ЧТОБ НА РОМАШКАХ НЕ ГАДАТЬ

Когда нет реальных оснований на что-то надеяться, надежда приобретает самые неожиданные формы. В туманных перспективах будущего Певека светится маячок надежды на обретение им статуса столицы

ЧТОБ НА РОМАШКАХ НЕ ГАДАТЬ

В Москве плюс пятнадцать, в Анадыре — ноль, в Певеке — минус 25. Для местных франтов середина октября не зима — щеголяют без головных уборов. Но обнаружились они позже, в самом городе. А в аэропорту наперерез машинам, в которых выехали со взлетного поля депутат Госдумы от Чукотки Роман Абрамович и встречавшие его представители местных властей, ринулась толпа в экипировке, подходящей любителям зимнего лова (когда самолет шел на посадку, они виднелись на льду бухты). Однако это были не рыбаки: дорогу перекрыли пассажиры, ожидающие рейса на Москву. Несколько дней назад из столицы в Певек прибыл один самолет, вчера — второй, и оба борта застряли в студеном краю на неопределенное время. Ладно бы непогода помешала, с ней-то все понятно, а тут какие-то непонятные долги авиакомпании и полная неопределенность со временем вылета. Экипажи коротают время в теплой гостинице (позже, после ночи, проведенной в номере на одном этаже с ними, помощник депутата сетовала: будто в моей кровати закуску резали и выпивку разливали), а незадачливые пассажиры отплясывают чечетку в «морозильной камере» монументального аэропорта, рассчитанного на внушительный пассажиропоток.

Аэропорт в Апапельгине, способный принимать и наши «Ту-154», «Ту-204», «Ил-62», и иностранные «боинги» и «локхиды», — гордость города и один из аргументов, который приводят его жители в обоснование целесообразности переноса центра Чукотки в Певек.

Когда нет реальных оснований на что-то надеяться, надежда приобретает самые неожиданные формы. В туманных перспективах будущего Певека светится маячок надежды на обретение им статуса столицы. Хоть и окружной, но все же... Слухи о том, что, если на Чукотке появится новый губернатор, административный центр округа будет перенесен в Певек, стали одной из занимательных интриг нынешней предвыборной кампании. Народная молва связывает бедственное положение дел в Певеке с неприязненным отношением к нему нынешнего губернатора. Мол, город всегда тяготел к Магаданской области, за что губернатор и отыгрывается на нем. Один из местных старожилов просвещал меня: «Вы, конечно, слышали, что в нашем районе прекращена добыча олова. В результате пришлось закрыть два поселка — Валькумей и Красноармейский. И вас, наверное, убеждали, что добывать олово на Чукотке не имеет смысла, потому что дешевле купить его за рубежом. А я глубоко убежден, что добыча олова стала у нас убыточной потому, что окружная власть ничего не хотела делать, чтобы не допустить развала наших базовых предприятий. Просто показывали, кто на Чукотке хозяин». Этот эмоциональный пассаж заведомо исключал экономические выкладки, обосновывающие нерентабельность добычи олова на Чукотке. Возражать было бесполезно.

Второй составляющей мифа о вероятных административных преобразованиях на Чукотке является предположение, что Роман Абрамович не испытывает симпатии к Анадырю. И хотя последний не раз публично открещивался от намерений, которые ему приписывает народная молва, эти слухи по-прежнему занимают умы чукотского электората. Жители Анадыря повторяют их с тревогой, а жители Певека — с оптимизмом. А этот продукт сейчас на Чукотке в большом дефиците. Но одним оптимизмом сыт не будешь, потому желающих вырваться отсюда и обосноваться на материке по-прежнему много.

Всего несколько лет назад в Певеке проживали более 13 тысяч человек. Сейчас в два раза меньше. Не первый год сидят на чемоданах бывшие работники автотранспортного предприятия. Об одном они просят: верните долги по зарплате. Ряд реорганизаций (в том числе банкротство), предпринятых для того, чтобы сохранить в городе автобусные перевозки, результата не дали. Люди работали, не получая денег. Долги становились все весомей, а надежда погасить их — все несбыточней... «Без автобусов у нас зимой никак не обойтись. Как детишки до школы добираться будут?» — объяснял представитель городской администрации необходимость работы транспортников, несмотря на финансовый крах предприятия. Зимы в здешних краях действительно суровые, мороз за тридцать. А еще «южак» — местная достопримечательность. Резкий порывистый ветер валит с ног, срывает с голов прохожих шапки, а порой одолевает и крыши пятиэтажек. Этот особенный ветер, разогнавшись по склону сопки, на вершине которой он возникает от смешения теплых и холодных воздушных масс, падает на город со скоростью 30 — 40 метров в секунду. Метеорологи утверждают, что бывали порывы и до 70. Конечно, ребятню надо беречь от непогоды. Но финансовая яма, в которой оказались транспортники Певека, так глубока, что, заглянув в нее, городское руководство, видимо от отчаяния, заявило о готовности посягнуть на неограниченное право детворы бесплатно пользоваться городским автобусом. Даже придумали, как это сделать: выдавать школьникам не проездные билеты, а талоны — по два на день, в школу и из школы. А на остальные поездки пусть родители раскошеливаются. Ведь многие дети после занятий в обычной школе ездят еще и в спортшколу, школу искусств...

Это учебное заведение, регулярно выпускающее талантливых музыкантов. Гордость Певека. Всякий раз, когда школа оказывается в долгу перед коммунальщиками, а те грозятся прекратить подачу тепла и света, городские власти приходят на помощь. В городе понимают: если школа будет закрыта, она больше никогда не откроется.

А нужна ли она здесь в будущем? Много ли ее потенциальных воспитанников появляется на свет в Певеке? И вообще, чем объяснить демографический феномен, зафиксированный в статистических данных: Чукотка — единственный регион в России, где рождаемость превышает смертность. Слышал я, например, рассуждения о том, что представители коренного населения заводят помногу детей, не особенно задумываясь о будущем, а рассчитывая на льготы и материальную помощь на их содержание, оказываемую государством.

Александр Маслов, главный врач Чаунского района, назвал эти рассуждения ерундой. А в объективности его оценки можно не сомневаться. Десять лет он в Певеке, и прежде чем возглавить районную больницу, работал в родильном отделении, да и сейчас выходит туда на дежурства. Так вот, он считает, что статистика не учитывает миграционных процессов. Детей на Чукотке, с учетом плотности населения, рождается сейчас значительно меньше, чем в былые времена. А смертность ниже потому, что старшее поколение уезжает умирать на материк... Районная больница — пожалуй, единственное из учреждений города, которое в последние годы смогло заманить на Чукотку специалистов с материка. Правда, не из России, а из Молдавии и Украины. Условия, предложенные здесь, оказались лучше, чем там. Чтобы платить специалистам устраивающую их зарплату, стали оказывать населению платные услуги. Маслов знает про недовольный ропот горожан, вызванный этим нововведением, но считает, что он все-таки прав. Во-первых, потому что при этом он не нарушает никаких законов, а во-вторых, если бы не было платных услуг, то не стало бы и бесплатных: врачей тогда нечем было бы удержать в Певеке.

А что же удерживает остальных? Одних ничего, кроме отсутствия средств на переезд. Других — хоть какая-то, да надежда. Ведь не может так и остаться невостребованным богатейшее месторождение золота в Майском. Да, перспективы его освоения пока туманны, да, нужны огромные инвестиции, да, инвесторы пока не объявились. Но это же не навсегда. А там, глядишь, и оживет город.

А еще Певек мог бы стать центральным пунктом международного транзита по Северной морской магистрали. И не надо считать такие надежды утопией. Этот путь по морям непременно должен стать оживленным. Потому что время плавания по нему, скажем, от Японии до Англии сокращается на полторы недели. Именно северная трасса является кратчайшей между Тихим и Атлантическим океанами. А Певек — единственная гавань на Севморпути, где к причалам морского порта для разгрузки, бункеровки или ремонта могут подходить суда с любой осадкой.

Не намерены сдаваться сегодняшним невзгодам и полярники. Сегодня под крылом Чукотгидромета, базирующегося в Певеке, работают почти 40 полярных станций. Климатологи, океанологи, гидрологи поставляют сводки в международный банк данных, где полученная информация используется для изучения глобальных атмосферных явлений, служит основой для анализа и исследований изменений природной среды, климата Земли. Нет, не может обессмыслиться их работа...

Не исключают здесь, на первый взгляд, тоже относящуюся к области утопий возможность развития туризма. Тот, кто хоть однажды соприкоснулся с заполярной природой, признал бы эти мечтания вполне реалистичными. И Певек рассказывает об уже опробованных туристических маршрутах на сайте в Интернете. Например, о водном туре по маршруту, описанному в одном из рассказов Олега Куваева: от озера Эльгыгытгын по рекам Энмываам и Юрумкувеем до Белой и, далее, в Анадырь. На Эльгыгытгыне несколько лет существует нечто вроде базы отдыха, где каждым летом с удовольствием проводят каникулы два десятка певекских детей. В гости к ним забегают лоси, порой вместе с хозяином тундры Юрием Гопкало ребята ходят на найденную им стоянку Олега Куваева, где он строил лодки, или через перевал в долину Юрумкувеема, там каждый распадок — родильный дом волчат.

Захватывающим может стать и путешествие на Пегтымель, где сохранился уникальный исторический памятник — наскальные рисунки древних людей, охотившихся здесь на дикого оленя в местах переправ на его миграционном пути. Петроглифы, а их здесь 104 группы, открыты в 1965 г., затем исследованы экспедицией Николая Дикова. Трудно поверить, что уже за тысячу лет до рождения Христа здесь, в неприветливом краю, жили древние люди, охотились на мамонта. Между тем рядом лежал, по мнению ученых, сухопутный путь из Азии в Америку через реально существовавшую Берингию. Так что ученых в этих краях ждет еще немало открытий.

«Север всегда притягивал удивительно интересных людей, и потому здесь всегда царила удивительная атмосфера братства, — сказал мне Алибек Басиев, в единственном лице представляющий местное телевидение. — Конечно, многие уехали, а среди оставшихся немало тех, кто, отдав все свои силы Северу, остался ни с чем. И атмосфера в городе изменилась... Как будто вместе с хозяйственной разрухой началась и разруха в человеческих душах... Но не надо строго судить тех, кому нынешние испытания оказались не по плечу. Осуждения они не заслужили».

Рассказывая о Певеке и его обитателях, Алибек вспомнил старинную легенду, которая, по мнению ряда исследователей, отразилась в названии самой высокой из окрестных сопок, давшей, в свою очередь, название городу. Будто бы в давние времена сошлись здесь в сражении береговые и оленные чукчи. Много убитых было в этом сражении, но остались их тела незахороненными. Запах мертвых тел сохранился в названии сопки — Пээкинэй. В переводе с чукотского — Пахучая гора. Алибек считает более точным другой вариант перевода — Вздутая, или Толстая, гора. А больше всего ему нравится, когда Певек называют Ромашковым городом. К легендам это название никакого отношения не имеет. Просто летом Певек действительно весь в ромашках. Красота необыкновенная! Но это влюбленные гадать на ромашках могут. А когда в жизни нет определенности, люди перестают замечать красоту.

Красота здешних мест осталась прежней. Дело за малым: вернуть людям надежду.

Петр МИХАЙЛОВ