Наше главное богатство, как известно, — люди
УВЕРЕННОСТЬ В ЗАВТРАШНЕМ СЕБЕ
Если я ничего не путаю, такой реорганизации правительства еще не было никогда. Какая-то неясность еще оставалась в начале прошлой недели. Неясность и некое чувство тревоги и неуверенности в завтрашнем дне возникали от ложного чувства причастности к масштабности затеянных преобразований. Они впечатляли, теперь-то в этом можно признаться. Ну ведь 17 министерств вместо 30! Шутки в сторону. Апофеоз административной реформы, которая вышла на финишную прямую. И вот ближе к концу недели все стало проясняться, и также пугающе быстро. В общем, все хорошо. В результате реформы практически никто не пострадал, кроме Михаила Касьянова. До этого в кремлевских и белодомовских коридорах лишь интенсивно курсировали слухи по этому поводу. Говорили, будто вся реформа случилась из-за того, что Михаил Касьянов и Владимир Путин поссорились между собой. Могут же поссориться между собой два человека, до сих пор чудесно относившиеся друг к другу. Правда, здесь речь шла о довольно серьезных вещах. Да, Владимир Путин и Михаил Касьянов могут позволить себе поссориться. И даже могут подраться. И никто их за это не осудит. Скорее, наоборот. Драка в Кремле стала бы заметным событием в жизни страны. Она была бы, конечно, недолгой. И я даже предполагаю, что Михаил Касьянов решил бы, что он победил в короткой и яростной схватке. Ведь Владимира Путина, надеюсь, связывал бы по рукам и ногам какой-нибудь обязательно существующий дзюдоистский кодекс. Правда, потом терпение могло лопнуть. На этот случай в кодексе обязательно нашелся бы пункт о том, что когда бьют по одной щеке, нельзя подставлять другую. И Владимир Путин вспомнил бы про этот пункт в самое последнее мгновение. Но этого мгновения ему вполне бы хватило. Но что фантазировать, когда ничего такого не было и в помине. Не было ни драки, ни скандала. Практически ничего не было. Потому что Владимир Путин и Михаил Касьянов могут позволить себе поссориться и даже поругаться, а президент страны и председатель правительства не могут. Но может быть что-то другое. Президент может затаить на премьера какое-нибудь нехорошее чувство, которого он сам в душе стыдится. Это может произойти в результате какой-то пустяковой истории, которую сам Михаил Касьянов сейчас и не вспомнит, даже если захочет. И второй участник этих сложных отношений даже не признается себе в том, что он что-то такое затаил. Потому что мелочь же, пустяк, ерунда, не стоит ломаного гроша. Но ведь уже затаил, что уж тут поделаешь. И все дело-то именно в том, что надо что-то делать. Надо же решать что-то, потому что эта мелочь, деталь эта не дает спокойно жить. Надо решать. Ведь при каждой встрече теперь подмечаешь все новые и новые детали, подтверждающие основную версию, что нет, мягко говоря, не по пути. И вот наконец в какой-то момент появляется полная уверенность, что премьер-министром у тебя работает человек, который желает тебе зла.
А с таким человеком нельзя вместе работать и делать общее дело. И вообще ничего общего иметь нельзя. И теперь только один вопрос: когда? Когда он должен будет уйти? Это ведь очень сложный вопрос. Сегодня еще рано, а завтра поздно. После ареста Ходорковского рано, а после выборов... Не поздно ли после выборов, когда он и сам сможет уйти и первым скажет об этом? А что, неплохо — до выборов. Недели за две. Журналисты ни о чем другом все это время писать не будут, это точно. Особенно если интрига с назначением нового премьера будет не слишком короткой. Но и затягивать не стоит. И главное теперь — никому об этом не сказать. Никто не должен знать. Кроме одного-двух, самых близких людей. Тех, в ком уверен, как в самом себе. Да, таких, конечно, нет. Тут вообще-то едва ли не самый главный вопрос: а в себе-то самом уверен? Да, кажется, уверен. Что же в результате всех этих сомнений и душевных терзаний и установившегося (наконец-то) душевного спокойствия одного человека получили мы с вами, простые люди? А не так уж мало. Нового премьера, такого же простого, как и мы. Несколько все же новых министров. Еще — совершенно неожиданно — одобрительные отклики в западной прессе. Что же им-то могло понравиться во всей этой истории? А им понравилось, что российское правительство теперь организовано по образу и подобию их правительств. И они, возможно, думают, что и работать оно будет с такими же результатами, что и их правительства. Но ведь мало расчленить министерства на агентства, чтобы все так и было. Ведь наше главное богатство, как известно, — люди. И вот уже один из немногих новых — министр культуры и массовых коммуникаций господин Соколов — из Японии оповещает нас, что одной из своих задач считает убрать из СМИ кривые зеркала и что статьи журналистов должны быть профессиональными, а сами журналисты — талантливыми.
Я-то могу на это сказать, что министры должны быть мудрыми.
Андрей КОЛЕСНИКОВ
специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ»