ВСЕХ НЕ СЪЕШЬ

Из жизни корейских собак. Старые корейцы считают молодых кимами, не помнящими родства, потому что те любят собак и не хотят их есть

ВСЕХ НЕ СЪЕШЬ

Кому невыгодно, чтобы корейцы ели собачье мясо? Ответ на этот вопрос по законам жанра должен указать нам на истинного виновника раскола, назревшего в Южной Корее.

Дело в том, что пристрастие к собачьему мясу разделило маленькую азиатскую страну на два враждующих лагеря: 20 — 30-летнюю молодежь, выросшую на «западной» любви к животным, и людей старшего поколения, для которых собака прежде всего «тан коги», то есть сладкое мясо.

У всех молодых корейцев, выступающих за запрет употребления в пищу собачьего мяса, в общем-то, одна история. Например, Линь обожала собак и хотела стать ветеринаром. Чу отговаривал ее и рассказал, чем на самом деле занимался его друг-ветеринар в Сеуле. Тот осматривал собак на бойне, чтобы убедиться, что их мясо пригодно в пищу. Выслушав Чу, Линь поняла, что ее долг — бороться против варварского обычая есть собак и, если понадобится, посвятить этому жизнь. Теперь она активный участник всех акций и митингов в защиту четвероногих друзей человека.

Старому Чхве тоже есть что рассказать о собачьем мясе. Когда-то он торговал им на маленьком сеульском рынке — пыльном клочке земли, затерянном среди жилых кварталов. Однажды дождливой зимой, не желая терять ни одной воны, он не оставлял свой убогий навес ни на минуту. В результате болезнь свалила Чхве. Тогда от смерти его спас посинтхан, суп из мяса собаки. Каждый настоящий кореец знает, что суп является прекрасным средством от простуды зимой. А душным корейским летом, когда температура плюс сорок градусов и влажность все сто процентов, он помогает легче переносить духоту.

С тех пор Чхве держит собственный ресторан — один из шести тысяч — на окраине Сеула с маленькой неоновой вывеской «Тан коги». В этой закусочной из собачьего мяса готовят густой суп, шашлык, который завертывают в листья салата, особый лечебный ликер. «Собачье мясо однажды спасло мне жизнь, — говорит Чхве, — и я хочу, чтобы люди знали и, главное — ели его».

Вряд ли молодая Линь и старый Чхве когда-либо договорятся. Главный аргумент Линь и ее идейных товарищей — пристрастие к собачьему мясу безнравственно. «Нация, которая ест собак, — уверены они, — это нация дикарей». Корейцы постарше, наоборот, упирают на то, что употреблять мясо собак в пищу — многовековая традиция в этом регионе. Этнографы считают: она подтверждает давние связи корейцев с Юго-Восточной Азией, ведь ни северные китайцы, ни японцы не едят собак.

Эту версию поддерживают и ученые. Оказывается, мясо собак для корейцев то же самое, что для эскимосов тюлений жир. Организм корейца привык получать из собачьего мяса необходимые для жизнедеятельности вещества и с трудом приспосабливается к другим продуктам. Отсюда цифры: ежегодно в Южной Корее съедается до 8400 тонн собачьего мяса. Это примерно полторы тысячи голов в сутки.

Так кому же все-таки невыгодно, чтобы корейцы ели собачье мясо? Это невыгодно ресторанам европейской кухни, которые уже долго и безуспешно пытаются закрепиться на перспективном рынке Южной Кореи. Неудивительно, что в западной прессе развернута агрессивная кампания по защите корейских шариков и тузиков. Последний раз «на этот дикий народ» с гневом набросилась Брижит Бардо.

Впрочем, старые корейцы относятся к подобным нападкам с философской грустью. «Я могу понять европейцев, для которых собака — прежде всего разумное существо, — говорит Чхве, — но я не понимаю своих молодых соотечественников. Ведь большинство из них, заболев, прибежит ко мне за горячим посинтханом. И, возможно, суп из собаки снова спасет чью-то жизнь».

Кирилл ЖУРЕНКОВ