.Человеку свойственно загадывать на будущее, проецировать себя на экран давнего и недавнего прошлого.
...в декабре
Некоторая неудовлетворенность «Сагой» стала понятной после того, как пошел в эфир сериал «Дети Арбата».
В «Московской саге» сталинизм оказался историческим фоном, эффектным задником. Для «Детей Арбата» палачество революции — внутренняя драма героев-идеалистов, мальчиков и девочек, родившихся и выросших внутри Садового кольца. Их судьбы — не драмы выживания (как в «Саге»), а трагедия изживания магии и флера революционной идейности.
...А впереди уже брезжит новогодняя фиеста. Ритуальный показ «Иронии судьбы» на всех каналах. Возможно, не одновременный. Плюс Верка Сердючка, минус Филипп Киркоров, уже попросивший прощения у Ирины Ароян, но, пожалуй, слишком поздно.
А проектом года можно считать «Исторические хроники» Николая Сванидзе, хотя бы потому, что на экране впервые столь полно и глубоко представлена демифологизированная история России ХХ века.
Юрий БОГОМОЛОВ
В материале использованы фотографии: Александра ДЖУСА, ИТАР-ТАСС, Бориса КАВАШКИНА/ИТАР-ТАСС