ТРИ СПЕКТАКЛЯ КОНЦА ГОДА

В последние месяцы 2004-го прошла (а отчасти и продолжается) уйма фестивалей: в Питере — юбилейный «Золотой софит», в Москве — «Сезон Станиславского» (тоже юбилейный), «Открытый проект» и NET. А посему — отметим кое-что из представленной фестивальной продукции. Что до мхатовского «Леса», то премьера МХТ имени Чехова наверняка войдет в номинации будущего сезона

ТРИ СПЕКТАКЛЯ КОНЦА ГОДА

Страсти Тяни-Толкая

«Господин Кармен». Спектакль Русского инженерного театра «АХЕ» (Санкт-Петербург). Авторы и исполнители — Максим Исаев и Павел Семченко. (Представлен на фестивале NET.) — Р.

Никакой роковой красавицей в спектакле и не пахнет. Не пахнет даже ее сигарой. Продукцию табачной фабрики, где, помнится, трудилась чертовка, публично пользуют два бородача — не то клоуны, не то хасиды. Расположившись в зоне, ограниченной веревочкой на манер боксерского ринга, неразлучная пара оппонентов соперничает по принципу: кто главнее. Первенство фиксируется написанием соответствующего имени: один маниакально выводит Carmen, второй упорно исправляет написанное на Joze. Заветные «граффити» выполняются чем угодно: бутоном розы, предварительно смоченным в кофе и зажатым пальцами ступни, световым лучом, мокрой тряпкой по сухим доскам сцены... У художников Павла Семченко и Максима Исаева получился не перформанс, но и не клоунада. Спектакль не то чтоб скучен, но и не весел. А предназначен — не сказать чтоб театралам, но уж точно не любителям радикальных арт-действий. Скорее всего — тем, кому не жаль потратить час драгоценного вечера на ворох милой необязательной чепухи.

Как дважды два?

«Дон Жуан». Спектакль петербургского АДТ им. В.Ф. Комиссаржевской. Постановка Александра Морфова по мотивам пьесы Жана-Батиста Мольера. Художник-постановщик — Александр Орлов. (Представлен на фестивалях «Сезон Станиславского» и «Золотой софит».) — Р, A, X.

Дон Жуан из морфовской постановки, конечно, мерзавец. Но мерзавец симпатичный, а главное — идейный. То есть он искренне любит женщин, а свинячит — в интересах установления научной истины: чтобы экспериментальным путем убедиться в наличии/отсутствии высшего разумного начала. Для этого Жуан намеренно провоцирует Небо своими бесчинствами — чтобы оно показало, что не пусто. Между делом любознательный герой отмахивается от тоненького светоносного луча, временами щекочущего его затылок. В финале тонкая лучезарная нить превратится в мощную ослепительную лавину, каковая и раздавит цинично-пытливого Жуана. Спектакль получился про то, что если уж человек взыскует запредельных ответов, то должен еще и уметь их расслышать, дабы Небу не пришлось произносить их вторично — уже со смертоносной силой. «Дон Жуан» понравится всем, кто любит подвижный, сотканный из гэгов и аттракционов театр, не лишенный еще и смысла. От него получат удовольствие не только высоколобые интеллектуалы, но и самый демократичный контингент. Для справки: спектакль взял аж пять премий «Золотой софит» в родном Петербурге. В том числе — за лучший спектакль, за режиссуру и за актерский ансамбль.

Чащоба

«Лес» Островского. Спектакль МХТ им. А.П. Чехова. Постановка Кирилла Серебренникова. Художник-сценограф Николай Симонов. — Р, A, X.

Серебренников прочитал пьесу Островского как историю нравов 70-х годов ХХ века. Помещица Гурмыжская, присмотревшая мальчика для утех в лице воспитанника Буланова, выглядит советской вдовой-генеральшей. Ее бесстыжий избранник — точь-в-точь комсомольский выдвиженец. Бродячий же трагик Несчастливцев — вылитый нонконформист, способный с пол-оборота как разразиться стихами Бродского, так и начистить физиономию всякому подлецу. Темный лес человеческой гнусности сгущен в спектакле до состояния непролазной тайги. Или лучше сказать — Беловежской Пущи, о которой с глумливым пафосом поет в сопровождении детского хора Буланов на собственной свадьбе. Главная мысль: и при Островском, и в совке, и в наши дни (привет от которых — купчина Восьмибратов, вооруженный сигарой и пистолетом) честь и порядочность выходят из обращения. Оказывается, их место — увы, лишь на сцене. Риторический вопрос: «А не удавиться ли мне?», мерцающий поверх действия на манер советского лозунга, сообщает зрительскому хохоту особенную интонацию. Спектакль произведет особое впечатление на преуспевающих граждан средних лет, для которых атрибуты 70-х в виде дубленого тулупа с самопальной вышивкой, радиолы, играющей музыку Рэя Конниффа, и фотообоев с видами лесных, опять же, красот — часть собственной прошлой жизни, единственной и неповторимой.

Татьяна РАССКАЗОВА