Главная фишка недели — «Жидкое небо» (REN TV, пятница, 1.05) нашего бывшего соотечественника Славы Цуккермана, 25 лет назад покинувшего СССР. Американский дебют Цуккермана отличается фантастическим обаянием и не менее фантастической судьбой. Судите сами: «Жидкое небо» — единственный в истории кино фильм, который шел беспрерывно в одном нью-йоркском кинотеатре три года! Вот уж действительно успех никогда не просчитаешь. Полупародийная панковская поэма с нелепыми и милыми героями, забавная абракадабра об инопланетянах, похищающих героев во время оргазма, а ведь вошла во все анналы.
ШВЕДСКАЯ СЕМЬЯ РУССКОГО ИНТЕЛЛИГЕНТА
Другая завораживающая картина, впервые демонстрируемая по ТВ, — «Пока не наступит ночь» (РТР, четверг, 23.30) Джулиана Шнабеля, знаменитого американского художника, недавно увлекшегося кинематографом. В элитарных нью-йоркских кругах г-н Шнабель известен своими богатством, щедростью, бескорыстием и... юбкой, которую он носит вместо брюк везде, даже на приемах. Приз в Венеции тоже получал в юбке. В «Ночи» главную роль играет Хавьер Бардем — восходящая испанская звезда, наследник Антонио Бандераса, секс-символ и великолепный актер. В жизни, кстати, скромник и интеллигент, причем левых убеждений. У Шнабеля играет знаменитого кубинского писателя Реналдо Аренаса, гомосексуалиста, высланного Кастро из страны на одном корабле вместе с проститутками, сутенерами и жуликами и погибшего от СПИДа уже в Америке. Тема неприкаянности художника в мире пронизывает и старый фильм Глеба Панфилова «Тема» («Столица», среда, 22.25), с трудом пробивавшийся на экран и сильно в свое время порезанный. Там, как вы помните, вместо кубинского гомосексуалиста мучится русский диссидент, тоже мечтающий об Америке и протестующий по-своему: чтобы не видеть мерзостей окружающей жизни, работает гробокопателем на местном кладбище.
Еще один диссидент, на сей раз японский, режиссер Нагиса Осима, четверть века назад снявший свою «Империю чувств» (ТВЦ, суббота, 1.40), нелегально переправлял негатив во Францию — на его родине картина была со скандалом запрещена. Но, несмотря на обилие половых актов, «Империя чувств» отнюдь не порнуха. Это великое кино о любви и смерти, об Эросе и Танатосе, где смерть — пограничное и высшее состояние любви.
Любопытно сравнить любовь по-японски с любовью по-советски, посмотрев дилогию Эльера Ишмухамедова «Нежность» (ОРТ, вторник, 13.05) и «Влюбленные» (ОРТ, среда, 13.20). Хотя Осима и Ишмухамедов снимали примерно в одно и то же время, вряд ли бы они поняли друг друга. Там, где у советского режиссера томление духа, сплошная «нежность» и «влюбленность», у японского — томление неистовой плоти, да такое, что любовник просит партнершу задушить его. Кстати говоря, Осима снял свой фильм по реальным событиям, имевшим место в 30-е годы в Токио.
Ольга ВОЗНЕСЕНСКАЯ
|
