ГОРОД ОЖИВШИХ ЛЕГЕНД

Античные авторы полагали, что Кирополь основан персидским царем Киром, отметившим этим городом предел распространения своей державы на северо-восток

ГОРОД ОЖИВШИХ ЛЕГЕНД

Через полтора года этому городу, через который издревле проходил Великий шелковый путь, исполнится 2500 лет. Прогуливаясь по его старинным улицам, невольно погружаешься в античную эпоху завоеваний Александра Македонского или в более поздний период кровавых феодальных междоусобиц в Центральной Азии. За 25 веков своего существования этот поистине вечный город несколько раз менял свое название, а кроме того, на различных языках и наречиях по-разному звучало его имя. Судите сами: Киры — Кирополь — Курушкада — Уструшан — Истравшан — Ура-Тюбе.

До недавнего времени этот древний город был известен больше как Ура-Тюбе. Однако в прошлом году по инициативе Эмомали Рахмонова ему было возвращено средневековое красивое, овеянное романтикой имя — Истравшан. С этим именем город встретит свое 2500-летие, которое, в соответствии с указом Президента РТ, будет отмечаться в сентябре 2002 года.

Джума Закиров, молодой, энергичный, интеллигентный мэр древнего града обстоятельно рассказывает мне о двух преданиях, в которых говорится о происхождении нынешнего названия города. Первая легенда гласит о том, что «истравшан» в переводе с древнеперсидского означает — яркая звезда. И действительно, город стоит на высокой горе, и его огни, словно яркие звезды, были маяками многочисленным караванам, проходившим по Великому шелковому пути. К тому же испокон веков яркие звезды на небесах были символами недостижимой мечты и несбыточных желаний. Однако этот край издавна слыл земным раем, озаренным счастливой звездой, упавшей с неба на эти благодатные плодородные земли. Само провидение давало знак истравшанцам о том, что этот край отмечен небесным покровительством.

Вторая легенда повествует о том, что в покоях одного из могущественнейших иранских шахов внезапно слегла от тяжелой неизвестной болезни любимая дочь Равшан. Придворные лекари были не в силах спасти ненаглядное чадо властного правителя. Девушка чахла на глазах. Однако какой-то заезжий мудрец посоветовал привезти ее в древний город Кир, где целебные воды, благодатный климат и необыкновенного вкуса овощи и фрукты могут спасти девушку, излечить от недуга. Шах последовал совету мудреца и отвез Равшан в далекий город. Через год он приехал туда вновь и к своему крайнему удивлению увидел любимую дочь здоровой и такой красивой, какой она дотоле не была. «Ист Равшан!» («Оставайся здесь, Равшан!») — воскликнул шах со слезами счастья на глазах и сделал свою дочь наместницей чудотворного города, который с тех пор и называют Истравшаном — в память о шахе и его выздоровевшей дочери.

В самом деле Истравшан имеет прекрасные возможности превратиться в бальнеологический курорт мирового значения. Испокон веков местному населению были известны целебные свойства минеральных источников, в том числе и горячих ключей, бьющих в его предместьях. В советский период здесь был построен санаторий, в котором и ныне отдыхающие проходят эффективный курс лечения в связи с заболеваниями органов пищеварения и нарушениями обмена веществ. А с помощью целебных ванн в Истравшане излечиваются от таких коварных болезней, как экзема и радикулит.

Недавно старинное романтическое предание получило еще одно подтверждение. В Истравшане появилось совместное таджикско-американо-британское предприятие «Оби Зулол» по выпуску минеральных и прохладительных напитков. Дело в том, что, по мнению западных экспертов, истравшанская ключевая вода чуть ли не самая чистая на планете, а минеральные источники — одни из самых целебных в Евразии.

Насчет необыкновенного вкуса фруктов и овощей, по мнению мэра, тоже все верно в легенде о Равшан. Более ста сортов винограда растет в окрестностях древнего города. Некоторые из них просто уникальны. К примеру, так называемый зимний виноград, который можно хранить и употреблять в пищу вплоть до начала весны. О грушах, яблоках, урюке, миндале, инжире и ранних овощах вообще можно оды писать. Они не только вкусны, но и действительно целебны. В частности, такой редкостный сорт груши, как «дилафруз» (в переводе «светлое сердце»), дает вкуснейшие и нежнейшие плоды, которые к тому же нормализуют пищеварительные процессы.

И все-таки главное богатство Истравшана — это его история. Более 150 памятников истории, культуры и искусства сохранились на территории древнего города и в его предместьях. Сейчас полным ходом идет их паспортизация. В некоторых из них начались реставрационные работы.

Джума Закиров приглашает меня на экскурсию по Истравшану. Одна из городских достопримечательностей — центральная мечеть «Хазрати шох» — находится в двух шагах от хукумата. Хаджи Закирхон Азамзода, имам-хатиб (настоятель) мечети и одновременно председатель городского совета религиозных деятелей, встречает нас у ступеней действующего храма, основанного в XVII столетии. Он с гордостью показывает нам старинное строение, возведенное местными мастерами без единого гвоздя и выдержавшее на своем веку не одно землетрясение. Имам-хатиб распахивает перед нами недавно замененные резные двери: все они уникальны по рисунку и рельефу. Рядом с мечетью строится площадь Просветителей. Она будет вымощена камнем «под старину», а стены, окаймляющие ее, будут возведены в форме огромных книжных томов, на каждом из которых будут рельефно выбиты имена таджикских просветителей, а также крылатые изречения из их произведений. Центральная мечеть, минарет, мавзолей богослова и философа Хусаб ибн Аббоса, будущий фонтан из 2500 струй составят единый архитектурный комплекс, строительство которого должно завершиться к юбилею города.

— Как вы относитесь к такому соседству? — спрашиваю я у имам-хатиба.

Он устремляет на меня проницательный взгляд и отвечает:

— Не только я, но и все прихожане рады такому соседству, потому что все мы за просвещенный ислам и высоко чтим имена Камоля Худжанди, Абу Абдулло Рудаки и других наших выдающихся поэтов и мыслителей. Их творения не противоречат исламу, а, наоборот, показывают его созидательную силу.

По центральной магистрали, улице Ленина, мы едем к вершине горы, по склонам которой и у подножия стоят дома древнего града. Туман укутывает пик горы, но не мешает нам разглядеть здесь большое строительство. По старинным чертежам возводится музейный комплекс в облике средневекового крепостного здания. Джума Закиров делится со мной смелыми планами городского хукумата, который задался целью истребовать найденные в прошлом в Ура-Тюбе исторические реликвии, которые сейчас хранятся в крупнейших музеях мира, в частности в Лувре и Эрмитаже.

Вернуть древнему граду увезенные отсюда бесценные экспонаты — задача сверхсложная. Однако мэр Истравшана полон энергии, оптимизма и энтузиазма. Первым шагом на этом пути стал его недавний визит в Париж, где он передал руководству ЮНЕСКО заявку на включение 2500-летия Истравшана в официально утвержденный календарь юбилейных дат на 2002 год. Пока, со слов мэра, все вроде бы складывается удачно. Но главные решения ЮНЕСКО еще впереди...

А пока хукумат своими силами ведет подготовку к юбилею. Расширяются основные магистрали города, благоустраиваются его улицы и площади. Почти ежедневно Джума Закиров лично инспектирует ход подготовки к 2500-летию Истравшана.

— Говорят, в Таджикистане все еще небезопасно. У вас есть охрана, телохранители? — спрашиваю я главу хукумата.

Он лукаво улыбается и отвечает:

— Кого мне бояться?! Своего народа, земляков, истравшанцев?! Или наших гостей?! Понимаю, вы находитесь «под наркозом» российских СМИ, изображающих Таджикистан чем-то вроде Чикаго 20 — 30-х годов прошлого века. На самом деле достаточно одного моего слова, чтобы порядок навести не только на строительной площадке, а в базарных рядах в часы пик.

При этом не надо думать, что только у представителя власти высок авторитет в Истравшане. У нас в городе много уважаемых людей, к чьим словам всегда прислушиваются. На особом счету, к примеру, старейшины, аксакалы. Во время ссоры молодых людей или даже драки достаточно аксакалу поднять руку, чтобы призвать «петухов» к спокойствию и примирению. Тот, кто ослушается старика, рискует стать изгоем в Истравшане. Никто ему руки не подаст. Город у нас небольшой, но древний, умеющий хранить обычаи предков. Вот, не дай бог, случится с вами беда — купить лепешку будет не на что. Можете зайти в любую чайхану или кафе и попросить помощи. Вам никогда не откажут — обязательно накормят. Однако сами истравшанцы почти никогда не просят милостыни — это не в традициях потомков гордых и трудолюбивых согдов. Собственно, закон и порядок в нашем древнем крае и держатся на трудолюбии, внутреннем достоинстве, стремлении к справедливости, которые в крови у истравшанцев. Если ты не отвечаешь этим критериям, кем бы ты ни был — мэром или начальником милиции, — долго на своем посту не просидишь: народ не позволит.

— Вам-то истравшанцы доверяют, господин городской голова? — улыбаясь, задаю я мэру коварный вопрос.

— Пока вроде бы да, — отвечает Джума Закиров и добавляет после многозначительной паузы: — Правда, иногда называют меня романтиком и мечтателем. Но разве можно быть другим в городе легенд и преданий?! Ведь тут многое похоже на сказку. Например, часто за один день в предместьях Истравшана можно побывать сразу в четырех сезонах года: прокатиться на горных лыжах, получить летний загар; искупаться в освежающих водах Истравшанского искусственного моря; поймать голыми руками форель в прозрачном ручье; почувствовать аромат весеннего цветения садов и сорвать с грядок по-осеннему крупные овощи. Это ли не мечта туриста?! И в то же время явь.

Я верю в счастливую яркую звезду Истравшана — он должен превратиться в туристическую Мекку, в среднеазиатский Суздаль, в таджикский Баден-Баден...

Наша беседа затянулась... Поздним вечером я уезжал из Истравшана, завороженный закировской мечтой.

Александр БОНДАРЕНКО