Три раза в неделю — с пятницы по воскресенье — ресторан «Анадырь» в одноименном городе предлагает публике песни и пляски. В плясках задействована сама публика, а песни исполняет Славик Морган (на самом деле Амосов, а Морган — кличка, происхождение которой объясняют сходством певца с актером Моргуновым). «В эти дни, — предупредили меня, — рассчитывать на тихий ужин в ресторане «Анадырь» не стоит. Но, если в зале не окажется назойливых дам, можно понаблюдать, как оттягивается наша деловая элита». Понаблюдал. Оттягивается от души.
БЕРЕГ ШИМАНСКОГО
В первый вечер за отказ принять участие в плясках назойливые дамы обозвали меня сектантом. Зато второй прошел в атмосфере почти семейного торжества: коллектив корпорации «Метро» отмечал отцовство своего руководителя. Славик Морган сказал со сцены проникновенные слова про то, что только у настоящих мужчин рождаются сыновья, потому что настоящие мужчины любят от всего сердца. «Наивный ты человек, Славик, — возразил из зала виновник торжества. — Сердце здесь ни при чем. Я тебе потом расскажу, как делают детей». Все засмеялись, а Славик запел: «Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом...» Песня исполнялась не с бухты-барахты, а с большим смыслом, как напоминание об армейском прошлом виновника торжества.
На следующий день, предполагая разузнать, как бывшие офицеры становятся на Чукотке предпринимателями, я несколько раз звонил в анадырское «Метро», но безрезультатно: главы корпорации там не было. Хлопотно быть предпринимателем на Чукотке, нет времени в свой кабинет заскочить, сделал я вывод. А тут, кстати, услышал, что городские власти грозились закрыть одно из предприятий корпорации — магазин «Метро» — за нарушение архитектурного облика города. В градостроительстве я разбираюсь плохо, поэтому решил, что нарушением является вызывающая аккуратность, из-за которой на фоне соседних строений, отмеченных стойкими следами северной непогоды, магазин «Метро» выглядит инородным телом. Плюс вызывающе широкий ассортимент на фоне скудного северного завоза.
Еще через день, устроившись у иллюминатора самолета, готового вылететь в поселок Лаврентия, я снова вернулся к мыслям о судьбах частного предпринимательства на Чукотке. Но тут в салон ворвался взъерошенный мужчина. «Завтра в Лаврентия приходит груз, баржа с продовольствием, мне непременно надо его встретить», — объяснил он свое появление на борту, арендованном Романом Абрамовичем. Надо так надо. Взъерошенный пассажир плюхнулся в кресло, облегченно вздохнул, полез в карман за носовым платком, чтобы вытереть пот со лба, и снова взвился. «Мне только на минутку», — умолял он стюардессу, преградившую путь к выходу. «Но самолет уже взлетел», — заметила бортпроводница. Неугомонный пассажир, громко вздыхая, вернулся на место. «Что случилось?» — поинтересовалась его соседка. «Да в Анадыре осталась жена с детьми. Рейсовый самолет будут ждать. А билеты у меня». Соседка вызвалась помочь, сказав, что вечером летит назад. Взъерошенный пассажир, отдав ей билеты, успокоился и повеселел. И начал рассказывать соседке о том, что я хотел узнать у главы корпорации «Метро»: о судьбах частного предпринимательства на Чукотке.
Таким образом я познакомился с Николаем Шиманским, бизнесменом из поселка Лаврентия. Слава о нем идет по всему округу. Рассказывают, например, историю, как он районного прокурора нокаутировал. За то, что тот у горячих ключей — природной достопримечательности Чукотки — машину поставил, а на просьбу убрать потенциальный источник загрязнения подальше начальственный гонор проявил. Задержали Шиманского, в кутузку отправили, неделю он там отсидел, сокамерников деликатесами откармливая, а потом был отпущен на свободу, поскольку свидетели рукоприкладства в один голос заявили, что ничего подобного не было.
Говорят еще, что были в поселке предприниматели посерьезнее, да разъехались. А этот — без царя в голове, но ничего не поделаешь, какой есть, а район кормит. Хлеб, например, по распоряжению окружного руководства продает по 14 рублей, хотя обходится производство буханки в 24... Возмещать убытки пока никто не торопится. Разорился бы Шиманский, если бы не другие его предприятия: строительство, грузоперевозки, макаронный цех, колбасный, тепличное хозяйство, свиноводческий комплекс. Последний появился недавно, в бывших казармах войск ПВО. «Там свинки как в профилактории живут», — охарактеризовал свое новое хозяйство воротила, планирующий со временем откармливать до двух тысяч свиней в год и продавать 100 тонн свинины. А еще он намерен отдавать молодняк на выращивание местным жителям, снабжая их кормами.
А пока свинина здесь в дефиците, да к тому же цена на нее не по зарплатам, Шиманский собирается накормить местное население консервами из мяса кита. В советском прошлом добыча морских охотников шла преимущественно на нужды звероводческих хозяйств. Пушные хищники не столь привередливы, как люди, — поедали китятину и моржатину за милую душу. Теперь звероводство захирело, снабжение местного населения обычными продуктами тоже, и добыча моржзверобоев прочно вошла в меню жителей Чукотского округа. Для аборигенов это возвращение к своей традиционной пище. Особый деликатес — мясо морского зверя. Аборигены едят у моржей все, но высший пилотаж — содержимое желудка моржа, частично переваренное. Долгими северными зимами прибрежные чукчи всегда потчевались копальхеном — мясом кита и нерпы, квашенным в земляных ямах. Пришлые люди, да и часть местных, испорченных цивилизацией, понятное дело, от таких деликатесов нос воротят. Шиманский решил помочь им в преодолении вкусового барьера и применить современную технологию консервации мяса кита. Говорят, даже выпущены опытные образцы новой продукции. Правда, смельчаков, отведавших китовые консервы от Шиманского, в Лаврентии я не встретил, поэтому о перспективности нового производства судить не берусь.
А еще он вынашивает планы переселить местное население в цивилизованные жилища. «Жилье здесь надо строить, как в Канаде, с запасом прочности на 50 — 100 лет, а не такие времянки, как здесь понастроили. Вот в Лорине разваливается все на глазах». Строителей Шиманский организует. Теперь дело за заказчиками.
Зачем ему все это нужно? Мог бы ведь перебраться с семьей на материк и жить там в нормальных условиях.
«А кто сказал, что там нас ждут нормальные условия? И потом, что поделать, если я люблю Чукотку? Приехал сюда после армии золотишко мыть и вляпался — полюбил этот край. И жена у меня чукчанка. Никуда не хочу уезжать. Хочу жить по-человечески здесь, на Чукотке, здесь получать удовольствие от жизни. И чтобы местному люду от моей работы польза была. Хочу обеспечить будущее своим ребятишкам. Вот и стараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы детей моих жизнь сбежать отсюда не заставила».
Правильные слова говорит. Утверждает еще, что зарплату работники его предприятий стабильно получают. От полутора до пятнадцати тысяч рублей в месяц. Кто как трудится. Правда, не у всех сознательности хватает. А дефицит сознательности в условиях Крайнего Севера многократно опаснее, чем в иных, более благодатных по климату краях. Вот, к примеру, тепличное хозяйство. Случись там малейший сбой — и результат годовой работы псу под хвост. И чем ближе результат, тем больше вероятность сбоя. Потому что, как только появляются в теплице огурцы, так у здешних работников сознательность падает. Воруют, окаянные, витаминный продукт, продают налево и в загул пускаются. А накажешь рублем — права качать начинают. Или еще моду взяли — бросают все и без предупреждения уходят. А где здесь специалистов наберешься?
Это теперь Шиманский нетерпим к пьянству. А когда я спросил, с чего он начинал бизнес, честно признался: «Самогонкой торговал». То есть сам внес вклад в многовековой процесс спаивания местного населения. Еще одно подтверждение классического постулата, гласящего, что первоначальным накоплением капитала в белых перчатках заниматься бессмысленно. По-русски говоря, в трудах праведных не наживешь палат каменных. Впрочем, палат каменных у воротилы нет. Перебрался в районный центр из Лорина, купив обычную квартиру. А обходится она ему как апартаменты. Получил он счет за коммунальные услуги и за голову схватился — пять тысяч рублей за месяц. Не бедный он человек, заплатил бы, но за что? Пошел разбираться, а ему говорят: мы должны как-то возмещать расходы за тепло и прочие коммунальные блага, а у нас льготников в поселке много, с них лишнего не возьмешь. А вы не льготник. «Дикость какая-то!» — возмущается коммерсант.
Сам он вышел теперь на дорогу цивилизованного предпринимательства. Правда, злые языки утверждают, что до сих пор водятся за ним кое-какие грешки. В местной администрации вспомнили жалобы на то, что якобы привозил он откуда-то бичей, забирал у них документы, и те вынуждены были работать на него даже за бутылку дешевого одеколона в день. А сейчас налоговая служба дело на него завела. В администрации, считая, что налоги он сполна не платил по неведению, Шиманскому сочувствуют, даже своих специалистов направляли на подмогу. Навести порядок в бухгалтерских делах, в которых, как говорят, черт ногу сломит.
Но Шиманский ни на что не жалуется и не унывает. На подлете к Лаврентию окинул взглядом прибрежные просторы и мечтательно сказал: «Эх, приму завтра груз, возьму ружьишко и на охоту отправлюсь...»
Петр МИХАЙЛОВ
В материале использованы фотографии: Юрия ФЕКЛИСТОВА