Отрывок из второй книги романа «Гарри Поттер и тайная комната»
ЗМЕЯ В ПЕЩЕРЕ
Не разделяю опасений автора статьи по поводу того, что «Россия не доросла до сказок». Напротив, российское сознание глубоко сказочное. Все наши кровавые детективы — грубые, грязные, но сказки. Все наши сериалы — сказки. Вся наша политика и журналистика — сказки. Другое дело — будут ли читать сказки наши дети. Впрочем, и здесь опасения напрасны. Судя по тому, с какой скоростью разлетается Гарри Поттер, детское фэнтези — прекрасный и любимый товар, о чем, впрочем, можно судить и по тиражам других книг — будь «старая» советская фантастика, бесконечный Толкиен или другие «фэнтези».
В туннеле было так темно, что они практически ничего не видели. Их тени, бредущие по стене в свете палочки, казались ужасными чудовищами.
— Запомните, — спокойным тоном произнес Гарри. — Как только вы что-то услышите или вам покажется, что вы увидели какое-то движение, — тут же зажмуривайте глаза...
Но в туннеле было тихо, как в могиле, и первым неожиданным звуком, который они услышали, был громкий хруст. Оказалось, что Рон наступил на крысиный череп. Гарри опустил палочку, чтобы рассмотреть пол, и заметил, что он усыпан костями мелких животных. Изо всех сил стараясь не думать о том, как будет выглядеть Джинни, если им удастся ее найти, Гарри двинулся вперед.
— Гарри, там впереди что-то есть... — хрипло прошептал Рон, вцепившись Гарри в плечо, как только они свернули за угол.
Они застыли, вглядываясь в темноту. Гарри наконец различил очертания чего-то огромного и изогнутого, лежащего как раз посреди туннеля. И кажется лежащего абсолютно неподвижно.
— Возможно, оно спит, — выдохнул он, поворачиваясь к Рону и Локхарту. Локхарт закрыл глаза руками. Гарри отвернулся обратно, сердце его билось так быстро, что ему было больно.
Гарри зажмурил глаза так, чтобы иметь возможность хоть что-то видеть, и осторожно шагнул вперед, держа над головой волшебную палочку.
Палочка осветила гигантскую змею ядовитого ярко-зеленого цвета. А в следующую секунду Гарри заметил, что это просто змеиная кожа. Чудовище, которое сбросило ее, было как минимум семь метров в длину.
Чудовища, пещеры, колдовство и чары — все это уже бывало с нами не раз. Но настоящая литературная сказка — это, на мой взгляд, нечто другое. Поверить в то, что чудеса рядом с нами, можно, только если поверишь в героя, в его обычную жизнь, если оценишь юмор и, как ни странно, реализм изображения. Все, что происходило в классических сказках 60-х годов, пользовалось бешеным успехом у читателя прежде всего потому, что их герои были нормальными людьми, жили в типичных обстоятельствах. Именно это сочетание правды и неправды, жизни и чуда порождало дикую любовь к Мэри Поппинс и Карлсону, к мумий-троллям и хоббитам.
Гарри посмотрел на испещренный трещинами потолок, в котором зияли огромные дыры. Наверное, можно было бы разобрать завал с помощью магии или просто разрушив стену, но Гарри никогда раньше не делал ничего подобного и ему казалось, что сейчас самое неподходящее время для того, чтобы это попробовать. Особенно если учесть, что потолок мог рухнуть целиком и завалить весь туннель.
Из-за стены донесся новый удар и новое «ой!». Гарри сказал себе, что они теряют время. Джинни находилась в тайной комнате уже несколько часов. Так что Гарри сейчас должен был сделать единственное, что ему оставалось в этой ситуации.
— Жди здесь, — крикнул он Рону. — И присматривай за Локхартом. А я пойду. Если я не вернусь через час...
В воздухе повисла многозначительная пауза.
— Я попробую разобрать завал, — Рон старался, чтобы его голос звучал спокойно и ровно, но у него это не очень получалось. — Чтобы ты смог... смог вернуться. И, Гарри...
— Скоро увидимся, — бросил Гарри, пытаясь придать своему дрожащему голосу хоть немного уверенности.
Он развернулся и пошел вперед мимо сброшенной змеей кожи.
Вскоре до него перестали доноситься звуки, издаваемые Роном, пытавшимся разобрать завал вручную. Туннель делал поворот за поворотом. Гарри чувствовал неприятное напряжение во всем теле. Он хотел, чтобы туннель поскорее закончился, и в то же время очень боялся обнаружить, что дальше идти некуда. И наконец он свернул за очередной угол и увидел перед собой сплошную стену, на которой были вырезаны две переплетенные змеи, вместо глаз у которых были большие сияющие изумруды.
Гарри приблизился к стене, чувствуя, что у него пересохло в горле. Он знал, что ему предстоит сделать. И сейчас даже не было необходимости в том, чтобы убеждать себя, что эти каменные змеи настоящие, потому что их изумрудные глаза выглядели вполне живыми. Гарри прокашлялся, и изумруды замигали.
— Откройся, — слабым голосом прошипел Гарри.
Переплетенные змеи разъединились, бесшумно разъехались в разные стороны, и Гарри, дрожа всем телом, вошел внутрь.
А затем, когда он миновал последнюю колонну, он увидел у дальней стены исполинскую статую, упирающуюся головой в потолок. А между гигантскими ступнями статуи лицом вниз лежала маленькая фигурка, одетая в черное, — фигурка с огненно-рыжими волосами.
— Джинни! — пробормотал Гарри, метнувшись вперед и опустившись рядом с ней на колени. — Джинни, окажись живой! Пожалуйста, окажись живой!
Он отбросил палочку, схватил Джинни и перевернул ее. Лицо Джинни было белым, как мрамор, и таким же холодным. Но глаза были закрыты, а это означало, что ее не превратили в камень. А еще это означало, что, возможно, она...
— Джинни, проснись, пожалуйста, — отчаянно бормотал Гарри, тряся тело девочки. Голова Джинни беспомощно моталась из стороны в сторону.
— Она не проснется, — донесся до Гарри негромкий голос.
Гарри вздрогнул и, не вставая с колен, резко развернулся.
Прижавшись спиной к ближайшей колонне, за ним наблюдал высокий черноволосый мальчик. Очертания его как-то странно расплывались по краям, словно Гарри смотрел на него сквозь туман или покрытое дождем стекло. Но он все равно узнал его.
— Том... Том Риддл?
Риддл кивнул, не сводя глаз с лица Гарри.
— Что ты хочешь сказать — она не проснется? — отчаявшимся голосом спросил Гарри. — Ведь она... ведь она не...
— Она жива, — подтвердил Риддл. — Но только пока.
Вообще в шведских, английских, американских, советских фантастических сказках 60-х годов был вполне очевидный гуманитарный заряд, «пафос», как пренебрежительно называют его сейчас: сказка противостояла обыденной норме жизни, заурядной социальной схеме, неважно какой: «взрослые — дети», «подчинение — свобода», «богатые — бедные». Сегодняшний мир очень изменился. В нем слишком много иллюзорного, обманного (например, телевизор, компьютерные игры или Интернет) — и сказке просто некуда просочиться: ибо теперь она стала лишь одним из способов манипулирования массовым сознанием. С другой стороны, главная духовная ценность фантастической сказки — свобода — ценностью быть не перестала. Для того чтобы сказка вновь стала «королем чтения», нужно, чтобы сказочный герой перевернул наши представления о мире. Способен ли на это Гарри Поттер? Не знаю. Но то, что он пытается описать нового ребенка в новой жизни, — уже хорошо.
Заметки на полях второй книги из серии приключений Гарри Поттера писал Борис МИНАЕВ
Благодарим издательство «РОСМЭН» за любезно предоставленный отрывок рукописи.
|