В комнате владыки не пахло ладаном. Вернее, запах этот был, но никто не сказал бы, что он сильно выделялся среди остальных. На стенах висели изображения «Жития святого Отца Сергия». В приемной же суетился секретарь, то ли отправляя кому-то факс, то ли проверяя электронную почту, которая пришла в этот день на адрес русской православной епархии в Казани. Архиепископ Анастасий, митрополит Казанский и Татарстанский, оторвавшись от обсуждения по телефону непрекращающихся, похоже, проблем, предложил задавать ему вопросы, чем я незамедлительно и воспользовался.
ПОСТРОИВ МЕЧЕТЬ, ВОЗВОДИ ХРАМ
— Могли бы вы назвать основные проблемы того, что являетесь митрополитом именно в Татарстане, и, возможно, главные преимущества этого?
— Наверное, самая главная проблема — это экономические трудности, которые переживает епархия. Эти проблемы, конечно, существуют и по всей России, но как-то легче решаются. Вот я сейчас только что вернулся из Еланска, там у нас женский монастырь есть. В нем сейчас гостит настоятельница из Чувашии. Я поинтересовался, как идет у них решение экономических проблем. Она говорит: «Да я не знаю, владыко, вот Министерство культуры перечислило три миллиона на восстановление храма, и это не наши уже проблемы». У нас, конечно, с этим делом сложнее. Вот мы достраиваем сейчас второй семинарский корпус, потому что тот корпус, который есть, уже всех не вмещает, а новый мы строим уже третий год своими собственными силами. Конечно же, это очень трудно. Правда, Президент делал несколько раз финансовые вливания, но этих вливаний хватает, может, на месяц-два, а потом опять приходится искать какие-то собственные средства. А преимущества наши, наверное, те, что когда решаются какие-то проблемы в исламе, мы говорим: «Давайте решать и какие-то проблемы православия, потому что население в республике примерно 50 на 50». Поэтому, если построили мечеть, надо строить и православный храм. Например, в Альметьевске самая, наверное, красивая и большая мечеть была построена года два тому назад, я сам присутствовал на ее открытии, это было действительно торжество всего города. А недавно, буквально месяц тому назад, мы заложили в Альметьевске храм, и он будет самый большой у нас в епархии. Причем будет служить не только храмом, в нем будут также помещения для приходских школ и какие-то другие служебные отделения. Кстати, мы замечаем, что в тех районах республики, где руководители татары, православная церковь ощущает больше поддержки, чем в тех, где руководят русские. И наоборот. Такая вот есть закономерность в республике.
— Вы хотите сказать, что если бы не было такой помощи исламу, то не было бы помощи и православной церкви?
— Наверное, да. И дело даже не в этом. У нас так сложились отношения с мусульманами, особенно с муфтиатом, с духовным управлением мусульман, что в какие-то трудные минуты мы всегда стараемся вместе решать наши проблемы. Это было и при советской власти, и в перестроечное время. Проблемы везде в этом плане одинаковы, и поэтому решение какого-то вопроса мы всегда согласовываем с муфтием и никоим образом не стараемся посягнуть на то, чтобы мусульмане принимали православие, а мусульмане не пытаются обратить русскоязычное население в свою веру. Добровольно — да, бывают случаи, когда татары принимают православие, и это очень часто бывает. Бывают смешанные браки, это тоже приводит к тому, что кто-то может принять ислам, например, под давлением своей жены или кто-то принимает православие под давлением другой «половины».
— А насколько эффективно руководство Республики Татарстан с помощью специально созданного Совета по делам религий регулирует взаимоотношения конфессий в регионе?
— Мне кажется, такое вмешательство исчезло еще со времен перестройки. Сейчас эта деятельность направлена на общее решение каких-то проблем. И нам хотелось бы, чтобы Совет по делам религий играл посредническую роль в разрешении вопросов, которые стоят перед нашими религиозными организациями. Ведь Татарстан — это особая республика, где есть две основные конфессии — ислам и православие, но, кроме того, здесь существует ряд других религиозных объединений. И если в целом по России как-то проще решать возникающие в этой связи проблемы, потому что везде в основном доминирует православие, а мелкие секты и организации присутствуют номинально, то здесь приходится учитывать, наверное, интересы основных конфессий. А у нас здесь представлены и иудаизм, и католическая церковь, и лютеранская церковь...
— В общем, работу этого Совета можно назвать полезной?
— Я считаю, да, но мы настаиваем на том, чтобы он обладал еще большими функциями — не только рекомендательными, чтобы его представители были вхожи во все государственные организации и чтобы через них могли решаться какие-то реальные проблемы. А то ведь сейчас они всего лишь могут посоветовать что-то тому же Кабинету министров, главе администрации, но не всегда их советы воспринимаются как руководство к действию. В результате большинство наших проблем чаще и легче решается, когда я сам общаюсь с главой администрации того или иного города или района.
— Согласны ли вы с тем, что Республика Татарстан, как бы то ни было, воспринимается в мире не иначе как исламское политическое образование?
— Никоим образом. Я же говорю, что здесь на паритетных началах развиваются две основные конфессии — православие и ислам. И символом этого является то, что у нас в Кремле стоят и Благовещенский собор, и мечеть. А посередине находится дворец Президента. Мне кажется, здесь все настолько сбалансировано, что что-то изменять в пользу ислама или в пользу православия, наверное, нельзя. Существующий паритет должен сохраняться. Может, какое-то представление и существует за рубежом, но мы считаем, что Казань у нас православная и в городе доминируют памятники христианской православной культуры. И практически все храмы в городе действующие. В Казани сейчас 18 действующих храмов, два монастыря. Сейчас церкви возвращается третий монастырь, на следующий год его полностью освободят, там уже идут реставрационные работы. Вместе с тем вы увидите и десятки мечетей. Иногда православные храмы и мечети строятся на расстоянии 100 метров друг от друга, и это хорошо, это способствует тому, что люди не будут друг к другу агрессивно относиться. Ведь плохо, когда люди как звери разбегаются по разным углам. Это приводит к печальным результатам.
— Какой интерес проявляется к делам республики со стороны Алексия?
— Наверное, после посещения Казани пять лет назад у патриарха совершенно изменилось отношение к республике. Мне кажется, Казань его поразила тем, что сохранила свои традиции православия: может быть, у святейшего даже не было представления о том, какое количество храмов действует в нашем городе. Патриарх был удивлен величием Петропавловского собора, ему понравились наши Свияжск, Раифский монастырь, он высоко оценил помощь, которую оказывает Правительство республики в реставрации и восстановлении памятников архитектуры, перспективу возврата церкви Благовещенского собора Кремля. Очень теплый прием был оказан патриарху в кафедральной мечети. Так что, на мой взгляд, отношение патриарха к ситуации с православием в Татарстане очень хорошее. Мы верим, что к тысячелетию Казани он совершит к нам еще один визит, к тому же и Президент приглашал его участвовать в освящении кремлевского собора. Тем более одновременно с юбилеем тысячелетия Казани мы отмечаем 450-летие основания нашей епархии, которая была образована сразу же после взятия Казани.
— А как, кстати, сейчас православной церковью и, в частности Казанской епархией, оценивается фигура Ивана Грозного?
— Вы знаете, мы не можем осуждать действия государя, которому было всего 22 года, когда брали Казань. И, наверное, не нам об этом судить, потому что история есть история, и все, что свершилось, мы должны воспринимать так, как оно есть. И срочно делать переоценку чего-то сейчас не стоит ни той ни другой стороне.
— Каково отношение православной церкви в Казани к предложениям установки памятника защитникам Казани?
— Проектов было много, но почему-то все они были отвергнуты. Президент считает, что памятником должна служить мечеть Кул-Шариф, которая доминирует над центром города. Может быть, это и правильно. У нас, кстати, в свое время была проблема, поднятая националистическими силами в Татарстане, связанная с полумесяцами под крестами, потому что считалось, что это якобы символизировало победу православия над исламом. Мы тогда старались доказать, что это не так и полумесяц символизирует якорь, а крест — остановившийся на якоре корабль. Изображение таких крестов мы видим еще в IV веке в Византии, но, знаете ли, народ не переубедишь. Так что, для того чтобы усмирить эти страсти, мы согласились поставить на Благовещенском соборе древнеправославные восьмиконечные кресты. Сейчас это нисколько не умаляет красоты собора.
— Каково ваше отношение к тому, что мусульманский праздник Курбан-байрам является таким же выходным днем на территории Татарстана, как и православное Рождество, хотя по всей остальной России он не считается официальным праздником?
— Мне кажется, в этом есть смысл. А правовая сторона зависит уже от Правительства России. Я думаю, на территории, где компактно проживают татары, это вполне нормально и допустимо. Чтобы мусульмане в свой основной праздник шли на работу — это просто нехорошо. Да даже если бы по всей России этот праздник сделали выходным днем, никто бы ничего не потерял.
— Существует ли на сегодняшний день в Татарстане проблема, связанная с тем, что в православных семьях сейчас чаще всего лишь один-два ребенка, а в мусульманских семьях их, как правило, гораздо больше?
— Есть такая проблема. Целые русские православные деревни, например родина Державина — деревня Державино, по-видимому, со временем перестанут существовать. Там уже сейчас остаются одни лишь старики. Поэтому очень много внимания мы уделяем нашей православной семинарии. Ведь это наше будущее. И если мы не будем следить за воспитанием своих молодых людей, то мы их просто можем потерять и храмы наши со временем опустеют, а этого никак нельзя допустить.
Кстати, семинария, о которой в конце интервью вспомнил архиепископ, находится неподалеку от самой епархии. С владыкой Анастасием мы прошли по коридорам этого учебного заведения, заглянули в аудитории, где кто-то из семинаристов тут же воспользовался тем, что преподаватель отвлекся на гостей, и начал списывать со шпаргалки под партой. В аудитории шел экзамен по древнегреческому языку. Интересно, какие экзамены готовит жизнь сегодняшним семинаристам, после того как они покинут эти учебные стены? Сможет ли архиепископ и впредь дать им совет в нужную для них минуту?
Михаил ДОВЖЕНКО
На фотографиях:
- ИНОГДА В КАЗАНИ ПРАВОСЛАВНЫЕ ХРАМЫ И МЕЧЕТИ СТОЯТ В СТА МЕТРАХ ДРУГ ОТ ДРУГА
- В ТАТАРСТАНЕ НА ПАРИТЕТНЫХ НАЧАЛАХ РАЗВИВАЮТСЯ ДВЕ ОСНОВНЫЕ КОНФЕССИИ — ПРАВОСЛАВИЕ И ИСЛАМ. И СИМВОЛОМ ЭТОГО ЯВЛЯЕТСЯ ТО, ЧТО У НАС В КРЕМЛЕ СТОЯТ И БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ СОБОР, И МЕЧЕТЬ
- В материале использованы фотографии: Фарида ГУБАЕВА, Юрия ФЕКЛИСТОВА