Война с терроризмом глазами агента ФБР
НЕСТАНДАРТНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
Американцы бывают разные — истеричные, нудные и наукообразные. Но этот американец совсем не такой. Кроме ACP.38, у него есть кожаное раскладное удостоверение с американским орлом и буквами FBI. И еще — он мой старый друг
Я позвонил Роджеру 12 сентября. С тех пор мы перезваниваемся еженедельно. Вообще-то мы говорим не по-английски. Наш сленг — русско-английский жаргон, в котором русские склонения и спряжения применяются к английским существительным и глаголам. Так уж повелось за шесть лет знакомства. Роджер — единственный человек в США, с которым я могу говорить без скидок на американскую ограниченность, а я единственный русский, с которым он может говорить, не оглядываясь на политкорректность. В его доме я прожил полгода, именно он организовал мне в мае экскурсию на смертную казнь. Он же стал «Голосом Америки» в вопросах событий последних полутора месяцев.
— Хау а ю, блин? Ну ты там как?
— Знаешь, странное чувство. Понимаю, что должен испытывать гнев, возмущение, страх, наконец, а у меня ничего этого нет. Есть даже, как это у вас говорят... злая радость... злорадство. Ты же знаешь, я не люблю яппи. Когда сидишь в дельте Миссисипи в засаде по горло в болоте, ждешь контрабанду оружия или наркотиков, всегда обидно осознавать, что кто-то на Уолл-стрит спокойно стрижет купоны или в конгрессе разглагольствует о правах человека. И потом мне никогда не нравились здания ВТЦ, я всегда считал, что Эмпайр лучше...
— Смешно. Так ты хочешь сказать, что единства в Америке нет?
— Нет, конечно. Плохо, к примеру, скрывают злорадство «зеленые», которые вообще именуют все небоскребы «прыщами на теле Земли». Им, по-моему, даже немножко обидно, что взорвали здания ВТЦ не они.
— Кстати, ты согласен, что это дело рук бен Ладена?
— Бен Ладен, конечно, не будет открещиваться, даже если это не он. Это его звездный час. Но угнать «боинги» мог кто угодно. А организовать и подготовить фанатиков тем более...
— Даже агенты ФБР?
— Такая версия есть. Вообще версий много. Две самые глупые — МОССАД, чтобы Америка не критиковала Израиль за борьбу с терроризмом в Палестине, устроила нам этот подарок. Вторая — сторонники Милошевича мстят за поражение в Косове.
— Ну а как все-таки со «следом ФБР»?
— Понимаешь, с точки зрения европейца, тем более русского, эта версия логически непротиворечива. Для того чтобы войти в историю, надо кого-то победить, и чем более страшным покажется враг, тем больше места в истории. Логично предположить, что администрация президента дала нашему ведомству задание создать такого врага и теперь будет его побеждать. На меня посмотрят косо, но наш нынешний президент не способен войти в историю даже таким способом.
— А что думают в самой вашей конторе?
— У нас обратили внимание на одну интересную вещь. Еще и получаса не прошло после терактов, наши ближайшие союзники в коме, а ваш президент совершенно спокойно высказывает дежурные соболезнования. И этот ваш... э-э... ферст кури — первосвященник.
— Патриарх... Значит, «русский след»? Есть и такая версия?
— А почему нет? Никто не говорит, что ваши спецслужбы организовали угон «боингов», но информацией они могли располагать от тех же пленных арабов в Чечне.
— Те из твоих коллег, кто верит в эту версию, обижаются, что не предупредили?
— Только начинающие. Дружественных спецслужб не бывает, это все понимают, но всерьез в «русский след», конечно, мало кто верит. И не только потому, что нет доказательств. Американцы привыкли к комфорту, а считать Россию союзником очень комфортно. Зная, что вы член «антитеррористической коалиции», где Америка присвоила себе лидерство, средний американец находится в рамках привычных представлений о своей избранности. Вот, мол, нас обидели, и весь мир вступился за нас, «холодная война» и разногласия позабыты. Это действует как наркотик. Ваше правительство преследует свои цели, но, если бы я оказался в Кремле и действительно питал дружеские чувства к США, я бы поддерживал нашего президента много сдержаннее, напомнил бы о том, что бен Ладен — наша креатура, что американцы чуть ли не радовались взрывам в Москве...
— Что бы это дало США?
— Ведро холодной воды на голову. У нас бы поняли, что воевать в конце концов придется самим, без подпорок в виде союзной России, Северного альянса и прочих.
— Мне кажется, что ты сейчас рассуждаешь как наш красно-коричневый патриот, а не как американец.
— Э, нет! Позиция лидерства издалека, которую занял наш президент, чревата тем, что в этой войне не будет Дня победы. Режим талибов, естественно, рухнет в ближайшие недели, может быть, даже дни. Но на развалинах «Талибана» неминуемо начнется соперничество шиитского Ирана и суннитского Пакистана. Перед последним у США есть обязательство — ввести «умеренных» талибов в послевоенное правительство Афганистана. Но этого не хотят Северный альянс и, что самое главное, ваша страна, которая его кормит и вооружает. Это уже зерна будущего конфликта на пакистано-афганской границе.
Вообще «Аль-Каида» вряд ли будет полностью уничтожена в Афганистане. Ее лидеры, скорее всего, найдут поддержку в Алжире, где еще со времен войны за независимость сильны традиции фидаев — «жертвующих собой» подрывников-камикадзе. Нам придется распространить антитеррористическую операцию и на Северную Африку.
— Но Буш как раз и говорил о долгой войне.
— А вот это уж глупость! Любой генерал, планируя операцию, старается провести ее молниеносно, с максимальной концентрацией мощи, пусть даже со значительными потерями, лишь бы быстрее закончить, ведь все армии максимально боеспособны первые десять дней... В Белом доме и Пентагоне не могли этого не понимать. Единственное логичное объяснение линии на долгий конфликт — она преследует не внешние, а внутриамериканские цели.
— Какие?
— У вас есть такое понятие — вертикаль власти. Я уже говорил о желании кое-кого войти в историю. Наша контора только что получила дополнительные полномочия, но есть основания полагать, что задумана радикальная реформа всего политического устройства Америки. Первая ласточка в этом направлении уже пролетела. Наш президент заявил, что ради безопасности Америка готова пожертвовать своими свободами. Поэтому вероятность превращения США в полицейское государство весьма велика. Перлюстрация корреспонденции — это пока только цветочки. Окончательно The Police State of America со всеми их прелестями сформируются как раз к следующим президентским выборам.
— А ты пессимист, однако.
— Я просто трезво смотрю на вещи. Стремление во что бы то ни стало сохранить лидерство в мире или хотя бы его видимость не доведет нашу администрацию до добра.
— Но ты-то как представитель спецслужб должен только радоваться предстоящим реформам — у вас прав будет больше.
— Мне страшно. Я же совсем не стандартный американец: слишком хорошо знаю вашу историю. Еще одно расширение полномочий — и я с чистой совестью могу пришивать себе фиолетовые петлицы НКВД, а мне не очень нравится эта деталь туалета.
— Ты, наверное, просто наслушался моих страшных рассказов.
— Я насмотрелся на своих соседей. Когда ты видел их в мае, это были веселые беззаботные люди. Помнишь, по вечерам они выходили в сад и развлечения ради со смехом стреляли из своих кольтов по апельсинам? А сейчас они запираются дома, со страхом слушают новости о появлении где-нибудь белого порошка, утром лезут в почтовый ящик в перчатках, заворачивают рекламные проспекты в мокрую марлю и проглаживают утюгом — так сказано в инструкции, которую написал, кстати, один ваш диссидент-биохимик. И еще с надеждой смотрят мне в рот — сделай, мол, что-нибудь, ты же власть!.. Если бы я сейчас устроил у себя во дворе суд Линча над каким-нибудь арабом, мне бы аплодировали, а многие бы и помогли. В такой стране я жить не хочу.
Р.S.: В то утро (в Штатах был вечер), когда Роджер дал мне «добро» излить наши разговоры с ним на бумагу, из-за океана пришло сообщение о том, что Буш создает новую суперспецслужбу, по своим полномочиям превосходящую CIA, FBI и даже наше легендарное КГБ, вместе взятые. Названия у службы пока что нет, но начальником Буш назначил своего земляка и близкого друга. За дэло, Лаврэнтий!
Кирилл КОЛИКОВ