ПАСХА НА БРАЙТОНЕ

Мало кто из «наших» в Америке постится, но разговляются все

ПАСХА НА БРАЙТОНЕ

Если бы среди выходцев из бывшего СССР, живущих в США, провести такой же опрос на тему поста, какой был проведен недавно в России, он бы дал аналогичные результаты. А именно: большинство людей одобряет пост, считает его полезным и нужным, но влиться в ряды постящихся не спешит. Зато когда пост кончается, «наши» за рубежом — так же, как и на Большой земле, — проявляют массовый энтузиазм в плане разговления. Куличи и крашеные яйца присовокупляются к мясным берегам, окаймляющим бурные пасхальные реки винно-водочных изделий. При этом конфессиональная принадлежность (вероисповедание, проще говоря) разговляющихся чаще всего не имеет практического значения. Среди «наших» в Америке много евреев, но совсем мало иудеев. Еще меньше православных и мусульман. Наша диаспора родом из атеистического государства. «Потомки» СССР — государства СНГ — еще не вырастили новое, верующее поколение несоветских людей. А для советских людей рождественская елка — новогодняя, а день посещения кладбищ — не на Красную горку, а прямо в день Пасхи. Потому что так когда-то распорядились власти.

На Пасху я каждый год еду на Брайтон-Бич. Потому что если уж смотреть на жизнь «наших» в Америке, то смотреть надо там. Брайтон — эпицентр «русскости» за океаном, столица «комьюнити», как на английский лад называют себя «наши» (родное слово «община» почему-то не в фаворе). Чтобы увидеть масштаб «комьюнити», достаточно взять в руки телефонный справочник Russian-American Business Directory, изданный в 2002 году, — почти 900 страниц, набранных убористым шрифтом. В этом фолианте есть все — «русские» магазины и рестораны, врачи и адвокаты, торговцы недвижимостью и страховые агенты, парикмахерские и бани, дома отдыха и газеты с журналами. Все это функционирует на русском языке, и живут кругом почти одни русскоязычные люди. Поэтому можно прожить на Брайтоне 30 лет и не выучить английского: зачем?

«Вы местные, хлопцы?» — спрашивал я двоих плотных молодых людей явно русского вида. Оказалось, приехали из Милуоки, штат Висконсин. Там тоже немало нашего брата. К слову, Саша и Сергей — братья, оба агенты по недвижимости, приехали в Нью-Йорк погостить у здешней родни. Что их привело на Брайтон? «Брайтон — это именины сердца», — считает Саша. «Вернее, желудка, через который идет путь к сердцу», — уточняет Сергей.Не могу не согласиться. «Русских» торгово-пищевых точек везде в Америке полно, но Брайтон — это песня, которую другим не спеть. Посмотришь вокруг — мама родная! — чего тут только нет. Шашлычная, чебуречная, блинная, вареничная, кафе, ресторан, столовая, закусочная, пирожки с лотка и магазины, магазины... В названиях всех этих заведений — полный СССР, если не вся Российская империя. Кавказ подо мною, и Средняя Азия, и Прибалтика, и все прочее — сюда надо ссылать наших державников, пусть смотрят и радуются.

Главный «русский магазин» Америки — брайтонский International Food, своего рода Елисеевский в изгнании, большой и вкусный. На Пасху там ажиотаж, какого ни в одном американском магазине не увидишь. Больше всего покупателей перед колбасным прилавком. Не потому что на Брайтоне все эти гастрономические радости стоят дешевле, чем в других местах обитания «комьюнити». А потому, что здесь все «правильное»: у хозяев брайтонского кулинарного царства есть свой производственный цех, который снабжает магазин «советскими» деликатесами.

Изголодавшихся приобщают к колбасе человек семь продавщиц, среди которых, как правило, хозяйка магазина (точнее, одна из хозяев) Софья Винокурова. В переднике и, как положено по образу, с карандашом за ухом она с невероятной быстротой выполняет странновато звучащие заказы покупателей: «Любительской» — полфунта, фунт «Тамбовского» окорока. Америка — единственная из развитых стран, не перешедшая до сих пор на килограммы и километры, — продолжает жить с фунтами, футами и градусами Фаренгейта.

Я знаю этот магазин давно, но там постоянно что-то меняется. Когда-то он был одноэтажным, сейчас — два этажа, на каждом есть кулинария и кафетерий. На пятерку набрал целое ассорти разной вкуснятины. За одним из соседних столиков гортанно цокают по-грузински три женщины, за другим — сверкают золотыми зубами мужчины среднеазиатской внешности в меховых шапках. Ест каждый свое, привычное.В кондитерском отделе, заваленном конфетами из Литвы, Самары, Москвы, Киева и Питера, я встретил троих американцев, которые мучались, не будучи в состоянии прочитать русские надписи на коробках.

Эти американцы — исключение. Как правило, наша еда для американцев чересчур пахуча, имеет слишком ярко выраженный вкус. Они привыкли к более нейтральным, чтобы не сказать безвкусным, блюдам. Хотя нашим предприимчивым соотечественникам удалось местами внедрить на американский рынок кое-какие русские продукты: кефир, ряженку, творог, русский хлеб, вологодское масло...

International Food существует уже 28 лет. Его владельцы, среди которых и упомянутая Софья Винокурова, открыли еще и ресторан «Националь»: два этажа, два зала — основной на 400 мест и банкетный на 150. За 24 года, что работает наш «Националь», интерьером своим он уже ничем не отличается от шикарных казино Атлантик-Сити. «Мы приехали сюда с Украины всей нашей большой семьей, — рассказала Софья Винокурова. — Открыли магазинчик в одной маленькой комнате, а потом расширялись, росли. Вкалывали как проклятые — без выходных, без отпусков — не один год, прежде чем появилась возможность нанимать людей. Сегодня только в магазине работают 60 человек. Но, как вы видели, я и сама работаю. И все мои родные тоже: муж Наум, брат Марк и его жена Белла, сестра Фира и ее муж Осип. Мы все равноправные совладельцы этого бизнеса. Мы вместе его создали и вырастили».

Илья БАРАНИКАС, Нью-Йорк