ГЛАВНЫЙ ЗАКОН — ВОЛЯ НАРОДА

«В условиях России, страны многонациональной, проблемы, возникающие вместе с ростом национального самосознания, требуют очень взвешенной национальной политики. И чем дальше мы будем продвигаться в создании демократического федеративного государства — а иного пути для России я не представляю, — тем больше придется заниматься этими проблемами. Кто считает, что таких проблем нет, — глубоко ошибается. Тем, кто с этими вопросами не сталкивался, они кажутся намного проще. Но здесь, в Татарстане, где удалось пройти сквозь сложные годы, сохраняя межнациональное согласие, известно, чего это стоило»

Минтимер ШАЙМИЕВ

ГЛАВНЫЙ ЗАКОН — ВОЛЯ НАРОДА

Щелкая камерой, Юрий Феклистов, фотограф «Огонька», рассказал Президенту Татарстана о том, как у него в Казани брали интервью для местного телевидения.

— Подходит ко мне на улице журналистка с микрофоном наперевес, обращается: «Можно задать вопрос». — «Запросто!» — отвечаю. А она с места в карьер: «Как вы думаете, надо ли повышать самосознание татар?» Опешил я от неожиданности, но отвечаю: «Нет». Тут уже она опешила, чувствуется, другого ответа ожидала: «Как?! Почему?» — «Да оно и так высокое».

Оценив нелепость ситуации и находчивость москвича, Минтимер Шарипович рассмеялся. Но к вопросу, заставшему гостя Казани врасплох, Президент Татарстана относится серьезно. Особенно к причинам, которые вновь и вновь делают его актуальным настолько, что он становится предметом обсуждения в средствах массовой информации, да и не только в них.

Мало кто из москвичей, как, впрочем, и жителей других регионов России, знает что-либо о предстоящей переписи населения. А в Татарстане вот уже несколько месяцев эта тема вызывает жаркие дискуссии на страницах печати, в кабинетах общественных деятелей и ученых (последние даже посвятили ей научную конференцию), не оставляя равнодушными рядовых граждан. Чем вызвана такая активная полемика, откуда столь острый интерес к предстоящей переписи, что за проблемы высветила подготовка к ней?

— Несомненно, перепись нужна. Мы должны знать, кто населяет нашу страну, видеть срез общества, в котором живем, — говорит по этому поводу Минтимер Шарипович. — В целом форма переписного листа возражений не вызывает. Среди множества других совершенно правильно поставлен вопрос и о том, кто к какой национальности себя относит. Но если раньше в списке национальностей было указано «татары», а потом шло уточнение: «казанские татары», «астраханские татары», «сибирские татары», «кряшены» и так далее, то теперь, как предлагает директор Института этнографии Валерий Тишков, эти уточнения должны быть записаны отдельными строками. А в таком случае единый татарский этнос, представленный как ряд народностей и этнических групп, окажется раздробленным. Кому это нужно? К сожалению, за этим уже просматривается политика. Отнестись к этому спокойно я не мог и, конечно, вмешался. Я вопрос ставлю просто: была перепись 1989 года, с тех пор новые народы не появились. Зачем выдумывать? Зачем на ровном месте создавать себе проблемы? Конечно, все дело в политике, и, разумеется, мы выступаем против подобных нововведений.

— Ну а в чем же все-таки политическая составляющая этого вопроса? Может быть, страсти, которые кипят по этому поводу в Татарстане, нагнетаются напрасно?

— Я думаю, что нет. Это ведь касается не только переписи. Когда в России появился новый Президент, страна уже не могла находиться в состоянии вялотекущих политических и экономических реформ. Настало время более решительных действий, да и люди заждались, когда же появится какая-то определенность. Общество нуждалось в собранности и ясности. Я это знаю по Татарстану. Я давно здесь у власти и не представляю, чтобы в Татарстане не было элементарного порядка. Тогда зачем на работу ходить? Поэтому я одним из первых поддержал и продолжаю поддерживать политику Президента Путина. Но стремление Президента России навести в стране порядок сопровождается не всегда оправданными действиями ряда федеральных ведомств и служб. Нас беспокоит, что особое рвение они проявляют, когда дело касается распределения полномочий между центром и регионами. Естественно, в пользу центра. Ретивые исполнители во многих случаях забывают о судьбе страны, не задаются вопросом: а не наносят ли они своими действиями ущерба интересам государства, его народа? Может быть, это объясняется отсутствием опыта, может быть, им не всегда хватает государственной мудрости?

В данном случае мы ведем разговор в более узких рамках, об одном направлении: о соблюдении межнационального согласия. Это тончайшая материя. К ней нельзя притрагиваться неумелыми, грубыми руками. Лучше не касаться вообще, чем, грубо прикоснувшись, что-то разрушить, посеять какие-то сомнения. Вот что беспокоит. Безусловно, вопросы, связанные с переписью населения, приобретают политическое звучание, особенно когда в отдельных регионах решают: «О, нас, наверное, больше, чем на самом деле». И начинается усердная работа по увеличению количества одного народа за счет другого. Ну, и чего мы добьемся, если по результатам переписи зафиксируем, что казанских татар столько-то, а остальные — это какие-то другие татары.

— Но от этого татарами они быть не перестанут... И Казань по-прежнему останется центром притяжения для татар, разбросанных по всему миру.

— Да, это так. В конце августа в Казани уже третий раз соберутся представители татарской диаспоры со всего мира. Татарстан, вот эта нынешняя земля, — родина татар. От этого нам никуда не деться. Все мы храним память, из поколения в поколение, от наших дедов и прадедов каждому из нас передаются сведения о нашем прошлом. Иной раз это более полная информация, иной раз — несколько слов о том, откуда берет начало твой род. Но и этого бывает достаточно, чтобы в душе человека теплилось святое чувство Родины. Думаю, особенно остро оно ощутимо людьми, не по своей воле оторванными от нее, осевшими и даже родившимися в других краях. Благо, что теперь границы открыты: стало возможным пригласить представителей татарской нации, живущих в других странах, на их исконную землю. Да и для представителей татарской нации из других регионов России встреча в Казани была своего рода возвращением к корням.

Когда несколько лет назад они съехались в Казань на первый Всемирный конгресс татар, у меня был вопрос: насколько сильна тяга представителей моей нации к Родине предков? После того как я пообщался с ними, я получил однозначный ответ. Вы бы видели состояние этих людей! Их чувства трудно передать словами. Люди разных судеб, они были едины в своей тяге к Родине. Многие изъявили желание посетить места, где когда-то жили их предки, даже если там теперь не осталось никаких свидетельств этого. Людей не оставляла надежда все-таки услышать такие свидетельства от односельчан, найти памятник, который бы напоминал о том, что их род пошел отсюда. А если такой надежде не суждено сбыться, они хотели просто походить по родной земле.

Много ли человеку надо? Когда у тебя есть все необходимое, ты сыт, одет — другие ценности выходят на первый план. Счастье такого душевного состояния людей — величайшая ценность. Когда при закрытии первого конгресса — а это происходило в Театре оперы и балеты имени Мусы Джалиля — все, кто был в зале, пели песню на слова Тукая «Родной язык», слезы были на глазах у многих. И не только у тех, кто приехал издалека. С такой же остротой, что слезы катились по щекам, воспринимали происходящее и мы, живущие в Татарстане. Это было незабываемо. Удивительно то, что эти люди, многие годы, а иногда и всю жизнь прожившие в других странах, сохранили родной язык, сохранили, может быть, даже лучше, чем многие из живущих здесь, в Татарстане.

Мы должны дорожить подобным общением, восстановленными тогда связями. Они делают нас богаче. То, что возможность общения людей, чьи предки вынуждены были покинуть родину в период революции, осуществилась в Татарстане, в России, делает нашу страну более привлекательной, возвращается благодарным отношением тех, кто приезжает к нам. Чтобы закрепить эти связи, после первой встречи был избран исполком Всемирного конгресса татар, который теперь постоянно поддерживает и развивает контакты Татарстана с соотечественниками из других стран и регионов. Чем можем, мы помогаем ему в этой деятельности, выделили на эти цели определенное количество средств из бюджета республики. Создали радиостанцию, сейчас начал работать телевизионный канал, распространяем среди татар, живущих за пределами Татарстана, литературу, диски с записями музыки и песен. Это общение позволило открыть новые пласты в истории татарского народа. Ведь даже те, кто живет в Татарстане, не видели очень многого из того в России, что связано с нашей историей. Открываются новые документы, рукописи, ведется кропотливая работа ученых, чтобы сделать их достоянием всех татар. Огромные пласты еще нужно поднимать. Я считаю, что эта работа — составная часть роста национального самосознания. Мы должны содействовать этому, помогая людям сохранять историческую память, национальные традиции.

— Но рост национального самосознания имеет и обратную сторону: растут и националистические настроения.

— Да, в годы перестройки в национальных республиках произошел резкий рост национального самосознания, отголосками чего стали и проявления национализма. Чтобы избежать роста таких настроений, в условиях России, страны многонациональной, проблемы, возникающие вместе с ростом национального самосознания, требуют очень взвешенной национальной политики. И чем дальше мы будем продвигаться в создании демократического федеративного государства — а иного пути для России я не представляю, — тем больше придется заниматься этими проблемами. Кто считает, что таких проблем нет, — глубоко ошибается. Тем, кто с этими вопросами не сталкивался, они кажутся намного проще. Но здесь, в Татарстане, где удалось пройти сквозь сложные годы, сохраняя межнациональное согласие, известно, чего это стоило.

Я знаю, что позиция, которую я занимаю в том или ином вопросе, нравится далеко не всем в Москве. До недавнего времени многих раздражало то, что Татарстан оказался последней из национальных республик, чья Конституция не была приведена в соответствие с Конституцией России. А сегодня раздражает, что и после внесения изменений ряд ее положений расходится с российскими законами. Но это не зависит от того, хочет или не хочет этого Шаймиев. Это не Шаймиев ставит Татарстан в особые условия, подчеркивая его суверенитет. В этом отражается воля народа Татарстана.

Есть вопросы, в которых не обойтись без политико-правового решения. Мы строим демократическое государство, мы начали жить в новом обществе, мы сказали людям — вот гласность, пишите свою историю. Этот процесс не повернешь вспять. Татарстан в самые сложные годы не нарушил целостности Российской Федерации. Откуда тогда нынешнее недоверие, подозрение в том, что в республике есть силы, способные посягнуть на целостность России? Нет в Татарстане таких сил, люди поддерживают нашу политику, понимают, что Россия и Татарстан неотделимы друг от друга. Но есть вопросы, на разрешение которых нужно время.

На мой взгляд, понимают это и те, кто, указывая на Казань, обвиняет нас в сепаратизме. Просто это удобная форма нападения при решении любого вопроса, когда наше мнение, наша позиция не совпадают с планами и видением Москвы. А что, есть прописанный, единственно истинный путь к будущему устройству Российского государства? Нет ведь его еще. Нам хорошо известен пока только один путь, самый простой. Некоторым, я бы сказал политиканам, кажется, что это путь назад, к унитарному государству с одним национальным лицом, когда всеми можно командовать, всех «построить»... Но мы это прошли. У кого сила, тот может построить и командовать — налево, направо. Мы этого хотим? Тут много усилий не надо. Этого можно быстро достичь. Мы еще недалеко ушли от времен, когда вся страна слушалась одной команды. К сожалению, наш бедный народ, наверное, к этому приучен больше, чем к жизни в условиях демократического государства. Хотя значительная часть общества многое поняла, привыкла к новым ценностям, а это, на мой взгляд, залог необратимости процесса продвижения к демократии.

Строить федеративное государство будет непросто, но другого пути нет. Иначе не будет демократии в России. Почему Татарстан не должен говорить свое мнение относительно будущего федеративного устройства России? Мы же исходим из исторического опыта. Из опыта вчерашнего дня и дня сегодняшнего. Мы не заявляем о том, что владеем истиной в последней инстанции. Но поиск пути должен быть совместным. Было бы даже безнравственно, имея видение, пусть и не до конца верное, каким должно быть многонациональное федеративное государство, не высказать свою точку зрения. Поэтому я считаю, что мы делаем благо для всех, думаем не только о республике, а в целом о Российском государстве, где мы живем, должны жить и будем жить.

— Татарстан выбрал свой особый путь в ходе рыночных реформ. Правда ли, что государство до сих пор активно вмешивается в деятельность промышленных предприятий республики, что Правительство может навязывать им свою волю, исходя из государственных соображений?

— Такой политики нет. Идет процесс промышленной интеграции, и, конечно, государство не может оставаться в стороне от этого процесса. Правительство, обладая контрольным или блокирующим пакетом акций многих ведущих предприятий, вместе с другими акционерами участвует в выработке решений, способствующих преодолению критических ситуаций, росту эффективности производства. По разным причинам одни предприятия живут сегодня лучше, другие — хуже, и те и другие имеют свои планы на будущее. Конечно, при включении их в интеграционный процесс может появиться несовпадение интересов. Например, нелегко было, когда решалась судьба одного из ведущих предприятий страны — Нижнекамского шинного объединения. В последние годы, больше по объективным причинам, предприятие начало хромать. Мы уговорили нефтяников прийти сюда — передали в управление «Татнефти» государственный пакет акций. Непростым был диалог с акционерами, руководством шинного объединения. Но все-таки взаимоприемлемое решение было найдено. Не будь этого, коллектив предприятия сидел бы без зарплаты. Теперь предприятие вновь на плаву.

Я рад тому, что судьбоносный пакет акций ведущих предприятий не был выпущен в свое время из рук государства. Это во благо людей. Есть интересы большинства, ими и определяются принимаемые решения относительно будущего крупнейших предприятий республики. А чтобы были какие-то ограничения — этого нет. Нефтяной, нефтехимический, энергетический комплексы Татарстана — это очень сложные и к тому же крупные комплексы. Да, какие-то мелкие интересы акционеров в ходе интеграционных процессов наверняка могут быть ущемлены. Но, думаю, в конечном счете преобразования пойдут им на пользу.

А если говорить в целом об экономической политике Татарстана, мы стремимся создать такие условия, чтобы в экономике произошел стремительный прорыв вперед. Поддерживаем перспективные отрасли производства, содействуем развитию малого бизнеса. Кстати, имея монополиста по добыче нефти — «Татнефть», несколько лет назад мы разрешили создание малых нефтяных компаний. Сейчас их в Татарстане уже 23. Они добывают 4 миллиона тонн нефти. На малых месторождениях, где монополист был как собака на сене, пошла работа...

— Отличаются ли «новые татары» от «новых русских»?

— «Новые русские» — понятие расширенного толкования. Среди них есть разные люди. Одни уже сейчас ведут цивилизованный бизнес. Достигнув определенной степени достатка, они начинают думать о духовных ценностях, вкладывать средства в эти цели. Это характерно и для «новых русских», и для «новых татар». А есть и такие, кто стал богатым, но духовности не обрел. Думаю, это преходящее. Так было везде во времена, когда происходил передел собственности. Это время пройдет, пена отстоится, цивилизованный бизнес станет нормой для всех. На мой взгляд, этот процесс идет все активнее, бизнесменов, занятых не только преумножением своих капиталов, но и готовых направить свои средства на благородные, не связанные с их бизнесом цели, становится все больше.

За примером мне далеко ходить не надо. Трудно говорить о своих сыновьях, но я такие вещи никогда не скрывал и всегда говорю так, как есть. Кстати, и тогда, когда их имена начинают склонять в прессе. Когда появляются статьи с «накатами», у меня есть хорошая практика. Я лично обращаюсь к Генеральному прокурору России: «Вот публикация, она задевает мою честь, честь моей семьи, прошу организовать проверку». Чего только не писали о моем младшем сыне, который занимается бизнесом, сколько было лжи в таких публикациях! Но я-то знаю, какой он. С тех пор как у него появился определенный достаток, он больше думает о том, что еще можно сделать для людей, для республики. Иногда я даже говорю ему: «Ты, наверное, обанкротишься». Но у него хватает ума в какой-то точке остановиться. Не каждый обладает способностями вести цивилизованный бизнес. Но те, кому это дано, становятся фанатами своего дела. Это со стороны, тем, у кого нет денег, кажется, что они только о деньгах и заботятся. Нет, уже нет. Вот недавно я встречался с бывшим главой Альметьевского района Комаровым. До того как стать главой района, он занимался бизнесом, потом, немного поработав в должности, оставил ее. Говорит, мне бизнес ближе. Толковый парень, мысль у него работает. Берет захудалое предприятие, восстанавливает, налаживает производство... Откуда эта увлеченность, что им движет? Стремление к большим деньгам? Но чтобы обеспечить себя, не так много нужно.

— Поездив по республике, журналисты «Огонька» убедились, что такие люди есть здесь повсюду. Везде ощутимо стремление изменить жизнь к лучшему. Можно ли это считать свидетельством своеобразной республиканской региональной политики?

— Можно ли считать благополучием, когда в столице живется хорошо, а в других местах плохо? Это самообман, самоутешение. А главное, я бы сказал, это безнравственно, когда в одной республике в одном месте хорошо, а в другом неблагополучно. Так, на мой взгляд, и благополучие России зависит от благополучия в регионах, на всей территории. Люди-то обладают равными конституционными правами. Безусловно, одно дело — образ жизни большого города, другое — образ жизни малых городов или села. Но раз люди хотят там жить, надо сделать так, чтобы им нравилось там жить. Поэтому у нас нет такого, чтобы в одной точке — блеск, а в другой — нищета. Это было бы аморально. Есть проблемы, есть трудности, безусловно. Они, наверное, всегда будут, но мы стараемся их решать комплексно. Может быть, слово дежурное, но точное. А самое главное — мы заботимся о том, чтобы, где бы ни жили люди, у них была возможность трудиться, иметь свое дело. И на этой основе жить, а не существовать.