Предсказания Нины ШАПОВАЛОВОЙ продолжают сбываться
ЭТО Я СКАЗАЛА, ЭТО ПРЕДУПРЕДИЛА
Когда твои предсказания сбываются, всегда чувствуешь себя несколько неловко. Особенно, когда эти предсказания не относятся к разряду приятных. В прошлом номере мы писали о том, что согласно теории, разработанной кандидатом физико-математических наук Ниной Сергеевной Шаповаловой, в недалеком будущем, точнее 8-го марта, нас ждут тяжкие катастрофы. К огромному сожалению, этот прогноз сбылся в полной мере. Именно поэтому мы решили вернуться к этой теме и рассказать о ней поподробнее
Никто не любит горевестников. И действительно, зачем надо смущать чужой покой, зачем кричать, что дом построен на песке, что мост отстоял без капремонта уже в два раза больше, чем положено, что самолет вот-вот должен развалиться, а сердце — отказать? Как хорошо сидеть и ничего не знать! Ведь на самом деле мертвому не все ли равно, от чего он умер — от упавшего ли перекрытия, от поломанного мотора или от остановившегося сердца. Все равно — в том случае, если ничего нельзя было предотвратить. А если можно?
В прошлом номере мы поместили небольшой материал под заголовком «Очередной катаклизм состоится четвертого апреля». И, что называется, попали в точку. К сожалению. Правда, до четвертого ноль четвертого мы еще не дожили, но первый пункт предсказаний — насчет восьмого марта — сработал на полную катушку. Случились: взрыв шахты в Кузбассе, автокатастрофа в Лос-Анджелесе, столкновение поездов в Японии, огромное количество автомобильных аварий в Москве, извержение Этны и еще много подобных вещей. И как логическое завершение — гибель самолета «Як-40» (утром 9-го) с Артемом Боровиком и Зией Бажаевым на борту.
Нину Сергеевну я встретил на физическом факультете МГУ, куда она пришла на заседание, посвященное процедуре выдвижения на Госпремию серии работ какого-то академического коллектива. В большой поточной аудитории было довольно много народу, все сплошь академики, профессора, доктора наук, короче почетные уважаемые люди. Все чинно, благородно, доклад, прения, все идет своим чередом, никто не лезет на рожон, никто не скандалит, не поливает оппонентов минеральной водой из стакана, короче тишь, да гладь, да Божья благодать. И я не сразу понял, откуда взялась эта женщина, которая как вихрь прорвалась к трибуне и обрушилась на соискателей с целым градом вопросов. Честно говоря, я не особо силен в метеофизике и в природе земного магнетизма, поэтому смысл вопросов остался для меня не совсем ясен, но энергия и напор хрупкой дамы меня удивили.
— Нет, вы поймите, — словно оправдываясь, объясняла она мне потом, — я вовсе не против того, чтобы они получили премию, напротив, я обеими руками за. Сейчас наша наука влачит такое жалкое существование, что каждую подачку от государства, даже незаслуженную, можно только приветствовать. А они эту премию заслужили. Но я хотела обратить их внимание на то, что они не сделали и, судя по всему, не хотят делать!
Академики не растерзали одинокую оппонентку. Они поступили гораздо проще: они ее ПРОИГНОРИРОВАЛИ. Они даже не ответили на заданные вопросы. Ну что ж, чем спорить, всегда легче выставить своего противника сумасшедшим и вволю над ним потешиться со стороны.
А между тем доля правды в их отношении к старшему научному сотруднику Гидрометцентра кандидату физико-математических наук Нине Сергеевне Шаповаловой действительно есть — она действительно сумасшедшая. А разве Эйнштейн не был сумасшедшим, ведь только шизофреник мог додуматься до того, что пространство искривляется. И Ньютон был сумасшедшим, когда открыл закон всемирного тяготения. И Архимед был безумцем, когда нагишом бежал по Сиракузам, пугая мирных граждан криком: «Эврика!» Да что далеко ходить, те же академики, тоже еще не так давно были сумасшедшими, иначе они бы не смогли стать теми, кем стали. Науку всегда двигали вперед отнюдь не нормальные, уравновешенные и спокойные люди, нет, она двигалась и движется исключительно за счет энергии беспокойных, не верящих никаким авторитетам, всегда готовых к ниспровержению самых фундаментальных законов сумасшедших.
— Мне вас жаль, — сказал после выступления Нине Сергеевне академик Саркисян.
— А мне — вас, — ответила ему она.
ЗЕМЛЯ — ОНА КАК ЛЮДИ...
— Вы знаете, — сказала Нина Сергеевна, наливая мне в огромную красную кружку чай, — ведь большинство из них, я имею в виду академиков, не просто не могут, но даже и не хотят понять того, что я говорю. Но опять же это не их вина. Академик Марчук сказал мне: «То, о чем вы говорите, чрезвычайно интересно, но я боюсь, что мне уже этого не осилить». Ему семьдесят пять лет. А я его решила попугать: «Вот вы не знаете, когда помрете, а я знаю. Я знаю про всех политиков, когда они умрут, про писателей, про ученых...» Они почти все считают, что Земля — это мертвое тело. А Земля — это живой организм, и все мы части этого организма.
Я к этому пришла не сразу, муж помог. Он у меня умница, доктор наук, занимается вращением Земли. Именно этим-то он меня и покорил. Мы познакомилась на лыжне. Я тогда работала на Останкинской башне, а он только пришел к нам в Гидромет. Мы с ним один раз покатались вместе на лыжах, и я подумала о нем: «Какой человек! Надо же — Землю вращает!» Чувство планетаризма у меня всегда присутствовало, но чтобы до такой наглости дойти — Землю вращать...
Как я уже говорила в прошлой статье, планета наша вращается далеко не так равномерно, как кажется. Существуют четко установленные и жестко просчитанные периоды разгона и торможения. Разгон, торможение, малый разгон, малое торможение... Такой неравномерностью Земля обязана Луне. Во время большого разгона она находится над Северным полушарием, на котором сконцентрирована большая масса, вследствие чего и воздействие Луны на Землю более ощутимо, чем тогда, когда она находится над Южным полушарием.
Вот вы в школе физику проходили, значит, знаете, что разгон есть не что иное, как поглощение и наращивание внутренней энергии, тогда как торможение есть, наоборот, выброс этой энергии в пространство. Вы чувствуете, к чему я клоню? Земля ДЫШИТ. Разгон — поглощение энергии — вдох, торможение — выброс энергии — выдох. Когда Земля делает вдох, то делает вдох и все, что на ней живет. Ведь все, включая животных и человека, и поглощает энергию, и выделяет ее. Так вот, на стадии вдоха поглощается БОЛЬШЕ, чем выделяется. На выдохе — наоборот. Как только Земля начинает ускоряться, мы все сразу начинаем накапливать энергию.
Я считаю, что единственным параметром, который управляет у нас основными жизненными процессами, является либо ускорение, либо замедление вращения Земли. Вот, допустим, с этой секунды Земля стала ускоряться — и все процессы на Земле потекли по-другому, ВСЕ, от функционирования вашей ДНК до движения полюсов Земли.
— Земной полюс дрейфует?
— А как же! Он шатается, постоянно отклоняется от оси вращения. И чем выше скорость вращения, тем ближе его положение к идеалу. Но это и понятно, вспомните детский волчок: когда он крутится с максимальной скоростью, он стоит практически вертикально, а чем ниже его скорость, тем больше он начинает раскачиваться по сторонам.
Идею энергетических притоков и оттоков люди должны научиться полезно использовать. Если они не обращают на это внимания, то они просто погибают. Вот идет процесс забора, вокруг — энергии море. Она кипит, бурлит, играет. Люди наэлектризованы, возбуждены, они бьют друг другу морды, воюют, лезут на баррикады. А ее, эту энергию, надо экономить. Экономить хотя бы потому, что сразу после периода накопления энергии неминуемо последует спад, период ее отдачи, и плохо придется тому, у кого ее окажется мало.
ПОЧЕМУ САМОЛЕТЫ НЕ ЛЕТАЮТ КАК ПТИЦЫ?
— Ну ладно, люди... А самолеты-то вдруг с какой радости падают?
— 10 июня 1998 года, не помню где точно, в болото упал военный самолет «Су-27». Катастрофа произошла неожиданно: только что пилот, кстати опытный летчик, заместитель командира эскадрильи, говорил по рации, на борту все было нормально, как вдруг связь с самолетом теряется, а еще через пару секунд он пропадает с экрана радара. Все произошло столь стремительно, что летчик даже не успел катапультироваться. Причем когда разбирали причину аварии, метеорологическая версия даже не рассматривалась. Ну действительно, какая там метеорология, когда небо в районе аварии было абсолютно чистым, без единого облачка.
Кстати, в сердце антициклона небо, как правило, чистое. И правда, если взглянуть на метеокарту того времени, то мы увидим, что как раз в этом месте жил тогда сильный антициклон. Надо сказать, что антициклон отличается от циклона не только тем, что он закручен по часовой стрелке, а не против, но и тем, что создает ниспадающие вертикальные потоки, в то время как циклон, напротив, тянет вверх. Здесь в полной мере работает правило буравчика: крутим направо — падаем вниз, крутим налево — летим вверх.
Здесь заключены еще несколько полезных свойств антициклона: во-первых, он хорошо вентилирует земную поверхность, перетаскивая к ней холодный свежий воздух верхних слоев атмосферы, а во-вторых — и я давно пытаюсь эту мысль пробить, — подтаскивая к земной поверхности огромные массы отрицательно заряженного озона, антициклон придает Земле дополнительный электрический заряд, который она теряет при торможении. То, что при торможении Земля теряет заряд, известно уже давно и почти не оспаривается. Но вот насчет того, как она добирает этот заряд, единого мнения нет. И моя модель представляется мне достаточно правдоподобной.
Но вернемся к самолету. Пролетая через центр антициклона он: а) попадает в ниспадающую вертикальную струю воздуха и б) в сильный энергетический поток. Приборы отказывают, двигатели ломаются, самолет падает. Все страшно просто...
И еще страшно то, что до сих пор карты полетов составляются без учета антициклонов. В грозовую тучу летчика никакими деньгами не заманишь, а в антициклон — пожалуйста, хоть сейчас.
— А какие воздушные потоки сдувают с рельсов поезда?
— Конечно, горизонтальные. Хотя в случае с поездами основное значение имеет даже не природный, а человеческий фактор. Представьте: энергетический спад, максимальная энергетическая разрядка, люди опустошенные, уставшие. Внимание на нуле, собранность на минимуме, соответственно максимум аварийных ситуаций как на земле, так и в воздухе.
«НЕ СТОИТ ПРОГИБАТЬСЯ ПОД ИЗМЕНЧИВЫЙ МИР»?
Академик Амосов, который всю жизнь занимался сердцем, очень близко подошел к проблеме запаса и расходования жизненной энергии, но так и не раскрыл ее. Его интересовало, что важнее — уметь эффективно запасать энергию или уметь эффективно ее тратить? И вот он всю жизнь тренировался, стараясь как можно больше расширить диапазон траты энергии, чтобы человек мог длительное время питаться накопленной тренировками энергией.
А все, оказывается, гораздо проще. Вот кумир многих поколений Андрей Макаревич поет: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас!» Не надо, не надо ждать, когда мир прогнется. Если он прогнется, нас не будет! Жить надо в гармонии с миром.
Окружающая нас среда живет ритмами, в этой среде то больше энергии, то меньше. Когда энергии много, мы пользуемся этим и используем избыток энергии для самоперестройки организма. А когда энергии мало, главное — уметь ее правильно расходовать. Если система умеет это делать, то она устойчивая.
Валерий ЧУМАКОВ
|
