Эти шкатулки — то же самое, что и коробки с «воздухом Парижа» или пизанские башни размером с карандаш. Доведенная до блеска национальная идея в миниатюре
КАК СДЕЛАТЬ ИЗ РОССИИ КОНФЕТКУ
(руководство)
Я люблю Россию. И время от времени заставляю себя в ней бывать. Потому что Москва — это не Россия, но это уже давно всем известно. Стоит выехать за пределы МКАД, как меняется не только все вокруг, но и ты сам. О чем, например, говорят москвичи в Москве?.. Чаще всего о преимуществах своего мобильника. А стоило выехать за пределы Кольцевой, как разговор у нас в автобусе зашел о предназначении человека... И, ненавидя самого себя, я тоже включился в один из этих бессмысленных и беспощадных споров... Случайно глянул в окошко — и увидел надпись: «Петушки». И все понял. Это уже была Россия.
...Вы представляете себе, что такое, когда трое художников собираются вместе?.. А пятеро?.. Ужас. А теперь представьте, что художников — 200 человек. Или 300. И все они живут вместе. И с них нужно взимать налоги, заставлять их платить за газ и следить за тем, чтобы не калякали на полях коммунальной ведомости... Скажете, сказка?.. Ну ладно, сейчас я вам расскажу сказку.
Есть такие наивные люди (вроде меня), которые вопреки главному лозунгу трех чеховских сестер («В Москву! В Москву!») любят приговаривать: «Чистота — в деревнях!.. Прочь из Москвы — в провинцию!.. Искать настоящего и понимать, наконец, сущность простых величин!..» Простые величины очень скоро дают о себе знать: 25 километров никогда не асфальтированного шоссе, ночлег в никогда не ремонтировавшейся гостинице, кран с водой, которая никогда не бывала горячей... Облом. «Откуда взялось это лакированное, лубочное представление о провинции, почему мы, люди, живущие в эпоху ТВ-новостей и интернета, до сих пор верим в эту сказку — что где-то там, за лесами и долами, есть «настоящая», чистая и сказочно-красивая Россия?..» — думал я, содрогаясь от холода в гостинице.
На границе Владимирской и Ивановской областей есть три городка, продукция которых известна во всем мире: Палех, Холуй (ударение на первом слоге), Мстера. Именно здесь делают маленькие такие лакированные шкатулочки. Они продаются в Лондоне, Нью-Йорке и в Африке. И в Москве. Правда, в столице они, скорее всего, поддельные — настоящими торговать невыгодно, они стоят в десять раз дороже. О них в свое время исписали тонны советской бумаги — вы тоже наверняка слышали об этих шкатулочках... И вам, конечно, приходило в голову, что это такое традиционное русско-народное искусство, которым издревле славились... Дудки. Шкатулочки эти начали делать в 1923 году. А до этого в глухих заповедных здешних краях жили монахи, которые писали иконы.
«...Вам, наверное, и пить-то нельзя? Ведь руки не должны трястись, когда таким делом занимаешься...» — спросил я директора Холуйского художественного училища, удивительно обаятельного, с квадратной бородкой Михаила Борисовича Печкина. «Художники, конечно, пьют», — дал Михаил Борисыч удивительно русский ответ, который, в принципе, даже не нуждается в уточнениях типа «но за работу всегда трезвым надо садиться»... Пьют. Но работают. Всем бы так работать.
...Век от века потребность в иконах росла, монахи не справлялись с потоком заказов и стали учить иконописи местных жителей. Так в результате и образовалась удивительная культурная ойкумена: в течение трех веков в трех здешних селах не пахали, не сеяли, а писали иконы. Не сотня умельцев — практически в каждой семье был художник, и зарабатывали на жизнь исключительно продажей икон. Даже называли местных жителей «фараонами» — потому как труда крестьянского они не знали, наряжались эдакими франтами, ходили в тройках, шляпах и с тросточками... Сельская интеллигенция. Элита. Которая — в соединении с местной природой (не природа, а просто какой-то джазовый стандарт) — являла собой уникальную территорию искусства. Предпоследний царь, проезжая как-то здешними дорогами, даже запретил вырубать березки, ибо они вдохновение создают... Царь рубил тему. Но спустя три века лафа закончилась: грянула революция, потребность в иконах исчезла, как вы понимаете. Жителям трех сел не хотелось терять своего особого положения, и к 23-му году местные умельцы подобно хорошему современному менеджеру хитро перепрофилировались: вместо икон начали производить вот эту самую лакированную миниатюру.
...Интересно, почему Сталин, например, не раскулачил, не сослал этих «бездельников» в Сибирь? Или не заставил их пахать и сеять — рабочих рук небось не хватало?.. Почему не расстрелял в 30-е — как всех, кто имел хоть какое-то отношение к церкви?.. Умельцы расписывали коробочки не только историческими или мифологическими сюжетами, не чурались и современных тем: первый трактор, пионерия и чуть ли не сдача зерна государству... Но прежние навыки давали о себе знать: умельцев часто ругали за то, что, мол, лица вождей — Ленина и Сталина — на шкатулочках напоминали... лики святых. Вот. А потом ругать вдруг перестали. А стали хвалить и возить на мировые выставки, давать призы и награды. Даже в военном 43-м в Холуе было открыто целое художественное училище, в котором обучали миниатюрной росписи...
Видимо, еще в 20-е годы руководство страны поняло всю ценность этих шкатулочек. Это ведь только так, на первый взгляд народный промысел. А если поглядеть шире... СССР уже в двадцатые годы нуждался в улучшении имиджа страны. Ведь что такое была Россия 20-х для Запада?.. Хищная империя. Пожар, смерть, реки крови... И вдруг какому-то иностранному послу преподносят аккуратную шкатулочку с каким-нибудь — не советским, упаси бог, — древнерусским, сказочным сюжетом. Изящная работа... А ведь дикая орда не способна заниматься кропотливым художеством... Эти шкатулочки воссоздавали былой миф о России, которую все еще помнили, — загадочная, сказочная, заповедная страна могучих богатырей и красивых женщин... (С последним тут все по-прежнему, между прочим. — Авт.) Так русский миф плавно перетек в советский, переплетя традицию и современность, так коробочки стали квинтэссенцией национальной идеи — «сказку сделать былью». Лакировка действительности — во всех смыслах. Шикарный и тонкий идеологический пиар. Ведь телевизоров тогда не было, а шкатулочки эти — что может быть безобиднее?! — проникали в качестве сувениров по всему миру. То, чем сейчас занимаются целые институты — как улучшить имидж России за рубежом, — тогда, в 30-е годы, было осуществлено при помощи вот этих невеликих коробочек... Вот так: от иконописи — к иконизации новой власти. Реклама а-ля рюс. Современная отечественная реклама, между прочим, тоже выросла из этих шкатулочек. Хотя, если посмотреть, любая страна во все времена делает про себя такие вот виртуальные шкатулочки — будь то коробки с воздухом Парижа или пизанские башни размером с карандаш... Потому что представление о стране — это всегда миф. Доведенная до блеска национальная идея в миниатюре.
...Особенно меня поразила местная власть. Она ведь, как уже было сказано, имеет дело не с двумя-тремя сумасшедшими — до сих пор каждый пятый житель здесь занимается миниатюрой, «живой» вышивкой, опять стали писать иконы... Представляете, что такое руководить колхозом художников? А городом художников? Доклады местных начальников начинаются со слов: «...Творческий человек — особый, к нему нужен подход...» Честное слово, я офигел: такое даже и в Москве о художнике не часто услышишь, а тут — пожалуйста. Да и сами художники тоже хороши: даже за столом говорят о секретах мастерства, о сохранении среды... Такие материализовавшиеся чеховские персонажи... «Почему чеховские? — спрашиваю я себя. — При чем здесь Чехов?» Никакой логики. Может, потому, что все они... какие-то книжные, нереальные?..
И ныне эти шкатулочки могли бы работать на поправку имиджа России, которая, в представлении многих, все еще остается медвежьим углом и криминальной вотчиной... И хотя положение этого промысла ныне находится в таком же полуразрушенном состоянии, как и все остальное, я не хочу лить беллетризованные слезы по поводу увядающей культуры... Будьте покойны — если государство не подумает о художниках, они и сейчас не пропадут. Они уже наладили сбыт шкатулочек и других изделий за границу, коллекционерам. До сих пор сюда мотается один маньяк из Андорры, который оставляет в России годовой заработок... За границей, кстати, многие уверены, что искусство миниатюрной живописи давно почило. Один художник, будучи в Штатах, увидел свою работу, на которой был ценник в несколько нереальных тысяч долларов. «???» — застыл на его лице немой вопрос. «Автор умер, а сейчас такое уже не делают», — лениво ответил продавец.
Жизнь в трех городках — Палехе, Мстере, Холуе — на самом деле удивительная. Женщины, которые занимаются росписью поточной продукции (авторская работа стоит от 200 долларов), получают гроши — не более 2000 рублей. Но в первую очередь все жалуются на то, что в России за последние годы налажено массовое производство поддельной миниатюры — убогие, бездарно, наспех расписанные колоды заполонили рынок и ввиду своей дешевизны вытесняют «высокий стиль». Как отличить настоящую миниатюру от барахла?.. Достаточно взять в руки «настоящую» коробочку. Ее поверхность и сейчас доводят до блеска только человеческими руками, поэтому «настоящая» шкатулка теплая на ощупь. Даже на копии обязательно должны быть подпись автора и вензель одного из трех городов; авторские же работы, кроме того, четко подписывают и изнутри — в отличие от поддельщиков, у которых «подпись неразборчива». Настоящую шкатулку всегда делают из папье-маше, а не из деревяшки, пластмассы или ДВП. Теперь роспись: подлинная «картинка» прописана до мельчайших деталей, цвета гармонируют. На подделках рисунок сделан неряшливо, бедна цветовая гамма, пропорции не соблюдаются. Важный момент — орнамент вокруг рисунка: на поддельной шкатулке он грубый, схематичный, «веревочкой», что называется. Большинство подделок производят, естественно, в Москве.
...Между прочим, существование «художественных колхозов» — это еще и уникальный для русского менталитета опыт «малого дела», кропотливого созидания. Русскому человеку обычно только на большое дело хватает терпения, а для улучшения нынешней жизни нужен не штурм, не аврал, а именно кропотливое ежедневное усилие, капля за каплей. А ведь миниатюру нахрапом не возьмешь, на создание одной шкатулочки уходит от двух до четырех месяцев... Практически русский буддизм.
Обо всем этом я думал уже по дороге обратно, в Москву. Когда до столицы оставалось километров сто, двигатель автобуса вдруг задымился и заглох. Водитель посоветовал ловить попутку — надежды починиться на месте не было никакой. Смутно уже кое-что предчувствуя, я на всякий случай поинтересовался, где это нас угораздило. «За Петушками, семь километров», — ответил водитель. Я даже не удивился его ответу. И, напевая «Широка страна моя родная», пошел ловить машину.
Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ
На фотографиях:
- ПОВЕРХНОСТЬ ШКАТУЛКИ ДОВОДЯТ ДО БЛЕСКА ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ РУКАМИ — ПОЭТОМУ НА ОЩУПЬ ШКАТУЛКИ ВСЕГДА НЕМНОГО ТЕПЛЫЕ
- БЛАГОДАРЯ ЭТИМ ШКАТУЛКАМ РУССКИЙ МИФ ПЛАВНО ТРАНСФОРМИРОВАЛСЯ В СОВЕТСКИЙ: «СКАЗКУ СДЕЛАТЬ БЫЛЬЮ»
- В материале использованы фотографии: Александра ДЖУСА