ПРИДОРОЖНОЕ ПРАВОСУДИЕ

ПРИДОРОЖНОЕ ПРАВОСУДИЕ

Американцы часто судятся с властями. При этом у власти никаких преимуществ нет. В том числе и в противостоянии водитель — полицейский

Если вы живете в Америке и у вас есть автомобиль, это значит, что рано или поздно вы найдете у себя на лобовом стекле под щеткой конвертик, вид которого знаком каждому американцу. Это штраф за нарушение дорожных правил, и порой очень весомый — 300 и даже 400 долларов. Когда-нибудь такое случается с каждым.

И это при том, что полиция в США, в отличие от нашей милиции, не занимается вымогательством и личного интереса наказать виновного у нее вроде бы нет. Во всяком случае именно такое впечатление оставил мой личный опыт общения с полицией на протяжении всех 12 лет жизни в Америке. Да, штрафы получали все, но на полицию не жаловался никто.

Вежливые и аккуратные в вождении американцы чаще всего получают штрафные конвертики за неправильную парковку. Не дай бог, к примеру, впопыхах поставить машину у синего знака с коляской — это место только для инвалидов. Нельзя парковаться у автобусной остановки и у пожарных гидрантов. Нельзя поставить машину дальше, чем в 30 сантиметрах от тротуарного бордюра, и, не дай бог, заблокировать выезд из чужого гаража — словом, это целая наука.

И хотя овладеваешь ею очень быстро, но все же надо быть святым, чтобы никогда и ни в чем не нарушать все эти правила. За их исполнением строго следит не только полиция, но и одетая в похожую форму целая армия контролеров, принося городской казне серьезный доход. Так что можете быть уверенным: с рук вам не сойдет ничего. И хотя городские власти утверждают, что у них нет плана по штрафам, здесь мало кто этому верит — уж слишком рьяно работают контролеры. И это несмотря на то, что штрафы американцы оплачивают по почте и никогда не дают деньги в руки контролерам.

Итак, получив штраф, можно, конечно, сразу же отослать чек с оплатой и забыть о нем. Но можно, особенно если чувствуешь хоть какую-то правоту, пойти в суд с протестом. Именно так, получив свой первый полицейский конвертик, поступил и я. Штрафик-то, по правде сказать, был ерундовый, долларов 20 за неправильную парковку, но уж очень хотелось в суд. Чисто по-журналистски хотелось.

Интуиция не подвела. Чего только стоил скромно притулившийся у входа стеллаж с информацией о работе суда. Одна из памяток, например, называлась: «Что надо сделать, чтобы выиграть дело». Если вы, например, утверждаете, советовала памятка, что пришлось оставить машину в неположенном месте, потому что у вас кончился бензин, надо принести в суд квитанции из ближайшей бензоколонки. Проставленные на ней дата и время помогут судье поверить в правоту ваших слов. Если вы, пытаясь избежать штрафа, говорите, что поехали на красный свет, потому что светофор загораживает дерево — сделайте с того места фотографию и принесите в суд. А кроме того, не помешает нарисовать схему происшествия.

Должен сказать, что эти советы мне пригодились, когда один раз мне надо было выложить 350 долларов за проезд на красный свет. Деньги приличные, и жаба душила расставаться с такой суммой, хотя виноват был по всем статьям. Словом, решил попробовать отсудить этот штраф. Дело прошлое, теперь могу сознаться, что не без помощи бывалых друзей (наши соотечественники не устают удивлять американцев своей изобретательностью) я придумал более или менее правдоподобную легенду произошедшего в надежде на то, что если не удастся отсудить всю сумму, то хотя бы какую-то ее часть. Нехорошо, конечно, но что было, то было.

Так вот, прихожу в назначенный день в суд и жду своей очереди в зале судебных заседаний, где на глазах у всех собравшихся вершится правосудие. Наконец судебный секретарь, глядя в список назначенных на тот день дел, называет и мою фамилию. Я не успеваю еще дойти до судейского стола, как судья, который все это время перебирал папки с делами, во всеуслышание объявляет, что в связи с тем, что папка с делом мистера Таратуты ему не представлена, мистер Таратута автоматически считается оправданным. Я не знаю, что случилось с моим делом, может, какой-то секретарь по ошибке сунул мою папку другому судье или таков был знак свыше (хотя с чего бы Провидению надо было награждать меня за мое лукавство), но факт оставался фактом, я был оправдан автоматически.

Но даже и без таких удивительно приятных совпадений американцы, по моим наблюдениям, в целом относятся к своему правосудию с почтением. Хотя бы уже по той причине, что о подкупе судей им слышать просто не доводилось. Еще меньше вероятность того, что власти какого угодно уровня, вплоть до президента страны, в состоянии хоть как-то повлиять на решение суда. А если бы такой нажим состоялся, то, скорее всего, это получило бы огласку, что для чиновника или политика закончилось бы плохо. Во всяком случае можно с уверенностью сказать, что в судебных делах, в которых власть выступает либо в качестве истца, либо ответчика — американцы часто судятся с властями, — она никаких преимуществ не имеет. В том числе и в вопросе взаимоотношений полиции и рядового водителя. Как говорила мне в интервью судья Энн Хофф, слово полицейского имеет для нее не больший вес, чем слово ответчика.

— Мой опыт подсказывает, что соврать полицейский может точно так же, как и любой другой, — поясняла свою мысль судья Хофф. — А вот что я знаю наверняка, так это то, что в Сан-Франциско просто негде поставить машину и люди часто вынуждены нарушать правила. Поэтому к неправильной парковке, особенно если это не вызвало большого беспорядка, я отношусь более терпимо, чем к проезду на красный свет.

Наблюдая некоторое время за тем, как рассматривала дела судья Хофф, я обратил внимание на то, что когда речь шла о нарушениях правил парковки, даже при самых сомнительных объяснениях, она часто прощала половину суммы штрафов (некоторые накапливали по 5 — 7 штрафов и одним махом пытались решить все проблемы).

— Да, иные нарушители — самые настоящие мастера придумывать объяснения, они проходили через это раз пятнадцать. И у меня просто нет возможности узнать, говорят они правду или лгут. Но я исхожу из того, что если уж люди тратят время, чтобы прийти в суд оспаривать штрафы, следует предположить, что сумма, которую от них требуют заплатить, действительно для них много значит. Я считаю штрафы чрезмерно высокими. Поэтому, оставаясь в рамках закона, стараюсь руководствоваться здравым смыслом.

Судьи, конечно, бывают разными — более или менее сострадательными, но все это частные случаи общей системы, основанной на очень жестком порядке. Все рапорты полицейских и контролеров стекаются в транспортное управление города и заносятся в компьютер, который следит за тем, чтобы они своевременно были оплачены. Но для тех, кто не считает нужным платить вовремя, штраф может быть удвоен и утроен, и за этим тоже проследит компьютер. Компьютер отмечает и назначенные вам даты судебного слушания. Кстати, явка в суд строго обязательна. В противном случае будет выписан ордер на ваш арест, даже если речь идет всего лишь о нарушении правил проезда перекрестка.

К слову, проигранное в суде дело будет стоить вам куда дороже штрафа — вы получите отметку в своем досье. А это значит, что для страховых компаний вы становитесь источником повышенного риска и вас заставят платить больше. В этой стране умеют прощать, но и умеют наказывать. Правда, при этом с детства учат защищать свое достоинство и свои права. Раз в месяц, например, на судебное заседание, как бы на экскурсию, приводят школьников.

— И я всегда говорю школьникам, — с улыбкой рассказывала судья Хофф, — запомните, как нас называют — гражданские слуги (civil servants), то есть мы служим гражданам. И вы, как граждане, вправе ожидать от нас уважительного к себе отношения. А если его нет, должны этого требовать: вызывать начальника, писать жалобы, пока не добьетесь своего. Мы служим вам. По сути, мы — ваши слуги. Детям очень нравится, что мы, включая президента, их слуги.

Такое обучение, несомненно, приносит свои плоды. Именно так, как я сотни раз убеждался, американцы и относятся к своим чиновникам. А чиновники в целом хорошо знают свое место. И вот здесь, я думаю, проходит одно из фундаментальных различий между нашими странами. Американец живет с пониманием того, что весь государственный аппарат — от президента до последнего местного чиновника — существует для того, чтобы обслуживать свой народ и лично его, что своими налогами он оплачивает эту службу и потому имеет полное право спрашивать с нерадивых. А раз американец не нарушает законы и платит налоги, то всегда имеет право сказать зарвавшемуся чиновнику: это не мы для вас, а вы для нас, так что уж будьте любезны...

Михаил ТАРАТУТА