AВГУСТЕЙШИЕ ИГРУШКИ

Сергиевопосадский Музей игрушки стал вторым домом для игрушек детей царя Николая II

AВГУСТЕЙШИЕ ИГРУШКИ

Сергиев Посад — один из старейших городов Подмосковья, богатый давними художественными традициями. На территории города и района находятся крупнейшие предприятия народных промыслов и игрушек: Абрамцевский художественно-промышленный колледж, Сергиевопосадский колледж игрушки, Богородское художественно-промышленное училище.

И все-таки есть в городе особенное место — Музей игрушки. Столетний красного кирпича особняк над Келарским прудом напротив Троице-Сергиевой лавры, конечно, самый волшебный из всех музеев. Несмотря на название, он притягивает взрослых не меньше, чем детей. Взрослые подолгу задумчиво стоят у музейных стеллажей, глядя на игрушки, которых не видели двадцать, тридцать, сорок лет — с самого детства.

Коллекции музея напоминают известную ситуацию с айсбергом — выставляется лишь верхушка, а в запасниках остается основная часть. Постоянные экспозиции прослеживают историю русской игрушки: народной, дворянской, индустриальной. А сменяющие друг друга выставки погружают в детскую культуру то Японии и Китая, то Германии и Швейцарии.

Сегодня в музее готовится к экспозиции не имеющая себе равных коллекция. Рассказывает главный хранитель музея Тамара Никитична Атюшева.

— Когда с царизмом и заодно с царской семьей в нашей стране было покончено, многие царские вещи разбрелись по музеям, и большинство из них так там и остались. А вот у игрушек царевича Алексея и его сестер оказалась непростая судьба. Сначала, с 18-го по 31-й год, были постоянные экспозиции в Александровском дворце в Царском Селе: «Детская половина», «Комната младших княжон» или «Комната наследника». Естественно, там были и игрушки. А потом, после 31-го года, все царское, и особенно то, что не вписывалось в образ «монархов — угнетателей трудового народа», стали стирать со счастливого лица новой советской жизни.

— Понятно, что игрушки царских детей не вписывались в образ «царя-кровопийцы»...

— После 31-го года экспозиции эти были свернуты. Игрушки и вещи царских детей были распределены по детским домам, приютам... И с тех пор следы царских игрушек официально теряются. Те, что не исчезли в детских домах, принял на хранение наш музей в 32-м году. У музея не было тогда даже своего помещения, и игрушки хранились в запасниках Загорского НИИ игрушки и в музее-заповеднике на территории лавры. Причем без всякого указания, что это вещи особенные. Просто «Куклы XIX века», и все. Нашлись, к счастью, энтузиасты, которые по своей инициативе их поддерживали, реставрировали, одна из реставраторов даже отрезала себе волосы и подарила их одной из кукол.

— Как ее звали?

— К сожалению, это не установлено. В 80-м году наш музей наконец получил вот это помещение, и игрушки стали храниться тут. И только в 94-м году началась их комплексная реставрация, которая завершилась три года назад, и игрушки царских детей наконец были выставлены. Интерес, конечно, они вызвали огромный. Американцы хотели их купить, швейцарцы... Но они остались у нас.

Сейчас администрация Царского Села захотела расширить экспозицию, и судьба игрушек опять становится зыбкой. Их хотят забрать у нашего музея. Уже поступило в Госдуму официальное письмо о том, чтобы передать эти игрушки туда, в Царское Село.

— Должно быть, жалко теперь с ними расставаться.

— Конечно, жалко, не то слово. Ведь с 32-го года мы заботились о них, когда всем безразлична была их судьба. Сейчас все говорят о международной реституции, и видите — встает вопрос о реституции внутренней...

— Я могу только пожелать вам, чтобы игрушки все-таки остались у вас. Но расскажите о них немного.

— Вот что интересно: у царя и царицы была особая воспитательная система. Казалось бы, если ты царица — зачем тебе в чем-то отказывать собственным детям? Пусть наслаждаются какими угодно игрушками! Но нет, царские дети получали игрушки-развлечения только в праздники. В остальное время у них были игры, как сейчас говорят, для самостоятельного творчества. Например, различные картонные наборы для изучения языков, географии, царских династий... Укреплялось их самосознание как представителей монаршей семьи. Вот видите — бумажный театр «Жизнь за царя». Для царевича — набор для тиснения по коже: начиная с кусочков кожи, которую можно вырезать по трафаретам, штампиком сделать фактурной, подтонировать и изготовить, скажем, рамку для фотографии. На один из праздников маленький Алексей получил в подарок конструктор в виде часов-ходиков. Он сам собирал их по схеме, приобретая навыки часовщика. И это не имитация: в наш музей ходики поступили в виде деталей, мы их собрали, и они пошли!

— То есть не только корзины печенья и бочки варенья интересовали маленьких буржуинов...

— Конечно. Этих детей воспитывали так, чтобы они могли делать что-то своими руками. Для княжон были соответствующие наборы — они, например, шили платья для кукол... В общем, не только потребляли, но и творили. Что, кстати, часто упускают современные родители...

— Ну это вы зря. В магазинах игрушек полно самоделок, конструкторов, наборов для творчества...

— Конечно, но чтобы выбрать именно такую игрушку, а не Барби, родители должны быть воспитаны.

— Ваш музей воспитывает родителей?

— Старается. У нас есть отдел музейной педагогики. Одно время даже существовали факультативные занятия для родителей и для будущих мам, которым объясняли существо игрушки — какие качества они должны развивать, для какого возраста какие игрушки подходят... Ребенок не просто должен приходить в музей и что-то пассивно разглядывать. Музей должен быть живым, чтобы можно было поиграть, почувствовать игрушку...

Мы фактически только начинаем разворачивать свою деятельность... У музея трудная судьба, не легче, чем у царских игрушек. Представьте себе — 1918 год, страна в разрухе, голод, фабрики стоят... И находится человек, Николай Бартрам, который организует музей, буквально выбивает у правительства здание... Его дочь вспоминает, что даже витрины экспозиционные они сами таскали... И вот сегодня мы выставляем игрушки расстрелянных царских детей и учим современных родителей быть внимательными к детям, понимать их. Чтобы дети росли не бездушными биороботами, а творцами. Есть в этом какая-то символичность, вам не кажется?

Майя КУЛИКОВА