ЯКОВ ГЕЛЬФГАТ: НАШИ ЗАПАСЫ ТОПЛИВНОГО СЫРЬЯ НЕОГРАНИЧЕНЫ

Что будет с Россией, если, как нас пугают аналитики, нефть закончится? Возможно, что мы начнем наконец добывать ее с умом. И тогда она не закончится никогда

ЯКОВ ГЕЛЬФГАТ: НАШИ ЗАПАСЫ ТОПЛИВНОГО СЫРЬЯ НЕОГРАНИЧЕНЫ

Нефть закончится через 37 лет, — говорится в материалах «Меркурий-клуба», авторитетного собрания отечественных бизнесменов и политиков, российского аналога Римского клуба. — Российские нефтяные запасы иссякнут еще раньше — уже к концу этого десятилетия... Нынешнему поколению людей придется вплотную столкнуться с энергетическим кризисом.

С другой стороны, по недавно опубликованным Financial Times данным, Россия обладает втрое большим запасом, чем принято было считать до сих пор. Более того, к концу нынешнего десятилетия она может выйти по этому показателю на первое место в мире.

Для того чтобы выяснить, что на самом деле происходит в нефтегазодобывающей отрасли, мы обратились к человеку, которого по праву можно назвать экспертом и знатоком этого дела, — крупнейшему в Росcии специалисту по разработке глубоких и сверхглубоких скважин, автору более чем 80 научных работ и 40 изобретений, почетному нефтянику России, заслуженному работнику газовой промышленности, Якову Ароновичу ГЕЛЬФГАТУ. А он рассказал нам о том, как сделать наши топливные запасы поистине неисчерпаемыми.

— Яков Аронович, сейчас вопросы, связанные с нефтью и газом, обсуждают буквально все.

— На самом деле это хорошо. Другое дело, что мало обсуждают его высшие чиновники, от которых напрямую зависят судьбы страны и наши с вами в частности. То есть они о нефти говорят много, но не в том плане, в котором следует. Они пытаются решить тактические вопросы. Какую «закладывать» цену на нефть и газ, сколько продавать за границу, а сколько оставлять у себя, допускать ли нефтяников к газовой «трубе», и так далее. Вопросов стратегии они практически не касаются. А они более важны сейчас для страны.

— И почему они уходят от этих вопросов?

— Во-первых, потому что их много. Хотя основных, то есть тех, которые могут значительно повлиять на наше будущее, три: внедрение новых технологий, снижение себестоимости добычи и поиск новых, нетрадиционных источников. Во-вторых, потому что это «дорогие» вопросы. Для того чтобы освоить уже разведанные месторождения, скажем, на Ямале, нужно порядка 40 млрд долларов. Это же не просто скважины пробурить, это же нужно железную дорогу проложить, трубопровод протянуть, создать хоть какую-то мало-мальскую инфраструктуру. Специалисты Минтопэнерго еще в 2000 году подсчитали, что, для того чтобы уровень добычи даже не рос, а просто оставался на прежнем уровне, в отрасль до 2005 года надо вложить $9,5 млрд, а в следующие пять лет — еще $12,5 млрд. Между тем реально от этой суммы вкладывается 50 — 70%.

— Недофинансирование — хроническая болезнь России. Что нам с таким диагнозом делать?

— Нам нужно добивать месторождения старые, уже освоенные. Может, вы не знаете, но сейчас в среднем из породы извлекается всего лишь 25 — 30 процентов от имеющихся в ней запасов. Между тем есть технологии, позволяющие поднять уровень извлечения до 80%, почти в три раза. То есть на том месте, где мы уже все, что могли, извлекли и на этом покончили, можно получить еще два раза по столько же.

— Но это будет дороже.

— Это будет значительно дешевле, чем осваивать новые месторождения. Вот есть такой метод бурения разветвленно-горизонтальных скважин, когда скважина идет не только в глубь пласта, но и непосредственно по нему, разветвляясь в виде дерева. Применение только этого метода уже позволяет значительно увеличить добычу. Кстати, метод был разработан в России и в России же он используется меньше всего. За последнее десятилетие у нас таких скважин было пробурено чуть больше тысячи. В Канаде — 10 000, в Западной Европе и США — 15 000. Они приносят ровно в десять раз больше дохода, чем такие же, но традиционно-вертикальные, которыми у нас утыкана вся страна. Вот есть в США, в Техасе, меловые отложения Остин. Там 50 лет, с 1938 по 1988 год, бурили вертикальные скважины. Набурили 11 000, большинство из них оказалось нерентабельными. $1,5 млрд, потраченных на это дело, улетели на ветер. А с 1988 года там стали бурить горизонтальные скважины и месторождение начало быстро окупаться. Сейчас оно уже приносит солидную прибыль. Точно так же тому же Газпрому, вместо того чтобы ратовать за увеличение добычи угля, стоило бы в том же Уренгое, или в Ямбурге, или в Медвежьем начать бурить такие скважины, и тогда при минимальных затратах из тех же месторождений газа можно будет выкачать в несколько раз больше.

— То есть слухи о том, что запасы углеводородного сырья на планете вот-вот закончатся, преувеличены?

— И сильно. Если посмотреть на проблему шире, то наши запасы топливного сырья практически неограничены. Ведь кроме традиционных нефти и газа есть и другие углеводородные ресурсы, к разработке которых человечество только подошло. Есть, к примеру, такая экзотическая форма залежей газа, как газогидрат. Это когда в водяную или ледяную кристаллическую решетку, так называемый клатрат, «зашита» молекула газа. Один кубометр гидрата при этом содержит в среднем 100 м3 метана. Такие залежи располагаются в придонных шельфовых отложениях на глубине примерно 450 — 500 метров. Запасы в них поистине невероятны. Если прогнозные запасы газа на планете составляют от 300 до 600 трлн м3 при доказанных 147 трлн, то прогнозные запасы газогидрата составляют, по разным оценкам, от 2800 до 25 000 трлн м3.

— Если его так много, почему же его не разрабатывают?

— Уже начинают разрабатывать. Первые газогидратные месторождения уже действуют. Это, например, Месояхское месторождение, обеспечивающее газом Норильский никелевый комбинат. Там в скважины закачивают метанол, в результате гидраты разлагаются и на поверхность выходит чистый газ. Кстати, Месояхское газогидратное месторождение было первым в мире, его открыли еще в начале 60-х. Естественно, газ там получается дороже, чем тот, что добывают на традиционных месторождениях, но разница в цене там получается не сильно большой. У нас сейчас работы в этом направлении, несмотря на то, что у нас площадь шельфов самая большая в мире, почти не ведутся. А вот США, Япония, Южная Корея, Канада, Норвегия и даже Индия этим вопросом весьма активно занимаются. В США обязательное финансирование этого направления даже оформлено законодательно.

Но даже если говорить о традиционных способах нефте- и газодобычи, все равно до исчерпания их запасов нам еще довольно далеко. На Земле насчитывается около 600 бассейнов или, как говорят нефтяники, «провинций», в которых теоретически могут располагаться запасы углеводородов. Сейчас промышленная нефтегазоносность установлена всего в 160, в остальных бассейнах поиски еще предстоят. Да и в этих бассейнах крайне невелика степень разведанности, определяемая количеством скважин. Точнее — площадью, приходящейся на одну скважину как поисковую, так и разведочную, в границах месторождения. В среднем эта площадь составляет 22 — 25 км2, что само по себе очень мало. Самый высокий показатель, 10 — 11 км2 на скважину, приходится на США. У нас же эта цифра нередко доходит до 50 — 57 км2.

— О чем же тогда говорят аналитики, пугая нас тем, что нефти осталось меньше чем на десять лет?

— Они говорят только о разведанных запасах. Действительно их хватит ну не на десять, конечно, но лет на пятнадцать, а мировых — лет на пятьдесят. Но ведь сколько месторождений еще не разведано. Поэтому надо говорить о запасах прогнозных, а их во много раз больше.

— На наш век хватит?

— И на наш век хватит, и праправнукам нашим достанется, и еще их правнукам останется. То, что нефть дорожает, — это чистой воды политика. Нефтедобытчикам выгодно такое положение, когда всем кажется, что нефть и газ уже на исходе, ведь в таком случае цены можно поддерживать на максимальных уровнях. А вот государству нашему как раз выгодно было бы увеличить разведанные запасы. Чем их у страны больше, тем более она кредитоспособна, тем интереснее она для инвесторов. Высокие цены на нефть расслабляют, а между тем другие страны идут вперед и мы все больше от них отстаем. Можно с уверенностью предположить, что страна, которой удастся первой овладеть технологиями разведки и эксплуатации газогидратных месторождений, будет доминировать на мировом топливном рынке. И очень бы хотелось, чтобы этой страной была Россия.

Цитаты

Н. СИМОНИЯ, академик РАН, директор Института мировой экономики и международных отношений РАН: «Наибольшие доказанные запасы нефти имеет на сегодняшний день Ближний Восток: в 2002 году они оценивались в 685,6 млрд баррелей, или «контрольные» 65,4% мировых запасов нефти. При нынешнем уровне добычи их в среднем хватит на 92 года. Одна только Саудовская Аравия может эксплуатировать свои 25% мировых запасов в течение 86 лет... У Африки доказанных запасов еще меньше, а при нынешних темпах добычи их хватит на 27,3 года. Еще хуже обстоит дело в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где запасы сырья истощатся за 10 — 14 лет. В Европе и СНГ наиболее крупные доказанные резервы нефти — у России, их может хватить меньше чем на 22 года».

(«Известия»)

Андрей ПАРШЕВ, автор книги «Почему Россия не Америка»: «Нефть кончается... В середине 1990-х годов благодаря геологоразведке ежегодный прирост запасов составлял 0,8% от мировых (напомню, при добыче свыше 2%). Получается арифметическая задачка про бассейн с двумя трубами. Струя, что выливается, в два с половиной раза больше вливающейся. Когда же опустеет бассейн? Где-то в 2050 годах. И это, поверьте, не худший сценарий, а скорее оптимистический».

(«Родная газета»)

Ринат МУРЗИН, руководитель Департамента топливно-энергетических ресурсов недр и морских работ Министерства природных ресурсов России: «Разведанных запасов нефти в России при существующем уровне добычи хватит до 2010 года — начиная с этого момента их может недоставать... После 2010 года разведанных запасов нефти в России может не хватить для обеспечения запланированного уровня добычи «черного золота».

(«Независимая газета»)

Сергей ТУМАШЕВ, член Совета московской городской региональной организации «Деловая Россия»: «Мало кто задумывается над тем, сколько у нас этих нефтяных богатств, надолго ли их хватит и что будет, когда они закончатся. Эти сведения почти нигде не публикуются и широкой публике малоизвестны. Тем не менее, по оценке разных экспертов, в том числе зарубежных, доступные запасы нефти в России составляют 6,8 — 10 миллиардов тонн. В 2002 году было добыто примерно 380 миллионов тонн. В дальнейшем добычу планируется довести до 500 — 600 миллионов тонн в год и соответственно нарастить экспорт. Для этого строятся новые экспортные трубопроводы и морские терминалы. Несложно подсчитать, что при таком уровне добычи нефти нам хватит на 13 — 18 лет.

(«Строительство»)

ВАЛЕРИЙ ЧУМАКОВ