Похоже, наша история состоит из сплошных парадоксов. Вот, например, Аляска, которая стала волновать кого-то в России только тогда, когда оказалась продана американцам. До этого мало кто вообще знал о существовании этой далекой холодной земли, куда отправлялись только самые отчаянные купцы и охотники. Зато после при любой власти не смолкали сожаления по поводу зазря проданной «землицы Алясочки»
ЭХ, АЛЯСКА
Еще в сталинские годы с легкой руки органов был запущен слух, что Русская Америка не продана, а сдана в аренду на сто лет и скоро наступит время требовать ее назад, да еще с процентами. В последние годы эта идея причудливо переродилась в воспаленных головах самых отчаянных государственников. По их мнению, срок аренды составлял 50 лет и истек как раз в 1917-м. Масоны и революцию-то устроили главным образом затем, чтобы под шумок Россия не получила Аляску. Особенно дикую точку зрения довелось несколько лет назад прочесть в каком-то оккультном журнальчике. На Аляске якобы находится пуп земли, загадочная Гиперборея, и кто владеет ею, владеет миром. Хитрые американцы об этом узнали и... Ну что тут сказать? Давно известно: если долго повторять какое-нибудь слово — хоть «масоны», хоть «Аляска» — да еще со зловещим выражением лица, результаты могут быть самые удивительные.
Впрочем, не лучше и либеральные сетования по поводу того, что царь-батюшка «Аляску продал, а Чукотку забыл». Дескать, если бы не договор 1867 года, на Аляске наверняка бы устроили какой-нибудь особенно страшный ГУЛАГ, да еще споили бы всех тамошних эскимосов, которые у американцев благоденствуют в резервациях. Исходя из этого, стоило бы и Сибирь отдать Америке. А еще лучше подарить всю Россию каким-нибудь швейцарцам. Уж они бы порядок навели... Видимо, наслушавшись таких толков, американские государственники начинают заранее кроить на штаты наш Дальний Восток. Обижаются и на свои власти: почему не требуют у русских Сахалин? Он ведь тоже принадлежал Российско-американской компании. И невдомек убогим, что в договоре точно зафиксирована граница уступленных земель до Берингова пролива.
Но зачем вообще понадобилось продавать с таким трудом доставшуюся России землю? Ответ на это заключен в малоизвестной и запутанной истории Русской Америки. Русской она звалась по праву: ведь именно русские моряки Иван Федоров и Михаил Гвоздев на корабле «Святой Гавриил» в 1732 году впервые достигли берегов этой земли. Да и знаменитый командор Витус Беринг, хоть и датчанин родом, совершенно обрусел за те долгие годы, что искал «Северо-Западный проход». И уж конечно, русским был купец Григорий Шелихов, которого личное горе, смерть горячо любимой жены, погнало далеко от родного Рыльска в Сибирь, а потом в Америку. В 1784 году он основал на острове Кадьяк первое русское поселение. А через 15 лет была создана Российско-американская компания, получившая в монопольное управление всю Аляску и Алеутские острова.
Император Павел I даровал Компании — она писалась именно так, с уважительной большой буквы — исключительное право на промысел пушного зверя, торговлю и мореходство в северной части Тихого океана. Компания стала настоящим государством в государстве со столицей в крепости Новоархангельск (Ситка). Шелихов не просто гнался за наживой — обладая подлинным государственным умом, он сообщал в Петербург: «Всего же больше старался я успевать как можно далее к полудню по Американскому и Калифорнийскому лежащему берегу занятием русских селениев и оставлением наших знаков во отвращение мысливших на сию часть земли других наций». Другие нации были не слишком рады, увидев такую прыть русских, — отсюда и движение на север испанцев, заселивших Калифорнию, и плавания Кука и Лаперуза все к тому же «Северо-Западному проходу».
Бурную активность Шелихова пресекла его смерть в 1795 году. Первым главным правителем русских поселений стал помощник «российского Колумба» купец Александр Баранов. Он создал в Русской Америке жесткую вертикаль власти, в которой все было подчинено главной цели — добыче меха. За 28 лет правления Баранова Компания продала меха на 16 миллионов рублей. Правда, в Россию аляскинские бобры, песцы и котики почти не доходили — портились по дороге. В основном меха скупали американские посредники, которых становилось все больше на Аляске. Баранов при всех данных ему привилегиях так и не смог наладить свое мореходство и вывозить мех в южные порты, где его можно было продать вдесятеро дороже. И вообще «крепкому хозяйственнику» Баранову оказалось не по плечу то, что удалось бы романтику Шелихову. Занятый одними мехами, он не обратил внимания на сообщения о богатых залежах угля, о золотых месторождениях. Не продолжил он и движения на юг, где вскоре твердой ногой встали американцы.
Правда, что мог сделать Баранов без поддержки российского правительства? Предоставив Компании автономию, оно следило за судьбой далекой колонии довольно равнодушно, не посылая на Аляску ни денег, ни солдат. Не спешили ехать туда и русские поселенцы, во всей Русской Америке их было всего 400 — 500 человек, да и тех вербовщики Компании с трудом набирали в сибирских городах и острогах. Нередко «добровольцев» просто подпаивали и в бессознательном состоянии грузили на корабль. На Аляске их ждали тяжелый труд, враждебная природа и не менее враждебные аборигены. Особенно досаждали поселенцам многочисленные и воинственные индейцы-тлинкиты. В 1802 году они даже захватили и сожгли Новоархангельск, перебив его жителей. Понятно, что русские не рвались на Аляску. К тому же расплачивались с ними там не деньгами, а кожаными «марками», которые в магазинах Компании обменивались на товары по произвольному курсу. Это изобретение Баранова в корне подорвало торговлю на Аляске — ведь куски кожи были даром не нужны ни индейцам, ни тем более иностранным купцам.
Поэтому главной валютой Русской Америки была водка. Властный Баранов своим приказом запретил всем жителям пить на работе. Зато в нерабочее время все оттягивались как могли. Иностранные торговцы после с дрожью вспоминали... нет, не холод и кровожадных индейцев, а русское гостеприимство, от которого едва унесли ноги. Не раз корабли разбивались из-за того, что вся их команда была пьяна. А вот купец Прибылов, напротив, в пьяном виде сбился с курса и открыл острова, сказочно богатые пушными зверями и до сих пор носящие его имя. Пили как всегда — от тяжелой работы, от холода, просто от скуки. И еще от отсутствия женского общества. Русские женщины ехали на Аляску еще менее охотно, чем мужчины. Поэтому купцы и охотники сходились с местными алеутками и эскимосками, отчего вскоре народилось множество метисов.
Тем временем другие державы все чаще обращали взоры на Аляску. Уже в 1830-е годы в Петербурге многим верилось: с Русской Америкой придется расстаться. Вопрос был только в том, кто ухватит ее раньше: Англия или США. Британская компания Гудзонова залива — брат-близнец Российско-американской компании — уже расставила на границе Аляски свои фактории, скупающие меха у индейцев. С юга двигались американцы, которые устами президента Монро открыто заявили, что им должна принадлежать вся Америка. Однако у США и России обнаружился общий враг — Англия. В 1824 году две державы заключили договор, позволявший американским судам свободно торговать по всей Аляске. Это только прибавило руководству Компании головной боли — янки продавали туземцам не только «огненную воду», но и оружие. А на просьбу не делать этого нахально отвечали: «Мы коммерческая нация и торгуем всем, что нам выгодно».
Американские торговцы богатели, а Компания беднела. После отставки Баранова развалилась любовно созданная им система меховой торговли. Невероятно, но факт — владея богатейшей территорией, Компания много лет работала в убыток себе. А вернее, государству, которое кое-как покрывало дефицит. Находились еще такие деятели, которые стремились сделать северные берега Тихого океана «внутренним морем» России. Вслед за Шелиховым, который мечтал «завести помаленьку Русь» во всем этом регионе, явился Николай Резанов, известный нам по рок-опере «Юнона» и «Авось». Был он не героем-любовником, а прежде всего горячим патриотом, пытавшимся водрузить российский флаг то в Японии, то в Калифорнии. Как и Шелихов, он умер на полпути к успеху. Однако в 1812 году на калифорнийском берегу была все же основана русская колония Форт-Росс.
Потом была авантюра загадочного доктора Шеффера, пытавшегося присоединить к России Гавайские острова. Была, наконец, экспедиция графа Муравьева, который поднял российский флаг на Сахалине и в Приморье и подчинил эти земли Русской Америке. Но тот же Муравьев первым выступил за то, чтобы продать Аляску Соединенным Штатам. Он убедительно доказывал, что российские интересы должны устремляться на юг, к богатствам и рынкам многолюдного Китая. А от пустынной и холодной Аляски лучше избавиться. Но пока был жив Николай I, эти планы не могли осуществиться — царь считал преступлением отказаться хотя бы от одной пяди земли. Почему и влип в Крымскую войну, позорно проигранную Россией.
В разгар войны возникли серьезные опасения, что англичане вот-вот захватят Русскую Америку. Компания для виду заложила на три года все свои владения какой-то американской фирме за 7 миллионов долларов — ту самую сумму, которая была после уплачена за Аляску. На самом деле никакого заклада, конечно, не было, но с тех пор разговоры о продаже Аляски уже не стихали. Отношения США и России в то время были самыми дружескими, особенно после того, как русское правительство поддержало северян в Гражданской войне. Обе страны нуждались во взаимной поддержке против Англии. Ради этого многие в Петербурге готовы были уступить союзнику никому не нужную, как казалось, Аляску. А в Вашингтоне многие были готовы эту опять же никому не нужную Аляску приобрести. Были, правда, и другие резоны. Государственный секретарь США Уильям Сьюард, как до этого Шелихов и Резанов, мечтал превратить Тихий океан во «внутреннее море» — только не российское, а американское. Император Александр II, укрепляя репутацию либерала, старался следовать советам либеральных царедворцев. А они как один советовали продать, причем наперекор всякой логике. С одной стороны, доказывали, что от Аляски нет никакого проку, с другой — что там полно богатств, за которыми вот-вот нагрянут американские солдаты. Руководство Компании тоже выступало за продажу, отчаявшись получить прибыль от своих владений.
Все эти факторы, соединившись, и породили то событие, которое в истории известно как «продажа Аляски». Главную роль в его осуществлении играл российский посол в США, бельгиец по происхождению Эдуард Стекль. Каковы были его интересы во всей этой истории, сказать трудно. Может, просто делал карьеру, а может, надеялся на щедрые комиссионные. И не зря — его доля от продажи составила 25 тысяч золотых долларов, огромную сумму. Во всяком случае, он больше года курсировал между двумя столицами и не на страх, а на совесть торговался со Сьюардом. Договориться удалось довольно быстро, благо, прецедент уже был —
в 1841-м американцам уступили крепость Форт-Росс, тоже по причине ее убыточности.
Что же, не было тех, кто протестовал против продажи за бесценок огромной территории? Были. Отправленный на Аляску с ревизией капитан Головин в своем докладе писал: «Общественное мнение России до сих пор негодует за уступку нашей бывшей фактории в Калифорнии, особенно с тех пор, как рядом с селением Росс открылись золотые прииски. А при преобразованиях, которые предполагаются для наших колоний, легко может случиться, что люди предприимчивые, принявшись за дело толково и с энергией, откроют и в колониях наших богатства, о существовании которых теперь и не подозревают». Тут капитан был не прав — американские политики уже тогда знали, какие богатства прячутся в холодной земле Русской Америки. В 1863 году, когда было решено проложить через Аляску телеграфный кабель из России в США, эту территорию обследовала экспедиция Кенникотта и Баннистера. Она-то и сообщила в Вашингтон о богатых запасах золота, угля и прочих ископаемых.
В октябре 1866 года в Новоархангельске американцы вбили в землю первый телеграфный столб и нашли под ним слиток золота! Российским властям об этом даже не сообщили. Все равно усилиями неугомонного Стекля вопрос о продаже был уже решен. 16 декабря в парадном кабинете Министерства иностранных дел состоялся «консилиум» с участием самого императора Александра. При полном единодушии собравшихся было решено сбыть неудобную территорию с рук за 7 миллионов долларов. Министр финансов Рейтерн как дважды два доказал, что без этой сравнительно небольшой суммы Россия не сможет расплатиться с долгами и наступит полный дефолт.
30 марта 1867 года Стекль и Сьюард подписали в Вашингтоне искомый договор. Причем сумма оказалась больше договоренной на 200 тысяч долларов. Эти деньги с согласия Петербурга тут же выделили Стеклю. Зачем? Вот тут выясняется самое интересное: почти никто в Америке не хотел покупать Аляску. Ее называли «сундуком для льда», «зоопарком для белых медведей», упрекали правительство в бессмысленной трате денег. Обстановка сложилась такая, что договор почти наверняка был бы отвергнут конгрессом. Тут и пригодились доллары Стекля, который деловито отписывал начальству, сколько он «сунул» тому или иному конгрессмену или редактору газеты. В итоге 200 тысяч растаяли как дым, зато договор был одобрен, хоть и со скрипом. В общем, ситуация парадоксальная — одна великая держава буквально навязывает огромную, богатую и стратегически важную территорию другой, а та еще ломается!
По договору русские и крещеные туземцы, проживавшие на Аляске, могли уехать в Россию или остаться на месте, получив права граждан США. Многие поначалу решили остаться, но столкнулись с весьма нецивилизованным поведением новых американских хозяев. Особенно распоясались янки после официальной передачи Аляски, которая произошла 6 (18) октября на главной площади Новоархангельска. В ходе церемонии произошла заминка — намокший русский флаг не хотел спускаться, и матросам пришлось лезть наверх и срезать его.
После этого началось настоящее бегство русскоязычного населения. Про оставшихся, как водится, забыли — Российско-американская компания прекратила существование, и никто не желал оплачивать возвращение русских на Родину. Правда, вскоре тоска по Родине сменилась лихорадкой обогащения: на Аляске было открыто золото — сначала простое, а потом «черное», «белое» и прочее. В результате сегодня уровень жизни здесь едва ли не выше, чем в прочих штатах. Правда, для этого пришлось пережить «золотую лихорадку» и прочие безобразия, описанные Джеком Лондоном. Зато сейчас простое сравнение Аляски и соседней Чукотки вызывает у всякого истинного патриота, во-первых, приступ горького сожаления, во-вторых, не менее горькую зависть. Вот и идут уже почти полтораста лет виртуальные битвы между двумя странами-соседями на аляскинской почве.
Всякий раз, как между двумя странами пробегала черная кошка, американцы заводили речь о «диких казаках», безжалостно порабощавших и истреблявших коренных жителей Аляски. Наши в ответ рассуждали о колонизаторах-янки, которые безжалостно... и т.д. Похоже, такой момент настает и сейчас. Вроде уже и ученые книги написаны, и документы опубликованы, а то и дело со страниц вполне уважаемых изданий раздается лепет об аренде и о том, что неплохо бы Аляску, того, назад... Конечно же, с процентами.
Вообще продажа Аляски подает пример — одним дурной, другим хороший. Вот, например, Курилы — почему бы и их не продать? «Долой имперское мышление! — восклицают сторонники такого подхода. — Нужно благоустраивать территорию, а не подбирать все, что плохо лежит!» И забывают, что на Курилах живут русские, которые в Японию не хотят ни за какие коврижки. «Где справедливость? — возмущаются другие. — Ведь никто не спрашивал мнения жителей Аляски, когда продавал ее американцам. А значит, отдавайте назад». Ради той же справедливости следует напомнить, что мнения коренных аляскинцев никто не спрашивал и тогда, когда эту территорию объявляли владением России. Или кто-то и сейчас верит, что малые народы присоединялись добровольно и с песнями? Нет, как ни крути, а Аляску уже не вернуть. Хотя и обидно, конечно...
Но особенно обидно, что злополучные семь миллионов золотых долларов до России так и не дошли. Везший их английский барк «Оркни» взял и потонул в Балтийском море. По слухам, перед этим от него отошла тяжело нагруженная шлюпка. Спасшиеся матросы молчали о судьбе золота как партизаны. Так что оказался прав один из чиновников финансового ведомства, который выдвинул самый оригинальный аргумент против продажи Аляски: «Все равно разворуют». Кстати, может, и убытки Компании, которыми оправдывали продажу Аляски, были липовыми? Тогда тем более обидно. Выходит, что виноваты во всем не царь, не масоны, не большевики, а всегдашнее наше разгильдяйство, многократно возрастающее при либеральной власти. Но обида обидой, а лучше это признать и принять меры. Не то в самом деле лишимся Курил, а за ними Сибири, Урала... И, как обычно, ахнем в удивлении: «Ребята, не Москва ль за нами?»
Вадим ЭРЛИХМАН
|
