ПОСЛЕДНИЕ ИЗ НЕВОЗВРАЩЕНЦЕВ

Только ленивый не знает, что в Россию приезжали Людмила Белоусова и Олег Протопопов. Двукратные олимпийские чемпионы — и первые советские — по фигурному катанию (1964 и 1968 гг.), основатели современного парного катания. Они приехали на родину впервые спустя почти четверть века. Все это время Белоусова и Протопопов имели «приставку» к своим фамилиям — «невозвращенцы». Теперь она исчезла

ПОСЛЕДНИЕ ИЗ НЕВОЗВРАЩЕНЦЕВ

Поскольку я к этому визиту имел непосредственное отношение, то все пять дней пребывания Олега и Людмилы (такое обращение им больше нравится, чем Олег Алексеевич и Людмила Евгеньевна) и в Москве, и в Петербурге находился рядом с ними, а перед вами записки, называемые модным словом «эксклюзив», проще — записки очевидца.

Все началось с того, что летом прошлого года только что назначенный глава

Госкомспорта Вячеслав Фетисов, неотягощенный чиновничьими предрассудками советского периода, отправил приветственную телеграмму к 70-летию Протопопова. Все же тринадцать лет в НХЛ меняют менталитет (по-русски это что-то вроде «поведение пополам с мировоззрением»). В ответ Фетисов получил от Протопопова послание, что за 48 лет спортивной карьеры его впервые поздравил спортивный функционер, причем самого высокого ранга. Так было положено начало личным взаимоотношениям двух двукратных чемпионов мира. В конце концов Фетисов пригласил знаменитую пару в Россию, подгадав визит к финалу Гран-при по фигурному катанию в Санкт-Петербурге, родном для Протопопова городе, впрочем, и Белоусова оказалась в нем в 1953 году и даже окончила ЛИИЭТ — Ленинградский институт инженеров-энергетиков на транспорте. Чтобы быть объективным, надо отметить, что и высшее спортивное образование у знаменитой советской пары имеется.

Приглашение Фетисова Олег и Людмила приняли сразу же (многим до этого отказывали), объясняя, что поверили в его благородное сердце и общую для них спортивную душу.

Тем читателям «Огонька», для которых конец семидесятых — раннее детство, напоминаю историю бегства одного из самых известных семейств тогдашнего Ленинграда.

В 1972 году на очередную Олимпиаду Белоусову и Протопопова не взяли, не церемонясь, по-нашенски поставив их, действующих олимпийских чемпионов, на четвертое место во внутреннем чемпионате, что автоматически исключало их из сборной. Выдающийся дуэт оказался не в спорте, а в ансамбле балета на льду, где главный режиссер возмущался, что новоиспеченные артисты каждое выступление труппы превращают в свой бенефис. Это самый простой пример «королевства кривых зеркал», как называет СССР Гарри Каспаров.

Мы не раз слышали сетования наших звезд мирового уровня (балета, музыки, спорта) о том, что они все отдали Родине, ничего сопоставимого с их западными коллегами не получив взамен. Но были и те, которые все Родине отдавать на таких условиях не собирались. В мире их восторженно принимали полные Дворцы спорта, а дома они зависели от мелкого чиновника Минкульта. И тогда Белоусова и Протопопов сделали то, на что решались не многие. Однажды, сложив необходимые вещи в «Волгу-универсал», прежде всего медали и швейную машинку (всего чуть больше 200 кг), они отправились в Москву. Там, выдав доверенность на машину родной сестре Людмилы, улетели на Запад. На гастроли. Только они одни знали, что обратно не вернутся. Сестре по телефону сообщили, где оставлена инструкция по дальнейшим действиям с оставленным имуществом.

Было только одно слабое звено — мама Олега. «Матушка», как он ее называет. Выпускница Вагановского училища, она была для сына, пережившего с ней блокаду, самым близким человеком. Рассказы Олега о том времени слушать без содрогания невозможно. Проезжая по Невскому, он безучастным голосом говорил: «Вот здесь мужчина, как барашка, забросил на плечи умирающую собаку, а она ему мочилась на пальто». Из теплушки, что вывезла их из Ленинграда, на конечной станции вышли двое — он и его мама. Половина — живые — остались на предыдущих станциях, половину — умерших — выгрузили по дороге на насыпь.

В первое же утро в Санкт-Петербурге мы, оставив вещи в гостинице, поехали на Волково кладбище, где на Литераторских мостках (недалеко от могилы матери Ленина) похоронена матушка Олега. И до и после этой минуты Олег вел себя достаточно сдержанно, почти не выплескивая эмоций.

В 1991 году Олег позвонил маме, и та сказала, что по городу ходят слухи об их скором приезде. «Это неправда, — сказал Олег, — мы не собираемся обратно». После паузы мама ему ответила: «И как можно дольше не приезжайте». Вскоре она умерла. Как говорят Олег и Люда: «Мы никогда не расставались с Россией, она всегда была в наших душах». Но, следя за всем происходящим на Родине (вся информация — это Первый канал и радио «Свобода»), они, тихие швейцарские граждане в немолодом уже возрасте, все меньше хотели испытывать себя поездкой домой.

...Встав у могильной плиты, Олег какое-то время сохранял свою великолепную балетную осанку. Но через мгновение ноги у него подкосились, и он упал на колени перед могилой. Родина — это не только место, где ты родился, но и могилы тех, кто тебя родил.

Нам так хочется гордиться своими невероятными успехами в строительстве капитализма, что самый популярный вопрос корреспондентов к «невозвращенцам» был: «Ну и как у нас тут все изменилось?»

Им бросилось в глаза, что исчезло привычное магазинно-ресторанное хамство, когда продавец-официант обслуживает так, будто делает одолжение. Но, в общем, на граждан Швейцарии наши достижения большого впечатления не произвели. В автобусе, наполненном духом солярки, который вез нас в Пулково к самолету, Олег деликатно мне сказал: «Должно пройти много лет, пока все наладится». — «Не менее двадцати», — оптимистично заверил его я, добавив, что в отличие от меня у него еще будет шанс насладиться Россией, ничем во внешней жизни не отличающейся от нормальной западноевропейской страны.

...Олег и Людмила рассчитывают прожить не менее 150 лет. Сто пятьдесят — это можно назвать даже скромным желанием, поскольку книга, которую они подарили Фетисову и мне, называется «Медицина бессмертия и 280 лет земной жизни». Написал ее питерский врач

В. Волков. Не путать с уже знаменитым московским Волковым, определяющим по анализу крови индивидуальную диету. По слухам, оба Волкова учились в одной институтской группе. Если это так, то хотелось бы выяснить, кто еще вместе с ними получал медицинское образование?

Как адепты нового учения Олег и Людмила активно привлекают сторонников в свои ряды, доказывая личным примером правду доктора Волкова. В Питере они провели под овации тренировку на льду «Юбилейного». Надеюсь, напоминать о возрасте Олега нет необходимости, а супруга младше партнера на три года. Кстати, в 2007 году у Белоусовой и Протопопова «золотая» свадьба.

Я как страшный пессимист считаю, что такое счастливое долголетие, скорее всего, дает четверть века благополучного проживания в Швейцарии. В наших же условиях даже с доктором Волковым дай бог дотянуть до семидесяти, а не откинуть коньки раньше (в переносном, конечно, смысле).

Знаменитый телеведущий Кирилл Набутов организовал посещение квартиры, в которой наши герои жили до побега. Дом этот в Питере хорошо известен и называется «дворянское гнездо». Жила в нем советская знать с вкраплением деятелей культуры: Товстоноговы, Петровы... Вид из окна протопоповской квартиры сумасшедший: на Неву, внизу — домик Петра. Внутри убого. Родная «двушка», где в коридоре трое уже разместиться не могут. В такой квартире понимаешь, почему ни один из секретарей райкома не вышел с автоматом защищать родную власть.

Людмила ахала: «Нам казалось, у нас такая большая квартира!» Надо отметить, что на свой седьмой этаж фигуристы взбежали вместе с несчастным оператором. Мы с Набутовым поднялись на лифте и были высмеяны.

...Что я отметил, стало меньше вопросов типа: «Вы навсегда вернулись?» или «Когда вы вернетесь?» Англичанин и француз, уезжая на работу в США или Эмираты, запирают свой дом или, еще лучше, сдают его внаем, и никто у них не спрашивает: «А когда вы вернетесь?» Когда хотят. Мир, во всяком случае цивилизованный, принадлежит им. Может, теперь хоть немного и нам?

Из нашего языка исчезли слова «спекулянт», «дефицит», «талоны на продукты» и еще много разных других, обозначавших советскую власть. Исчезло и слово «невозвращенец». Все более или менее знаменитые беглецы прежних лет побывали или перебрались обратно на свою историческую родину. Белоусова и Протопопов оказались предпоследними. Точку предстоит поставить Михаилу Барышникову.

В Америке он дружил с Фетисовыми, Слава нас и познакомил. Пару месяцев назад я случайно встретил Барышникова в нью-йоркском ресторане. «Миша, — спросил я, — когда?» — «Никогда», — весело ответил Барышников. «Ничего категорического в жизни не бывает», — заметил я, а Миша в ответ попросил передать в Питере привет нашей общей знакомой Ольге Архиповне. Пока я летел в Москву, Лада Фетисова увидела в новостной программе, что во время визита Президента России во Францию рядом с Людмилой Путиной вместе с российскими мастерами оказался и Барышников.

Вечером я позвонил им в «деревню», так они называют городок Гриндельвальд, где у них квартира недалеко от катка, спросить, благополучно ли они доехали. «Прекрасно, — сказал Олег. — Кстати, багажа у нас было 103 килограмма». — «А я уже сварила пшенную кашу, — добавила Люда. — Жаль, вас нет рядом». — «Он, наверное, курит, — вмешался Олег, — он не хочет долго жить»...

Я хочу, но не уверен за себя, зато в Олеге и Людмиле не сомневаюсь. Главное, чтобы натрий в клетке не побеждал калий или наоборот — я не помню.

Виталий МЕЛИК-КАРАМОВ