ДОРОГОЙ ПУТИНА

Россия соединилась еще раз: не так давно телеканалы показали, как президент перерезает ленточку на открытии дороги Москва — Хабаровск. Дальний Восток перестал быть островом, куда ведут только рельсы. И мы отправились в очень дальнюю дорогу, чтобы посмотреть, как теперь выглядит сомкнутая страна

ДОРОГОЙ ПУТИНА

Итак, в Читу. А пока самолет пробирается сквозь часовые пояса, полезно узнать, куда летишь. «Чита — последний областной город на Востоке, куда может доехать машина на своих колесах, — писал в 1998 году вольный путешественник Антон Кротов. — В Читинской области начинается путаница с дорогами, шоссе превращаются в грунтовки, грунтовки исчезают в болотах и марях, и, наконец, городком Чернышевск (Читинской области) завершаются в атласе автодорог все трассы. Чита — последний форпост автодорожной цивилизации».

Кажется: как недавно все это было, а книга уже устарела. Ведь Владимир Путин перерезал ленточку на дороге, открывающей сквозное движение от Москвы до Хабаровска. Не дорога — настоящий автобан: 3000 автомобилей в сутки, 7 метров ширина полотна, расчетная скорость машин --100 километров в час...

— Сто километров в час? — смеется встречающий меня в аэропорту Андрей Козлов из пресс-службы администрации области. — Ну-ну. Эх, Москва...

Чита и вправду не Москва, где в столице увидишь живьем, например, Toyota Prius — настоящий гибридный автомобиль: половина бензина, половина электричества? Нигде, только на картинке с автосалона. А здесь, пожалуйста, живьем, и это в столице области, где до 50 процентов средств «на жизнь» приходят из российского бюджета! Правда, руль у той машины правый, но за Байкалом это обычно.

В Чите сохранилась нетронутой деревянная застройка позапрошлого века, Читу смотреть и смотреть, но нам на Восток: мы здесь ради Дороги. Если проехать по ней можно, значит, должны и мы. Поэтому из Читы наш путь лежит в Чернышевск — тот самый город, где кончаются дороги.

Про Чернышевск ходит чудесная легенда, кстати, описанная в той же книге, что я взял с собой в самолет. Легенда гласит, что некогда некий хиппи, проехав автостопом многие трассы, достиг Чернышевска и, нарисовав на въездной табличке «Пацифик», сказал примерно так:

— Дык, елы-палы! Дальше на Восток трассы нет, и никто, ни один автостопщик, никогда не проехал и не проедет дальше!

Так Чернышевск получил свое неофициальное название — «город последнего хиппи», о котором, впрочем, никто из чернышевцев не знает. В те времена, когда дорога здесь действительно кончалась, это был основной пункт перегрузки автомашин с железной дороги на трассу, и наоборот. С началом массового занятия дальневосточников «перегоном» Чернышевск повидал столько иномарок, сколько ни один город Европейской России! Сейчас те времена в прошлом. Дорога на Восток есть, правда, уже обычная щебенка — асфальт остался в 150 километрах от Читы. Но ехать на нашей «Волге» можно действительно быстро — если не жаль подвеску, то и сотню. Навстречу караванами по три-четыре идут пыльные «японки», капоты заклеены спереди скотчем: от камней. На заправке (пока их попадается много) разговариваем с одним из перегонщиков. Сергей гонит Nissan.

— Сколько осталось? Да еще тысяч семь. Считай, ерунда!

— Эк вас занесло! И далеко гоните?

— Далеко. В Донецк, на Украину.

— И как дорога?..

Ответ следует исключительно нецензурный. Это обнадеживает: если водитель ругает дорогу, значит, она все-таки есть. Но местами дело дрянь: Сергей показывает на скол краски в крыше своего «ниссана».

— Видите? Во-о-от такой камень! Это хорошо еще, что в крышу, по касательной прошло. Долбанул бы в стекло — и привет. Лотерея жуткая: то ли довезешь машину, то ли нет.

Он пока довозил. Говорим еще, выясняем, что в последнее время на дороге спокойнее: бандиты не отбирают машины, а почти цивилизованно собирают по сотне долларов «за проезд»; что дорога от Хабаровска занимает четверо суток и что ездить по ней можно... уже полтора года как. Что же тогда открывал Владимир Путин?

— Нет, дорога, конечно, открыта. Просто местами не доделана, — говорит нам чуть позже заместитель главы администрации Чернышевского района Александр Матюшенко. — Это называется «временная схема», когда там, где трасса еще не проложена, используются местные дороги. А открытие было официальное, так сказать.

Иномарки больше не разгружаются в Чернышевске. Даже читинские гонят «праворульки» теперь не с Востока, а с Запада — владивостокские оптовики давно наладили отправку машин в Иркутск и Новосибирск целыми поездами. Цены там на две-три сотни больше, выбор не хуже, чем во Владике. И ехать приятнее по асфальту, чем по разбитой грунтовке.

Впрочем, сама «железка» не видит в дороге конкурентов. У них царь и бог — транзит: по-прежнему довезти компьютеры из Сеула во Франкфурт выгоднее всего по Транссибу. Но поток местных грузов на «железке» иссякает. И продажа колбасы перестает быть выгодным бизнесом для официанток вагонов-ресторанов. Колбаса теперь тоже ездит по земле, а на маленьких сортировочных станциях готовятся к увольнению. Транзиту не нужно столько людей.

— Вы там, в Москве, такое пишете — меня смех берет, — говорит нам могочинский глава Владимир Мамаев. — Приезжали к нам с телевидения — весь Могочинский район неделю хохотал над московскими. Якобы от Москвы до Хабаровска уже лежит просто автобан, без единой трещинки... Ерунда все это. Дело в том, что по дороге не было и нет сквозного проезда.

Да, начинали хорошо. Все, что сделано на сегодняшний день, построено буквально за три года. Я честно вам скажу: таких темпов не видел никогда, в том числе и при советской власти. Но дальше началась сущая ерунда. Сначала нужно было сделать технологический проезд — этот тендер выиграло ЗАО «Труд». Они иркутяне, но нам очень хорошо известные — серьезные, мощные и очень порядочные. А как только подошел черед сделать нормальную дорогу (и освоить большие деньги) — «Труд» тут же проиграл тендер, и никакие прошлые заслуги не помогли.

Зато тендер выиграла компания «Автобан», которая никакой строительной техники, кроме печати, не имеет. Поэтому будет этой печатью заключать договора с субподрядчиками (тем же «Трудом»), иметь свой процент и не платить местные налоги. А тендеры проводятся в Москве. И впереди еще один — на твердое покрытие, которое нужно сделать к 2008 году. И ладно бы просто деньги. Получается, что у семи нянек дитя без глазу: делают дорогу три разные организации, и всяк по-своему. Найдите потом того, кто будет отвечать за качество после сдачи!

А теперь самый важный вопрос. В 2003 году в Могочинском районе было освоено инвестиций на 2 млрд 666 млн рублей. Я, как представитель администрации, думал, что мы получим определенную сумму с этих денег в местный бюджет. Нет! Хоть мы и поставили эти организации на налоговый учет, в местный бюджет они налогов практически не платят. Они платят их по месту дислокации! На три миллиарда инвестиций в наш бюджет ушло 13 миллионов — ну не смешно?

Получается, что мы, Могочинский район, никакой заинтересованности в этой дороге не имеем. Знал бы я, что у меня пойдут налоги с этих подрядов, знаете, как бы я дрался за каждую бригаду? Двадцать лет назад уже сдавали досрочно БАМ, и что? Там только сейчас кое-как пошли поезда. Сегодня «ввели» дорогу «Амур», а проехать по ней можно будет лет через пять в лучшем случае. А в газетах уже пишут, что по ней можно ездить со скоростью 100 километров в час — да попробуйте хоть 5!

А я вот чего боюсь: вот мы прокукарекали, что есть у нас якобы сквозной проезд. Сейчас у нас ситуация с нефтью хорошая, а если цена в будущем году упадет? Все — проезд есть, дорогу строить не надо, деньги отправятся на «более важные» нужды...

При этом на сегодняшний день ни одного километра этой дороги — федеральной дороги! — официально не оформлено. Федеральная трасса незаконна — да что же это за страна парадоксов! Пять лет назад мы во-о-от такие, метровые кипы бумаг отправляли в Москву на согласование. Пока они там ходили, поменялся Земельный кодекс. Опять бумаги к нам — переоформляйте. Ответа пока нет, а ведь уже вырисовывается новый Лесной кодекс. Даю гарантию, что эти стопы опять вернутся к нам «на доработку». !

Мы же теперь не власть, а орган местного самоуправления. А это большая разница! Если раньше мы могли сами решить все вопросы на исполкоме (и по лесу, и по земле), то теперь землеотвод оформляется через Москву, годами. Ну так Россия-то не Нидерланды, земли-то тут хватает — зачем землей в Могоче руководить из федерального центра, когда до нее только из Москвы сутки добираться? Попробуйте, поруководите!

Все остальные так долго жили без сквозной дороги, что уже приспособились без нее. У тех же, кто пытается как-то общаться с ней, сплошные жалобы на дурной дорожный характер. Как у того мужичка на джипе, который еще вчера стоил 15 тысяч долларов, а сегодня хорошо если 7. Снег, гололед, жесткий кювет. Жалко... Но вот мужичок уже запивает горе горячим кофе. И здесь, в тепле небольшой, единственной на эти 300 верст кафешки, уже начинает казаться, что все будет хорошо. Дверь в кафе пока открывает ветер, занося снег, но обои уже очень красивые. Маленький семейный бизнес: девушка Оля, ее отец Владимир Александрович и восемь наемных работников.

— Вот то, что успели, достроили в прошлом году до холодов, — показывает красавица Оля свое хозяйство. — Старались, конечно, чтобы было уютно... Симпатичные девчонки-официантки сделают честь любому московскому кафе. «У нас в Зилово все такие красавицы», — улыбается Оля.

Реклама им не нужна. Круг перегонщиков не такой большой, и рассказы о хороших местах на трассе распространяются очень быстро. Потом не очень-то много конкурентов: на 300 километров ни одного.

— А летом у нас в планах построить новое кафе. И баню. Обязательно баню!

На стене кафешки — местная достопримечательность: большая доска с наклеенными на нее купюрами. Всяк проезжающий оставляет на мятой деньге что-нибудь в память о себе: кто имя, кто телефон, а кто послание человечеству. Вот приклеена пятисотрублевка с надписью: «Читинская братва — кто больше?» А рядом листочек из блокнота какого-то автостопщика аж из самой Москвы.

«До встречи на Трассе!» — написано на нем. «Когда-нибудь ее все-таки достроят...»

Дмитрий НАЗАРОВ