Многострадальный закон о страховании банковских вкладов наконец-то, кажется, принят. Те, кто в августе 1998-го пострадал от дефолта, ждали этого едва ли не больше, чем сами банки
БЕГ ТРУСЦОЙ ОТ ДЕФОЛТА
Этот год я устроился в дорогую инофирму и почувствовал себя настоящим яппи. Но в первые же рождественские каникулы оскандалился - под конец поездки на Кипр пришлось занимать двести долларов у соседей по гостинице. Брать телефоны, оставлять свои, писать расписки.
Вернувшись в Москву, я решил немедленно завести кредитку, чтобы ездить как белый человек. И любовницу, чтобы не доплачивать за одноместное размещение. Начать решил с кредитки - мне казалось, что ее завести легче. Оказалось, не легче. Во всех банках меня заставили заполнить длиннющие анкеты и объяснили, что анкету проверит служба безопасности банка. И вынесет вердикт - имею я право завести себе карточку или не имею.
Начинался девяносто восьмой. Около здания на Смольной улице, где я тогда работал, был огромный офис «СБС-Агро». Многие мои сослуживцы держали там депозиты, оплачивали коммунальные услуги и открывали пластиковые карты. В самом нашем здании была пара отделений каких-то банков помельче. Везде сидели совершенно одинаковые клерки в ослепительно белых рубашках и дорогих очках. И везде мне отказали. Их смутило, что в Москве я прописан с девяносто седьмого, а работаю с девяносто пятого. Видимо, это указывало на мою неблагонадежность. Я махнул рукой - перебарахтаюсь до следующего отпуска без карточки, а там видно будет. Депозит тоже решил не открывать - деньги все равно в тот год никак не копились. Но коммунальные через «СБС-Агро» я оплачивал - было удобно.
В мае к нам прибыл новый маркетинг-менеджер и первым делом уволил меня: чем-то я не глянулся. А в августе случился дефолт.
Почти весь наш отдел ушел в отпуск перед дефолтом или около того - бархатный сезон. Все как белые люди поехали с карточками и взяли минимум наличных. Там-то всех и накрыло - карты их банков были заблокированы. Мне рассказывали, что одного из моих сослуживцев, его жену и двух дочерей грек-ресторатор на Крите две недели из сострадания кормил бесплатно, чтобы семья дотянула до отъезда. Они так и проболтались весь отпуск между своим отелем, этой таверной и ближайшим пляжем - даже на простенькие экскурсии денег у них не было.
А в сентябре бравый шеф объявил, что из-за дефолта офис должен затянуть пояса. И уволил весь мой бывший отдел. Мизерное выходное пособие выплатили в рублях, ссылаясь опять же на дефолт. Я понял, как мне повезло: меня увольняли в мае и отступные выдали в долларах. Человек, у которого осенью девяносто восьмого были наличные доллары, мог считать себя родившимся в сорочке. О моих коллегах этого сказать было нельзя - у них все деньги лежали на депозитах. Всю осень ребята их выдирали, днюя и ночуя в огромной очереди рядом со своей прежней работой. Насколько я помню, ничего они из эсбээса не выдрали. Вклады сгорели.
В ноябре в моей квартире раздался звонок. Тетенька сказала, что мне отключат телефон, потому что я за него уже несколько месяцев не плачу. Я удивился: счета я оплачивал.
- А вы не через «СБС» платили? - внезапно догадалась тетка.
- Через него, - сказал я. - Хотите, могу принести все корешки на телефонный узел.
Я висел на волоске от снятия номера. К счастью, это был последний поцелуй, который прислали мне российские банки, идя ко дну.
Несколько месяцев спустя, бегая по думским коридорам, я наткнулся на Александра Шохина. Он отчаянно жестикулировал и что-то доказывал шедшему с ним рядом дяденьке.
- Нам срочно нужно принять закон о страховании вкладов. Иначе наша банковская система никогда не восстановится после дефолта! ...Я остановил Шохина и попросил объяснить, как банки могут гарантировать сохранность вклада. После дефолта казалось, что хранение денег в банке сродни азартной игре и гарантий тут в принципе быть не может. Но после разговора с Шохиным я понял, что это не так.
Сохранность вкладов везде гарантируют по-разному. Например, не дают в долг чужим и плохим людям. В Германии есть общества взаимного кредита, которые дают кредит только тем, кто в обществе состоит. В США банкир маленького банка чаще всего живет с вами на одной улице и знает вас с детства. Пропьете вы кредит или вложите в дело, что сможете продать в обеспечение кредита - он знает лучше вас. Но в России основные вкладчики и заемщики банков обитают уж точно не в сельских коммунах, и ваш банкир вряд ли знает вас с детства. Поэтому для нас актуален другой вариант, давно работающий в США и Европе: всем банкам скинуться на «черный день». Создается общий страховой фонд. Каждый банк отчисляет в него некий процент от суммы вкладов, которые лежат в этом банке. Если какой-то банк обвалится, вкладчики получат компенсацию уже из страхового фонда.
- А потом на банках, которые участвуют в системе гарантирования вкладов, вешают красивые таблички: «Наш банк в системе». Если банк в азарте начинает вести себя, как пирамида, и это становится видно по рискованному соотношению его капитала и суммы обязательств - банк лишают и таблички, и лицензии, - разъяснил мне Шохин.
...Я намотал все на ус. В девяносто девятом система гарантирования вкладов заработала в Казахстане. Чуть позже она появилась на Украине. И только в России, где о важности страхования вкладов не говорил только ленивый, закон никак не могли принять. Похоже, у всех в этом деле был свой интерес, и лоббисты различных групп никак не могли договориться.
И тут, под самый конец своей работы, закон приняла уходящая третья Дума. Гарантии теперь есть. Но очень маленькие.
Полностью вернется вкладчику лопнувшего банка только вклад в шестьсот с чем-то долларов. Вклад до трех тысяч долларов вернется на три четверти. Остальную четверть выплатят, если успешно пройдет реструктуризация банка (то есть, скорее всего, не выплатят никогда). Для сравнения: в Литве по умолчанию гарантируется возврат вклада примерно до двенадцати тысяч евро, в Казахстане - примерно до пятидесяти тысяч долларов. Круче нас только Украина: там гарантируется вклад до тысячи гривен, а это меньше, чем двести долларов. До 2007 года Сбербанк не участвует в общей схеме страхования, зато сохраняет стопроцентную господдержку. Но нам от этого радости мало - в Сбербанке очень низкие ставки по депозитам.
А для наглядности я прикинул, что есть у меня самого и чем я рискую. Есть сберкнижка, с которой я оплачиваю коммунальные счета, чтобы не стоять каждый месяц в очередях. Там лежат копейки - вот они-то пока и гарантируются на все сто. Есть дебетовая карточка крупного частного банка, которую я завел ради скидок в известной всем сети супермаркетов. Там редко лежит больше трех сотен баксов. Теперь и они вроде бы несгораемые. Ну ладно, и на том спасибо.
Интересно, какую стратегию выберут теперь потенциальные вкладчики - обладатели пяти-шестизначных сумм в долларах и евро?
Оказалось, они ее уже выбрали, и далеко не вчера. Моя старая боевая подруга Ленка, работающая в маленьком банке, сказала, что они хранят деньги в офшорах либо вкладывают в недвижимость. Число проданных и незаселенных квартир в Москве растет не по дням, а по часам. Многие из этих квартир даже не сдаются - они и так приносят огромный доход.
- Ты прикинь сам. Депозит дает, допустим, восемь процентов годовых в валюте. А недвижимость пока что дорожает процентов на двадцать-тридцать в год. Для человека с деньгами разве стоит вопрос, куда вкладывать?
...Похоже, здесь и кроется разгадка парадокса - почему богатые российские люди при всем их могуществе и влиянии (не сильно пошатнувшихся даже сейчас) так и не выстроят для себя, любимых, нормальную банковскую систему в родной стране. Да не нужна она им!
Куда они кладут деньги - ясно. А берут либо в Сбербанке, либо в «своих» банках, входящих в финансово-промышленные группы. ФПГ привлекают деньги прямо с рынка, выпуская ценные бумаги. Ну и зачем им что-то еще?
Нормальная банковская система с гарантией сохранности депозитов, дешевыми кредитами и прочими мелкими удобствами нужна не тузам, а российскому среднему классу, который еще не может скупать квартиры, но уже не хочет хранить деньги под подушкой.
Вот он-то, середнячок, по всей видимости и должен все пробить, создать, обустроить...
За работу, товарищи!
Федор ЯКУШЕВ
|
