СТРАНА ПОБЕДИВШЕГО ШОКОЛАДА

Анатолий Даурский — глава кондитерской фабрики «Красный Октябрь». В этом году она отмечает свое 150-летие. Правда, четыре года назад уже праздновали юбилей, 130 лет со дня основания. Но потом старший научный сотрудник фабричного музея Людмила Нумерова подняла архивы и обнаружила иную, более раннюю дату. Решили отметить годовщину снова

СТРАНА ПОБЕДИВШЕГО ШОКОЛАДА

— Фамилия у вас какая — Лунина. Был такой ученый в пищевой промышленности — Лунин.

— И декабрист был. Увы, ни тот, ни другой не являются моими родственниками. Фамилия досталась в наследство от первого мужа.

— Значит, развелись?

— Значит, да.

— И почему?

— Не выдержала испытания временем и перестройкой, когда надо было на жизнь зарабатывать.

— А муж — инженер, работал на военном заводе?

— Угадали.

— А вы мужику не помогли и семью не сохранили?

— Да, виновата.

— У меня у самого вторая жена.

— Вот видите! Вы меня поймете.

— Что «видите»? Это совсем другое. Ну вот что, — резюмировал директор. — Интервью я вам давать не буду.

Было впечатление, что он обиделся за весь мужской род. Так начался наш разговор с Анатолием Николаевичем Даурским, президентом ОАО «Московская кондитерская фабрика «Красный Октябрь».

— Я не буду давать интервью, потому что за последние месяцы я рассказал журналистам все. Вот вам моя статья в заводской газете, я в ней специально для вас подчеркнул главные места. Вы ее перепечатайте. Если вам что-то непонятно, я поясню...

— Анатолий Николаевич! Может быть, о вас погово...

— Итак, о чем я в нашей заводской газете пишу? Ну, во-первых, о том, что сегодня «Красный Октябрь» — это целая группа предприятий, у нас есть производства в Рязани, Коломне, Егорьевске, Санкт-Петербурге, Тамбове, Туле, Пензе, Йошкар-Оле и даже Биробиджане. Мы не торопились громко именовать себя холдингом, мы скромно назывались группой, копили силы. Зато сегодня мы в своей области — крупнейшие.

Рабочую биографию директор начал с должности инженера-механика. Даурский на «Красном Октябре» с 1958 года. Пришел сразу после Московского технологического института рыбной промышленности и хозяйства. Когда сегодня у него спрашивают, какую политическую партию он поддерживает, он отвечает в том духе, что политика — не его стезя, что он вообще-то — «специалист по ирискам». Но с политической властью во все времена Даурский умел договориться. При социализме выбивал ценное оборудование, при капитализме искал поддержки против попытки «недружественного поглощения».

В 1974 году без отрыва от производства Анатолий Николаевич защитил диссертацию. С 1976-го возглавлял ВНИИ кондитерской промышленности. В 81-м вернулся на «Красный Октябрь» директором.

Родился Анатолий Николаевич 10 сентября 1934 года в поселке Озерный Сургутского района, в этом году ему исполнилось 67 (!) лет. Для нынешней России, где большинство топ-менеджеров — люди тридцати-сорокалетние, в крайнем случае не старше пятидесяти, Даурский — пример уникальный.

Директор тем временем продолжал монолог.

— Второе. Залог нашего успеха в правильно выбранной форме собственности. 24% акций принадлежит правительству Москвы, остальные рассредоточены у 100 юридических и 11 тысяч физических акционеров. И за счет этого нам удалось главное — соблюсти баланс интересов.

Это же очень важно — разумный баланс. В годы, которые сейчас называют «холодной войной», был баланс между СССР и США, и на этом держался мир. На самом-то деле никаких неразрешимых противоречий между нашими странами не было, мы друг друга взаимно дополняли. Не стало баланса — и началось все то безобразие, которое мы сегодня наблюдаем.

Наивно было бы ожидать, что в России, в эпоху дикого капитализма, никто не позарился на такую лакомую собственность, как «Красный Октябрь». В середине 1990-х фабрику попытался поглотить банк МЕНАТЕП. Даурский узнал об этом из западной прессы. Тогда на «Октябре» срочно провели эмиссию и 20% акций продали московскому правительству. Это было совместное решение Даурского и Лужкова. Оба они сошлись во мнении, что не производство нужно банку, а «золотая» земля в самом центре Москвы, на которой фабрика стоит.

«Когда я сообщил о сделке в МЕНАТЕП, у них отвалилось все, что может отвалиться. Они даже не сразу поверили, что московская власть нашла такие деньги», — позже рассказывал Анатолий Николаевич. На этом история закончилась. Больше никто на фабрику не покушался.

— А в своей непосредственной работе какой баланс ищете вы?

— Наверное, ищу равновесие между старым и новым. Мы много чего оставили на фабрике из прежних социалистических времен. Вот, говорят, соцсоревнование устарело. Да ничего подобного! Все работает: и люди стараются, и победителей мы награждаем, и «Уголок почета» у нас есть.

Социальные гарантии у нас тоже прежние: дешевые обеды, пионерский лагерь. Ветеранам войны и труда мы дополнительно выплачиваем 260 рублей в месяц, нашу фабричную пенсию. Да и вообще, у нас хороший климат в коллективе. Фабрика добрая. И отношение к ней соответствующее. Когда люди узнают, что я с «Красного Октября», тут же начинают улыбаться.

Темперамент у президента «Красного Октября» приблизительно как у Бориса Ельцина: невозможно предугадать, что он сделает или скажет в следующую минуту. Его коллега и друг профессор МГУ, доктор экономических наук Александр Берлин называет Даурского народным артистом Советского Союза. «Он умеет быть и хитрым и простодушным, но на самом деле он хозяин, у него психология хозяина (или кулака): все, что ему принадлежит, должно быть в порядке. И еще, несмотря на предельно прагматичный подход к жизни, ему свойственно широкое государственное мышление. Я думаю, что Даурский, не занимая официально никаких высоких постов в правительстве, сильно влияет на экономический климат в стране и многие вещи в России определяет. С ним считаются, к нему прислушиваются».

— Вы стали директором в 1981 году. А не трудно ли вам было в перестройку переучиваться?

— Безумно трудно. Думать пришлось. Но мы были к этим переменам если и не готовы, то их ждали. Перестройка ведь началась задолго до Горбачева. Все 1980-е годы население Советского Союза у себя на кухнях вело бесконечные разговоры, что и как нужно в стране менять. У меня были друзья — экономисты, технологи, мы тоже много чего обсуждали.

Когда в 1988 году рухнула система централизованного снабжения и остановилась половина предприятий, мы не растерялись. Мы придумали так называемый «субботний кооператив». Из остатков сырья, которое бывает на любой фабрике, по субботам выпускали сверхплановую продукцию и продавали ее по рыночным ценам. Мы, во-первых, сохранили квалифицированные кадры: на основном производстве рабочие получали 180 рублей, а включая субботу — все 400. А, во-вторых, мы обули и одели всю фабрику. Покупали все — от одежды до утюгов. Я вначале подписывал какие-то списки: дескать, передовикам в первую очередь, а потом перестал — хватало всем.

— В вашей краткой биографии я прочитала, что вы в 1992 году учились в Америке...

— Да. Три недели. Долго.

— Разве это долго?

— Директору фабрики совсем непросто выкроить столько времени. И учили нас с утра до вечера. Америка запомнилась экскурсией в Лас-Вегас и еще тем, что я купил для всей нашей группы фотоаппараты с 40%-ной скидкой.

— Как это вам удалось? Вы что, по-английски торговались?

— По-русски я торговался, но коммерсант коммерсанта поймет на любом языке. Своим коллегам я сказал: «Только не вмешивайтесь!» И начал спрашивать продавца, какую скидку он мне даст, если я куплю фотоаппарат прямо сейчас. «Три процента!» — сказал он. «А если два фотоаппарата или, например, пять?» Он вначале не поверил, что мне столько нужно. Короче, за семнадцать штук я получил 40% скидки. Друзья мои были изумлены, а американец счастлив. Я же ему предоставил оборотные средства. Я как директор понимаю, насколько это важно. А так пылился бы у него этот товар без всякой пользы.

— Вы, наверное, весь бизнес так ведете?

— А как его иначе вести?! Главное — человеку объяснить его выгоду, что ты не надуть его хочешь, а заключить взаимно полезную сделку. Люди ведь часто не видят, в чем их выгода. Но мы отвлеклись. Вернемся к статье. В чем залог нашего успеха? В законопослушности, мобильности в принятии решений...

— Анатолий Николаевич! А вот у вас в витрине фотография, на которой вы с Биллом Клинтоном. Как вы с ним пересеклись?

— Мы проводили Дни фабрики «Красный Октябрь» в ООН. И наши партнеры устроили эту встречу.

— И о чем вы с Клинтоном говорили?

— Я ему рассказал, как мы его и Хиллари на фабрике ждали, когда они в 1994-м были с визитом в Москве. А они к нам не приехали. Зато фабрика после всех подготовительных работ еще полгода сверкала, как начищенная монета. Клинтона это развеселило.

Я подарил ему коробку конфет. Позже мне прислали письмо из администрации — благодарили, писали, что конфеты семье президента понравились.

Тогда, в 1994-м, Клинтон действительно до «Красного Октября» не доехал. Зато фабрику посетил министр финансов США Бент Ларсен. Ему показали производство, угостили чаем с шоколадом и... продали одну акцию фабрики. На специальной пресс-конференции Ларсен заявил, что стал акционером «Красного Октября». Надо ли объяснять, что информация обошла все мировые агентства и сделала «Красному Октябрю» потрясающую, практически бесплатную рекламу.

— А как вообще вы с западными людьми держитесь? У вас не возникает чувства неловкости, что вы чего-то не знаете, не умеете и хозяйство у нас пока не такое совершенное, как у них?

— Неловкости я не испытываю никогда. А глядя на то, что западные компании делают в России, так и чувство превосходства может развиться.

У нашей страны своя специфика, которую иностранцы порой не осознают. Например, мы на фабрике создали сеть фирменных магазинов. Только в Москве их сейчас 20, а должно быть в два раза больше. Нам со всех сторон говорили, что это безумие — заниматься розничной торговлей, что так никто в мире не делает. Я и сам понимаю, что в любой другой стране такая схема не прошла бы. А в России она работает, у нее масса преимуществ: мы имеем устойчивый сбыт, мгновенно проверяем реакцию покупателей на наши новые марки.

Еще о соотношении отечественного и западного опыта. В 1998 году, сразу после августовского кризиса, «Красный Октябрь» купил кондитерскую фабрику им. Самойловой в Санкт-Петербурге. И не у кого-нибудь, а у компании «Крафт Якобс Сушар», дочерней фирмы табачного гиганта «Филип Моррис». Это была очень выгодная сделка: западные бизнесмены, разочарованные положением в России, решили наш рынок покинуть. А «Красный Октябрь» благодаря этому приобрел крайне перспективное производство и начал таким образом экспансию в Северо-Западный регион. Показателен сам факт: Даурский перекупил по случаю фабрику у «Филип Морриса»! Историю эту и сейчас рассказывают как анекдот.

— Мы коснулись еще одной составляющей успеха наших марок. Главного нашего богатства. «Сливочная помадка», шоколад «Аленка», конфеты «Мишка косолапый», «Трюфель», «Столичные», «Раковые шейки» — таких, как принято сейчас говорить, брендов (хотя слово это не люблю) ни у кого больше нет.

— Да, вашим «раскрученным» брендам позавидует любая компания. Эти марки каждый россиянин знает с детства. А правда ли, я слышала такую байку, что наши советские конфеты, несмотря ни на что, самые лучшие в мире? Туда что, больше какао добавляют?

— Они действительно лучшие. И дело даже не в рецептах, хотя и в них тоже, и в том, что элитную свою продукцию мы делаем вручную. Вы проведите дома эксперимент: купите шоколад различных марок, спрячьте обертки и отдайте родственникам на дегустацию. Я уверен, они скажут, что наш шоколад — лучший.

Самые популярные марки «Красного Октября» — шоколад «Золотой ярлык» (за 100 лет выпущено 12 млн. плиток), конфеты «Мишка косолапый» (с 1902 года произведено 4,5 млрд. штук) и «Раковые шейки» (6 млрд. штук за 80 лет). Из новинок очень популярен шоколад «Кузя — друг Аленки». Название придумала 13-летняя московская школьница Илнара Азымшина. За это фабрика выплатила ей вознаграждение.

Потом, как водится, меня повели пить чай. Чаем на «Красном Октябре» угощают не до, а после разговора с директором, очевидно, чтобы подсластить впечатление.

В приемной у Даурского стоит огромный, в метр высотой, шоколадный медведь с медалью на шее. Медаль — Гран-при конкурса 1958 года в Брюсселе. Говорят, 90-килограммовый мишка до сих пор съедобен.

Чаем угощают за пятиметровым овальным столом. По преданиям, за ним во время Ялтинской конференции собирались Сталин, Черчилль и Рузвельт.

«Красный Октябрь» много чем уникален. По идее, его давно пора перенести на окраину. Но зато ни в каком другом городе не пахнет так вкусно шоколадом и карамелью, как в Москве. И вряд ли еще к какой фабрике относятся с такой щемящей нежностью, как в России к «Красному Октябрю». И очень удачно совпало, что у российской фабрики такой... абсолютно российский директор.

Людмила ЛУНИНА