Почти два месяца прошло после окончания Игр ХХVIII Олимпиады, а итоги выступления в Афинах российских олимпийцев продолжают вызывать споры. В «Огоньке» полемику начал Виталий Мелик-Карамов статьей «Без команды» (№ 42 с.г.)
КТО ПОБЕДИЛ В АФИНАХ?
Оценка выступления на Олимпиаде национальной команды составом почти в пятьсот участников — задача головоломная, простым арифметическим действием — сложением — здесь не обойтись. Например, один пловец может осчастливить себя и нацию сразу шестью золотыми медалями, а в баскетболе или волейболе дюжина игроков бьется всего за одну медаль, идущую в зачет стране, при том что вручается она каждому призеру. И что интересно, далее возникает путаница уже на внутреннем рынке. Общеизвестно, что в Афинах мы завоевали 27 золотых медалей, но при этом обоснованно говорим, что у нас 45 олимпийских чемпионов. Расшифровка простая: в соревнованиях по художественной гимнастике и синхронному плаванию победы у нас были и в индивидуальном, и в групповом разрядах, а в академической гребле золото досталось четверке.
И все-таки существует такое понятие, как НКЗ — неофициальный командный зачет, хотя его критерии расплывчаты. Согласно НКЗ в Афинах Россия выиграла 92 медали, в том числе 27 золотых. Американцы впереди всех и по золоту — 37, и вкупе — 103, никакие математические ухищрения не позволят нам задним числом опередить их. О соотношении баллов, набранных в Афинах нами и китайцами, можно спорить, тут возникают разночтения. Газета «ЮС тудэй» ставит Россию на второе место, поскольку общее количество медалей у китайцев на двадцать девять меньше, чем у нас. А наша пресса отдает второе место Китаю только потому, что у него 32 золотые медали. В таком случае аббревиатуру НКЗ следовало бы переиначить на НКЗПЗМ: неофициальный командный зачет по золотым медалям.
Но почему у олимпийского пьедестала отпиливаются вторая и третья ступени? Серебро и бронза уже не в счет, никому не нужны? Когда-то рейтинг НКЗ подсчитывался иначе: в зачет принимались места в первой шестерке, за золото начислялось 7 очков, за серебро — 5, за бронзу — 4, и так далее. Теперь мир устроен иначе, один американский президент так сформулировал принцип оценки сил: «Значение имеют только межконтинентальные ракеты и золотые олимпийские медали». Но, как показала практика, баллистические ракеты стреляют редко и в основном только на ученьях, а большее значение имеют относительно меньшие формы вооружения и ведения боевых действий, до третьей мировой войны, слава богу, дело не дошло. В международном спорте конкуренция нарастает, и, например, в теннисе звездами считаются игроки первой десятки, а в легкоатлетических соревнованиях значительные призовые суммы выплачиваются всем попавшим в первую шестерку. Так что справедливо было бы и при оценке итогов выступления стран на Олимпийских играх учитывать хотя бы все призовые места.
Но олимпийская арифметика отражает не столько объективную, сколько формальную сторону соревнования в спорте между государствами. Никакие цифры не отменят субъективный взгляд на вещи, и в итоге все сводится к мнениям тех или иных значительных персон и отношениям между ними и примыкающими к ним. Президент ОКР Леонид Тягачев считает, опираясь на поздравительную телеграмму Путина, что Игры-2004 завершились для нас если и не триумфом, то вполне удачно. Ряд других крупных спортивных функционеров во главе с Вячеславом Фетисовым придерживается противоположной точки зрения и настойчиво убеждает общественность в том, что мы потерпели фиаско. Тягачев, конечно, дал оппонентам аргумент, говоря перед Играми о 30 гипотетических золотых медалях. Но как квалифицировать эту заявку? Это был план, спущенный Администрацией Президента и лично В.В.П? Или это были обязательства спортсменов и тренеров? Или цифра взята с потолка? Проведя немало часов на заседаниях российского Штаба олимпийской подготовки, могу утверждать: речь шла исключительно о шансах. Это был условный ориентир, выведенный из результатов выступлений наших спортсменов и их соперников. Тягачев сделал из этих данных игру, придумал интригу, сделав себя добычей для некоторых журналистов, в том случае, если его оптимизм не оправдается.
И все-таки этот оптимизм опирался не столько на наши объективные возможности, сколько был проявлением традиционного мышления, привычкой побеждать. Большой спорт — это ограниченная площадка, вершина айсберга в нашем, российском, случае основательно подтаявшего снизу. И если продолжить аналогию, то можно ожидать, что однажды этот айсберг кувыркнется, и его недавняя верхушка перестанет быть таковой. Это может произойти в любой момент и, собственно, уже происходит, только в замедленном режиме, со стоп-кадрами. Стадионы переквалифицированы в оптовые рынки, спортзалы ветшают, бассейны протекают, подростки разминаются пивком на руинах ГТО и прочих физкультурных комплексов. Но наш олимпийский спорт каким-то чудом держится. Чудо называется тренеры, в подавляющем большинстве неустроенные, но не отступившие от своего предназначения: осуществлять мечты учеников — истинно святой промысел. В последние два-три года в стране строятся кое-где современные спортзалы, хороших тренеров поощряет местное начальство, стал насыщеннее календарь соревнований. Элитные российские спортсмены получают материальное вспомоществование в виде 500-долларовых стипендий. Госбюджет тоже выделяет средства на спорт, хотя их хватает только на поддержание штанов. Время от времени подкидывают что-то спонсоры — кто из личных пристрастий и благородных побуждений, кто из необходимости и желания засветиться перед властью.
Была у нас такая мотивация в Афинах: поквитаться за разваленный Советский Союз — это присуще и молодым, и ветеранам. Словом, врагу не сдается наш гордый «Варяг». В начале Игр ничего у нас не получалось и особо не должно было получаться даже и теоретически. В первую неделю шли соревнования в основном не по «нашим» видам спорта, а праздник на нашей улице должен был начаться несколько позже. Но вначале мы недополучали даже те медали, которые должны были сами упасть нам в руки. Это ощущение постоянного невезения навевало тоску и дурные предположения: Сталинградская битва не состоится, мы не переломим ход олимпийской войны, миссия невыполнима. И вот тогда среди руководителей нашего спорта произошло размежевание: одни говорили, что это уже провал, другие — что еще не вечер.
|
Прав мой друг и коллега Виталий Мелик-Карамов: не было у нас единой сборной, а были лишь команды по отдельным видам спорта. Да и откуда взяться этому единению, когда внутри страны наблюдается колоссальная разобщенность социальных слоев и отдельных граждан, характеристика «эгоист» стала похвалой личности, а «коллективизм» — глупостью и насмешкой, многие члены сборных команд постоянно проживают за границей и знакомятся со своими олимпийскими соратниками за полчаса до начала соревнований. Только там, уже на месте, в Афинах, эта единая сборная начала постепенно образовываться. Происходило это даже не по воле руководства, а в результате естественных обстоятельств и, в частности, не утраченного до конца чувства того самого коллективизма. Был преодолен барьер отчужденности и настороженности, и ребята потихоньку начали болеть друг за друга. Когда уже казалось, что количество золотых медалей у нас будет не прибавляться, а вопреки всякой логике уменьшаться (случай с Коржаненко), вдруг четверка гребцов привезла золото, которое не фигурировало даже в оптимистическом варианте прогнозов. Перелом все-таки наступил.
Два с половиной года назад в Солт-Лейк-Сити Тягачев чрезмерно много вращался среди посланцев отечественного истеблишмента, а в Афинах он исчез из оборота светской жизни и работал по своей основной специальности — тренером. Жил не в предназначенных ему пяти звездах, а в не очень комфортабельной комнате Олимпийской деревни, питался из одного котла с бойцами и находил для них те слова, которые тренеры говорят ученикам: ты можешь!..
Попасть в первую тройку — это победа страны, пребывающей в незавидном положении и пытающейся преодолеть кризисы, испытывающей при этом сопротивление на внешнем и внутреннем фронтах. И когда в первые дни Игр-2004 мы занимали десятое и одиннадцатое места, кому-то это очень нравилось и хотелось дожать нас, добить. А потом, когда мы начали побеждать, некоторые предпочли не заметить этих побед.
В Афинах разыгрывался 301 комплект медалей. Далеко не все чемпионы и призеры стали всеобщими любимцами, множество побед осталось не то чтобы незамеченным, но прошло фоном. А в памяти большинства внятно запечатлелись пять, семь, от силы десять мгновений и столько же имен. Майкл Фелпс и Йан Торп, Келли Холмс и Хишам эль-Герруж, Николас Массу... Среди особо полюбившихся много, если не большинство, наших. Двойные победы в гламурных видах спорта, художественной гимнастике и синхронном плавании привлекли столько любви к русской женщине, что никакие победы в мировых конкурсах красоты в подметки не годятся. Дуэль Елены Исимбаевой и Светланы Феофановой в прыжках с шестом и мировой рекорд в полночь — за это шоу телевизионный генподрядчик Игр должен бы заплатить нашим голливудский гонорар.
Я против того, чтобы критический посыл в адрес руководства ОКР воплощался в рефрен: «Россия в Афинах провалилась». В нормальных странах любой спортивный успех безмерно превозносится. А мы в порыве изобличительства и сведения счетов наносим урон достоинству спортсменов.
У некоторых возникает вопрос: а нужно ли нам все это? Благодаря 92 олимпийским медалям размер пенсий в стране не возрастет, а число ОПГ и коррупционеров не уменьшится. Но провинциальные пареньки начнут бегать с мыслью о Борзаковском, ведь для бега ничего не нужно, кроме ног и твердой поверхности под ногами.
Геннадий ШВЕЦ
известный журналист
руководитель пресс-службы Олимпийского комитета России