ДПНИ: ВОЕННЫМИ ТРОПАМИ

22 июня Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ) планирует отметить начало войны, но не Великой Отечественной, а новой — «войны русского народа с нелегальными иммигрантами»

ДПНИ: ВОЕННЫМИ ТРОПАМИ

Июньский вечер. Выхожу из дома, на стене читаю надписи: «Темченко М. — лох», «Ремонт холодильников» и свежую — «Фак Узбекистан». Рядом ларек с фруктами, из него улыбается узбек. У него я каждый день покупаю яблоки и бананы. На углу стоят два парня, обернутые в российские флаги. По журналистской привычке прислушиваюсь к их разговору, надеясь услышать что-нибудь патриотическое. До меня доносится: «Ходил к дерматологу...» — наверное, прыщи обсуждают. На станцию метро я пришла за двадцать минут до встречи. Зря — теперь в каждом лысом парне вижу Ивана. А Иван Евгеньевич Лебедев действительно лыс...

Встреча с лидером

Но началась эта история двумя днями раньше. В редакции мне поручили написать про ДПНИ — Движение против нелегальной иммиграции. «Ой, а кто это?» — не понимаю я. «Ну скинхеды, — поясняют мне. — Да ты не бойся, не побьют. Ребята аккуратные». Я все равно боюсь. И при личной встрече с лидером партии Александром Беловым стараюсь раскрывать глаза пошире. К сожалению, глаза у меня раскосые: когда я училась в Америке, даже хотела пойти подрабатывать в китайский ресторан. Моя мама — татарка, папа — русский. Глаза достались мамины.

Мы с Беловым начинаем беседу. И сразу становится скучно. Все это я уже читала у них на сайте: про то, как нелегалы заполонили страну, про то, как с ними нужно бороться, но только законными методами. Александр говорит и говорит, я записываю: «Наша страна — наша квартира. Иммигранты лезут на нашу территорию, вытесняют законных жителей». Где-то на середине разговора я перестаю записывать и начинаю незаметно рисовать — все равно информацию потом можно списать из интернета.

Цитата из листовки ДПНИ:

«...Каждый должен занять свой участок работы на общем фронте. Так же изначально было ясно, что путь у нас только один — легальной законной борьбы. Наш враг — преступник, мы же провозглашаем лозунг: «За Закон и Порядок!». Наш враг — террорист, грабитель и убийца. Наша цель — заставить власти действовать».

Александр очень спокойно говорит и очень тихо, иногда приходится переспрашивать. А вот руки у него не лежат на месте: он беспрерывно крутит в пальцах зубочистку, умудряясь расщепить ее на множество тоненьких лучинок. Из них он складывает узор, похожий на забор. Он рассказывает о том, что в Японии иммигрантов сажают в концлагерь, а в Малайзии бьют палками и отправляют в лес деревья рубить. «И нам нужно принимать жесткие меры», — Белов сверкает темным взором.

— Простите, а вот если, предположим, я из Азербайджана и иммигрирую абсолютно законно, — начинаю я.

— Законно? — Александр как будто удивлен. — Такого не бывает. Вообще. Если он там пасет овец и ему предлагают поехать в Москву торговать, говорят, что у него цветной телевизор будет и квартира, — он и рад, работает в Москве за хлеб с молоком.

— Ну а талантливый азербайджанец... Который хочет реализовать себя, ведь человек ищет там, где лучше, — продолжаю свою мысль.

Александр улыбается:

— Пока среди них ни одного нобелевского лауреата не встретил.

Видя мое озадаченное лицо, Александр примирительно добавляет:

— Хотя вы можете не поверить — ненависти к ним я не испытываю. И с негром могу поздороваться за руку, потом не вытру руку о штаны.

— А каков состав вашей организации? — интересуюсь я.

— Очень разный. Например, есть женщина-беженка, русская, приехавшая из Таджикистана. У нее нет постоянного места жительства, очень бедная. Другой участник учился в Англии, у его родителей — сеть аптек в Москве. Деньги получает немалые...

У Александра — два высших образования, он юрист. Часто защищает тех, кто попал под суд, «решив выяснить отношения на месте силовыми методами», проще выражаясь, избив нелегала. Цитирую дословно: «Позиция, которой мы придерживаемся, скорее не политическая, а биологическая. Это вопрос выживания».

Кстати, о выживании. У одного моего знакомого на фирме работает узбек Ходорковский. Его так прозвали потому, что он все время сидит в подвале: делает пиццу. Выходить боится — ловят за смуглый вид. Узбека кормят колбасой от пиццы и иногда приносят домашний суп. «Хочешь, он тебе обои поклеит», — предлагает знакомый.

Я рассказываю ему о том, что пишу статью про ДПНИ (про себя я зову их просто ПНИ — для удобства). «Ты мне их адрес дай, я вступлю. А то надоели эти нелегалы, понаехали», — мой знакомый искренне возмущается. Жизнь многообразна и непредсказуема... Александр тоже преподносит сюрприз: вместо партийного рукопожатия в конце беседы целует мне руку.

«А вы статейку-то дайте почитать, — на прощание говорит Белов. — Вы девушка симпатичная. Но всякое бывает, мы подкорректируем». Он уходит в одну сторону, я — в другую. Хотя мне с ним по пути. Хочется подумать в одиночестве. Александр говорил обо всем так, будто кругом война. Рассказывал про отрезанные головы. Про то, что «естественное желание любого — взять арматуру и выйти на улицу, дать врагу Родины по башке». И что скинхеды — нормальные ребята, которые любят свою страну.

Марш-бросок

А вечером моя квартира превратилась в настоящий штаб. Раздавались звонки из ДПНИ — мы договаривались о новой встрече. На этот раз с Иваном. Он возглавляет народные дружины движения в Москве. Дружины эти занимаются тем, что помогают милиции: участвуют в рейдах по отлову нелегалов. «К сожалению, сейчас ничего интересного нет, — сокрушается Иван. — Вот разве что завтра мы в Измайловском парке будем патруль нести». Решено: иду с ними. И вот я с фотографом у метро, жду.

Цитата с сайта ДПНИ:

«Цeль народных дружин — поддерживать порядок на территории города, вылавливать нелегальных иммигрантов. Участник дружины обеспечивается бесплатным проездом на всех видах городского транспорта».

На Ваниной машине мы едем к штабу дружины. Атмосфера патриотичная: играет русский шансон, в бардачке — нож с коричневой ручкой, на заднем сиденье машины — боевая подруга. Как оказалось, девушки в дружинах тоже есть. Они обыскивают задержанных женского пола.

Измайловский парк уже отгулял, людей там мало. На паре скамеек кто-то тихо спит. В штабе мы забрали еще двоих дэпэниев, нас в машине получилось уже шестеро. «Красиво тут», — говорю я про парк. Иван смеется: «Все бы ничего, да вот Черкизовский рынок... За ним площадка есть, там торговцы-нелегалы так прямо и живут. В железных баках. Как-то иду я — смотрю, на меня из одного бака человек десять смотрят. Молча так, головы над краем колышутся. Жутко мне стало. И не погулять русскому человеку».

Но на Черкизовский рынок мы не идем — все больше ходим лесными тропами. Вокруг растет крапива, валяются бутылки и еще чей-то ботинок. Вместе с носком. Дружинники в черном с красными повязками шагают в ногу. Мой фотограф время от времени залезает в крапиву, чтобы сделать снимок. Тогда они замирают с поднятыми ногами, позируют. «Из крапивы суп можно сварить, — говорю я от недостатка общих тем. — Или салат нарезать».

Мы походили с час, потом вышли к метро. Тут мы единственный раз видим дружинников в действии: женщина спрашивает их, как пройти к Макдоналдсу... и они ей не говорят. «Я-то знаю, — продолжает улыбаться Иван вслед уходящей женщине. — Но не скажу. Макдоналдс — продукт транснациональной деятельности. А кушать надо в пельменных».

Иван тоже попросил статью почитать — на предмет ошибок. Фотограф Андрей по дороге домой мне советовал «быть полояльнее... а то мало ли что».

В результате я пришла в редакцию и написала статью — огромную и совершенно серую. Читать невозможно. «Ну ты даешь, — сказала сестра. — Что с тобой случилось?» Сама не знаю. Просто не люблю политику. И скинхедов, хотя, может, они действительно «нормальные ребята», каждый в своем роде. Оборачиваются флагами по праздникам и ходят к дерматологам, а время от времени охотятся за нелегалами. С арматурой в руках.

Елена РОДИНА