P.S. ОТ ИЗДАТЕЛЯ
Матрена Распутина родилась в 1898 году. В октябре 1917-го вышла замуж за офицера Бориса Соловьева. После революции семья обосновалась в Париже. В 1924 году, когда муж умер, Матрена Григорьевна осталась с двумя дочерьми на руках, практически без средств. К тому времени относится начало ее карьеры танцовщицы. Позже, в Америке, дочь Распутина освоила профессию, возможно, более отвечавшую ее темпераменту, — укротительницы тигров.
Умерла в Лос-Анджелесе в 1977 году от сердечного приступа.
Я приобрел эту рукопись у ее последней владелицы, которая не разрешила мне объявить ее имя, назовем ее госпожой Х.
Г-жа Х. родилась и живет в Парагвае. Ее дед по матери был одним из казаков, которые, бежав из Крыма в 1920 году, решили попытать счастья в Южной Америке. По каким-то соображениям она почти не поддерживала связей с родными, так что сообщение о наследстве от малознакомой тетки стало для нее сюрпризом. Кроме значительной суммы денег, она привезла из США коробку с рукописью, в которую заглянула, не более того.
Осенью 1998 года г-же Х. показали изданные мною книги «Романовы. Императорский дом в изгнании» и «Мемуары князя Юсупова, убийцы Распутина». «Тогда я и решила, что, может, вы захотите издать записи его дочери», — объясняла мне позже г-жа Х.
Полгода ушло на переговоры, еще несколько месяцев рукопись морем добиралась до Москвы...
Надо сказать, что, приобретая записки дочери Распутина «вслепую» (на мое предварительное знакомство с рукописью г-жа Х. не соглашалась), я действовал с опасением. Оправданно было ждать от Матрены Распутиной вариаций на тему ее же записок об отце, выпущенных еще до войны, — книги наивной и совершенно апологетической. Отдельно следует сказать о книге, вышедшей на английском в 1977 году под двумя фамилиями — Пэтти Бэрхем и Матрены Распутиной. Я даже заказал ее перевод, но издавать не стал: в ней воспоминания дочери Распутина потонули в клюкве и патоке.
На сей раз меня ждал приятный сюрприз. Три толстые тетради, исписанные почерком не слишком усердной ученицы, оказались чтением увлекательным и познавательным.
Книга построена как толкование жизни отца — от его рождения в селе Покровском до смерти в водах Невы в Петрограде. И именно в неожиданном (но всегда психологически точном) толковании заключается прелесть записок его дочери. Отвечая на вопрос: «Почему Распутин?» — Матрена приводит массу подробностей, почему-то ускользавших от других «воспоминателей».
Прелесть ее записок и в том, что читатель сам, если захочет, сможет определить дистанцию от возможного до действительного. Матрена Распутина намекает на это: вот, дескать, и Жевахов об этом говорил, и Коковцов, только сами не поняли, о чем говорили...
Особое дело — тон записок. Да, Матрена обожает своего отца. Но обожает, так сказать, достойно, оставляя за другими право на нелюбовь к нему.
Наверное, потомственный темперамент вынуждал Матрену Распутину пренебрегать в самых напряженных местах правилами орфографии, не говоря уже о пунктуации. Она словно торопится высказаться, не дописывая слова или сокращая их самым причудливым образом.
Собственно, работа издателя свелась к расшифровке некоторых «темных мест», очень незначительной правке стиля и сверке цитат.
Об остальном пусть судит читатель.
Игорь ЗАХАРОВ