Для кого-то это новогодний прикол, а для режиссера Владимира ЕПИФАНЦЕВА — жизненная позиция
Любое общество устроено так, чтобы человек не становился... художником своей жизни. Трэш-культура призвана расшевелить человека, помочь ему выйти за рамки привычного, преодолеть обман и мишуру
|
Новогодняя индустрия дала на мне сбой: посмотрев в праздники телевизор, я ощутил, что рука тянется к пистолету. Похожие на роботов Деды Морозы и Снегурочки уныло рекламируют мобильную связь и майонез, новогодние телепередачи, словно близнецы-дауны, убивают своим смехом и песнями последнюю надежду на чудо... Скучно на вашем новогоднем балу, господа!.. Как выяснилось, не одному мне скучно: в последнее время в Москве появилось новое развлечение — закрытые новогодние трэш-шоу, во время которых Деда Мороза распиливают напополам, а в новом году желают всего самого плохого, но людям почему-то это нравится!.. Придумал это развлечение «от обратного» известный театральный режиссер, ум, честь и совесть российской экстремальной культуры Владимир Епифанцев, автор популярного антирекламного ролика «Вы еще кипятите? — А мы уже рубим!». Он считает, что экстремальная культура просто необходима всякому человеку — как прививка от отупения.
— .. Я начинал заниматься постановкой трэш-вечеринок, чтобы заработать денег — в основном я работаю в театре и кино... Кстати, антирекламу про стиральный порошок я тоже снял для шоу в одном клубе... На этих трэш-шоу, которые я делаю последние шесть лет, происходит избиение Деда Мороза с большим количеством крови, а Снегурочку похищают кровожадные маленькие лебеди, которых потом расстреливает огромная стопятидесятикилограммовая Анастасия Волочкова из настоящего автомата Калашникова...
— Забавно, что все перечисленные вами персонажи — это символы, мифы русской культуры — прошлой и нынешней: лебеди из балета Чайковского, Снегурочка, Волочкова. Да и автомат Калашникова — тоже символ культуры...
— Это действительно напоминает сказку для взрослых. Например, однажды я во время такого шоу внезапно объявил конкурс любительского стриптиза. Естественно, подруги и жены банкиров не решились выйти на сцену голыми. Зная это, я заранее заготовил подставных актеров из шоу-театра толстушек — огромных размеров девушки и старушки, которые с самого начала тусовались на той же вечеринке. И вот они вдруг начинают выскакивать на сцену... У них были настолько большие груди, что они ими легко удерживали двухлитровую бутылку с водой. После чего у подруг банкиров открылись наконец какие-то заветные чакры, и они словно на короткое время превратились в детей... Или просто сошли с ума. Это была закрытая вечеринка одного из банков. Его руководители хотели сделать сюрприз для своих коллег.
— Потрясающе. Эти несчастные люди, видимо, видевшие уже все, ничему не удивляются. Им нужна встряска, чтобы проснулись настоящие эмоции...
— Банкиры — несчастные люди. Их везде обманывают — в смысле праздника. Я был на нескольких шаблонных новогодних корпоративных вечеринках, где гуляли богатые люди... Им дают в принципе один и тот же набор примитивных идей и артистов. Это скучно, убого, неинтересно. Заставляют надувать шарики, которые всем надоели... Артисты боятся, как бы не испортить настроение богатым — иначе могут не заплатить. Поэтому чем богаче публика, тем скучнее проходят праздники, и, отдав огромную кучу денег, богатые зрители уходят разочарованными. То есть нет, они просто уже уверены, что по-другому не бывает на вечеринках... А на самом деле тем же банкирам хочется, чтобы со сцены их покрыли руганью, показали им безобразных персонажей, сняли с кого-то трусы, облили кого-то шампанским... Сунули кого-то мордой в салат, залили бы это все пеной из огнетушителей, испачкали бы им одежду... Те, кто устраивает стерильные шоу, просто обирают людей, халтурят. Тем не менее я все чаще встречаю богатых людей, которые тянутся к чему-то радикальному... Именно эти люди первыми позвали группу «Ленинград» на свою свадьбу — я помню, что их первый гонорар был тогда 100 долларов...
— Мат, грязь, физиология... Не значит ли это, что после десятилетия телесиропа и попсового гламура зрителям просто хочется чего-то натурального, жизненного, естественных реакций...
— Все мои шоу построены на естественности. Я всегда, например, оскорблял публику со сцены, и ей это очень нравилось. Так, я мог пожелать банкирам, чтобы в новом году их дом был полной чашей дерьма... Всем очень нравилось, хлопали мне. Или на глазах у зрителей я убивал Деда Мороза. Предварительно отрезав ему бороду...
— А просто образ Деда Мороза настолько заэксплуатирован новогодней индустрией, что хочется какого-то деструктива! Эта индустрия убила Дела Мороза не понарошку, а по-настоящему — нынешние дети не верят в него!..
— Зато моим племянникам очень нравится слушать в записи страшные сказки в моем исполнении, смотреть мои ролики... Люди иногда подходят на улице и говорят: «Спасибо за то, что вы воспитываете наших детей». Конечно, потаенная мечта всякого нормального ребенка и человека — дать Деду Морозу в руки бензопилу...
— .. Или дать ему в рыло!!!
— Чтобы он упал, да... Хочется поиздеваться над этим, безусловно.
— Я в очередной раз нахожусь в шоке от нашего новогоднего телевидения... Все эти лица, некоторые из которых по тридцать лет веселят страну, на всех каналах одновременно — Басков, Киркоров, Петросян, Пугачева, Галкин... В какой-то момент мне тоже захотелось, чтобы их кто-то распилил...
— Да. Прежде всего потому, что все, что они делают, бездарно даже по сравнению, например, с западной поп-культурой... Западная индустрия развлечений не раздражает, потому что эта культура постоянно обновляется, активно используя все андерграундные веяния и радикальное искусство... Запад, как известно, очень многое способен переварить в свою пользу и заработать на этом деньги. Поэтому очень многие радикальные художники со временем там становятся чем-то привычным. Не все, конечно, но суть в том, что западная масскультура постоянно подпитывается новыми, радикальными течениями, осваивает их — и в массовую культуру это проникает в дистиллированном виде... Те же Мэрилин Мэнсон или «Раммштайн», которыми поначалу детей пугали, теперь полноценные члены поп-тусовки... А наша попса варится исключительно в своем мирке, в этом аквариуме воду не меняли на самом деле лет двадцать... Здесь этого не происходит, отчего я ощущаю страшный дискомфорт. Потому что не с кем вести диалог, не с чем ИГРАТЬ, страшно узок набор тем. Из-за этого и в театре, который является моим прямым делом, у меня нет собеседника...
— .. Володя, извините, конечно, но почему у вас, борца с засильем обывательской культуры, в комнате по стенам висят плакаты Натальи Орейро и Бритни Спирс?..
— Для меня самого это загадка... С другой стороны, вешать по стенам всякие черепа да кости было бы как-то слишком банально. Кроме того, мне кажется, что Бритни Спирс ужаснее любых костей и черепов.
— Вот вы хоть и ненавидите маcскультуру и рекламу, а все-таки можете над ней шутить. Это хорошо... А если у человека от обилия всего рекламного мусора «крышу» начинает сносить? Глядишь, Русь реально к топору потянется, как герой вашего ролика...
— Все это лучезарно-рекламное не столько человека бесит, сколько побуждает к такой же жизни, которая в телевизоре. Виновата, конечно, не столько реклама, сколько ее доверчивое восприятие человеком. Реклама дает человеку иллюзию — что мечта легко превращается в реальность, достаточно просто выполнить ряд нехитрых правил. Собрать десять крышечек. Намазать лицо кремом. Или проголосовать. Разноцветные, хорошо одетые, ухоженные люди каждый день как бы говорят даже своим видом: смотри, какой может быть ТВОЯ жизнь... Нужно только сделать то-то и то-то. Эти люди рассказывают о своем счастье у голубого моря с красивыми женщинами — и человеку нестерпимо хочется того же. Реклама — это такая игрушка для взрослых: наш человек продолжает наивно верить в чудо и ему кажется, что добиться успеха можно в два-три приема... Когда же человек понимает, что ничего просто так не бывает, у него возникает другая иллюзия — что все можно исправить при помощи топора. В прямом и переносном смыслах... Вот так Русь и скачет — от умиления к дикому озлоблению.
— Писатель Виктор Ерофеев говорил, что наш человек абсолютно не знаком со злом в самом себе, его не научили с ним обращаться. Капитализм — это узаконенный обман, допустимое зло, это нужно осознавать, а наш человек продолжает ВЕРИТЬ всему, чем его пичкают, — в том числе и рекламе...
— Одна девушка посмотрела мой антиролик и заплакала. Благодарила за то, что я сделал доброе дело, абсолютно серьезно... Хотя я не ставил перед собой задачи кого-то там спасать или учить... Вообще период активного недовольства рекламой и массовой культурой — для меня уже пройденный этап. Сейчас, напротив, мне даже нравится, когда реклама сделана агрессивно и примитивно, меня это забавляет... Точно такие же чувства, наверное, должен испытывать дьявол, который придумал эту чудовищную провокацию — культуру потребления, — чтобы в очередной раз испытать человечество. Превратив нашу жизнь в огромный спектакль самого себя... Кто оказался слишком приземленным и доверчивым, — или, напротив, слишком хорошо вжился в навязанную роль и потерял себя, — тот проиграл. Прожил такую бессмысленную жизнь в погоне за приобретением товаров и услуг... Любое общество зомбирует, любая система всегда выстроена таким образом, чтобы человек... не становился художником. Художником своей жизни. В одном местечке в Германии, где сытые бюргеры делают вино, где все, казалось бы, дышит умиротворением, я почувствовал, что внутри у этих людей есть что-то очень нездоровое и опасное. Может быть, гораздо более опасное, чем в маньяках и убийцах... То, что сейчас создается в Европе, — это чудовищный мир...
— Этот же мир постепенно создается и у нас. Мир запрограммированных мыслей, реакций, чувств — об этом речь?
— Да. В России тоже начинает исчезать все, что было в нас непохожего, но все равно наши люди... живые. В Европе нет жизни — такое ощущение, что они все заморожены, законсервированы... Трэш-культура — это то, что призвано расшевелить человека. В отличие от поп-культуры, которая сама по себе мусор, мы сознательно говорим о вещах грязных, неприличных. Любое членовредительство, деструктивность в искусстве — это своего рода метафора. Желание человека преодолеть видимый мир — тот, который ему слишком понятен и скучен. Это не жажда впрямую нанести вред, а возможность совершить несвойственное тебе или то, о чем ты молчишь... Наша жизнь состоит из обманов, провокаций, ложных ощущений, пудры, мишуры, а за этой пудрой скрывается настоящая реальность. Причем она не может быть на поверхности — ее нужно искать, причем глубоко. Возможно, прямо в аду, подобно Орфею... Обывателя этот мир пугает, он пытается любую тайну припудрить, упростить, натянуть на него какую-нибудь добрую улыбку, чтобы не было так страшно... А на самом деле реальность едина, в ней все перемешано, и любое великое проявление в ней прекрасно. Если говорить в общем, то зло — это то, что ведет человека к приземленности и глупости, а добро — все, что возвышает тебя над низменным, уводит тебя от физиологии к эстетическому восторгу. Знание — добро, вера — провокация. Но человеку удобнее подменять знание верой. Он и верит — в Бога, в рекламу, в политику, не зная по-настоящему ни того, ни другого, ни третьего...
— Но, судя по популярности экстремального искусства, зло в каких-то количествах все-таки необходимо человеку?
— Да, если под «злом» понимать нечто ужасное и мрачное (хотя я это злом не считаю), то большинство людей предпочитают такое зло в малых дозах — в определенной пропорции и качестве. Когда я работаю, я никогда специально не думаю о зле, просто мне это интересно, и я не вижу в искусстве ничего более интересного. Тема зла и ужаса, начиная с Античности, всегда присутствует в культуре: когда не было еще даже искусства, были войны — тоже своего рода трэш-культура... Фашизм, ГУЛАГ — это всемирные проверки ужасом: люди стали теми, кем они хотели стать. Человечество на время сошло с ума, резко разделилось на ярко выраженных героев, мерзавцев... Сейчас опять произошло уравнение всех, все стали более-менее одинаковы. Отрицательная энергия опять перешла в область искусства, как и должно быть. Человеческий дух возвышается от столкновения со смертью, с гибелью, с катастрофой — если ты человек, ты должен через это пройти.
Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ