GOOD BYE, ЕВРОПА
Старушка Европа усиленно обсуждает, как ей поступить с Россией. Бомбить — нет, ни в коем случае. Это же не Сербия, можно и в морду получить. Душить Россию лучше экономически, тем более что европейское общество, судя по опросам, именно этого и просит. А общество просит именно того, о чем пишут и говорят масс-медиа.
А масс-медиа доказывают, что Россия ведет колониальную преступную войну, поводы и причины которой придумывает сама, что угрожает всем соседним странам, начиная от Украины и кончая Финляндией, что она направляет смешанные отряды тайных агентов и мафиози во все уголки земного шара и что вообще Россия — это разбойничье новообразование, которым правит клика советских кагэбэшников, русских националистов и олигархов-абрамовичей под прикрытием растленного царя Бориса.
А то, как все это доказывают масс-медиа, наводит на мысли, не учились ли господа журналисты и политики в брежневских пропагандистских школах. По материалам российской прессы готовится коллаж, выбираются крайние мнения, высказывания обрубаются на любой запятой, фразы выдергиваются из контекста.
Плюс добавляются для густоты «проверенные» сведения какого-нибудь Удугова. Ничего удивительного, у каждого второго западного пропагандиста есть в биографии членство в марксистских группировках 60-х годов или в рядах «борцов за мир» 80-х годов, науськанных советским ГБ на рейгановские «першинги».
Нападение же Басаева с бандой товарищей на Дагестан в августе 1999-го осталось совершенно неизвестным для европейских журналистов.
В их «информационное поле» не входит то, что свободолюбивые повстанцы живут за счет захвата заложников, работорговли и дырок в нефтепроводах. И то, что деятели национально-освободительного движения любят просто поохотиться на «русскоязычных», как это было в станице Микенской.
Нигде не сказано, что российские угрозы соседним странам в худшем случае сводятся к предложениям заплатить деньги за уже поставленные энергоносители.
Ни слова про то, что «правящая российская клика» и ракеты от Запада отвернула, и взяла на себя все долги незабвенного СССР, и согласно западным советам интегрировала страну в мировой рынок. И про то, что страшное и ужасное «отмывание российских денег» — это и есть утечка капиталов, по меньшей мере спровоцированная и используемая Западом.
И уж, конечно, не пишется о том, что Россия — единственная в Европе страна с территориально-административным делением по этническому признаку.
Кстати, где еще в Европе национальные меньшинства имеют собственные автономные территории? Нет такой страны. Да и с компактно проживающими нацменьшинствами Европа разбиралась на протяжении сотен лет и окончательно разобралась в ходе Второй мировой войны. В Германии нет теперь славян, в Польше — немцев, в Хорватии — сербов, во Франции дожимаются последние корсиканские «сепаратисты», в Испании — баскские, в Чехии цыгане живут в настоящих гетто.
Турция, ныне вступающая в Европейский Союз, не так давно вырезала малоазийских греков и армян, а извиняться не собирается и по сей день. Почти забыто, что под прикрытием фашистской оккупации именно французские, хорватские, албанские, румынские, венгерские, польские, латвийские граждане расправились со своими согражданами еврейского происхождения. Да, антисемитские лозунги переместились сегодня из уважаемых масс-медиа в малотиражные, но вполне легальные издания типа «Deutsche National-Zeitung», но место «коварных евреев» заняли «коварные русские», наводнившие Западную Европу.
И встают вопросы. Не является ли моральное превосходство Европы липовым? Не являются ли наставники лицемерами? Могут ли европейцы выступать в роли наших учителей, если даже они регулярно чистят зубы, экономят электричество и не забывают спускать воду в туалете? Конечно, остается главная убеждающая сила Европы — ее благополучие. Но понимаем ли мы, что благополучие — это следствие не столько свободы, сколько порядка, бережливости и дисциплины? Что милые нам европейские качества вырабатывались многовековой дрессировкой, включающей огонь и топор? Как-никак, еще в начале XIX века в Англии вешали за кражу курицы, в то время как в России — только за покушение на жизнь государя. Да и сейчас малейшие провинности европейского жителя строго караются финансовым мечом — попробуй-ка не заплати квартплату, не зарегистрируй телевизор и не верни книжку в библиотеку.
А вот, к сожалению, наша интеллигенция как социальная прослойка, как психологический типаж совершенно не укладывается в структуру западного общества. Для него более годятся узкофункциональные специалисты, не блещущие ни эрудицией, ни свободомыслием.
В 1917 году с Россией случилось не что иное, как попытка быстрой и насильственной европеизации. Именно европейская социал-демократия, особенно выделим немецких, швейцарских и шведских товарищей, снарядила в варварскую погромную Россию запечатанную посылочку, внутри которой находились вирусы прогресса: Владимир Ильич и так далее. Материально помогли и прогрессивные генералы из немецкого генштаба. Чем закончилась пересадка прусской организации на русскую почву, всем умным людям известно.
России нужна независимость от Европы, чтобы найти собственные пути к гуманизму и благополучию. В конце концов многообразие — не закон ли природы и Бога? А однообразие, стирание граней, коммунистическое ли, леволиберальное ли, ведет лишь к энтропии, к «термодинамической» смерти.
Александр ТЮРИН
Кельн
МЫ БОИМСЯ ШАГНУТЬ В ЛЮБОВЬ
Прочла статью Никонова — и стало неприятно. Честно. Неоднократно читала я все это — и в книгах Козлова, и в различных изданиях. Ничего нового нет. И я, как и все молодое поколение (мне всего-то 22 года), жила так, и друзья мои поддерживали это стремление к независимости от всего.
Сейчас я люблю и открыла для себя то, чего никогда раньше не знала, хотя и подозревала подспудно о существовании подобного. Я не знаю, за что мне дано мое счастье. Моя любовь. Мой Лешка. За все мои прошлые грехи множественные? Или за то, что именно любовь я всегда искала.
Это грешно, но я Его боготворю. Он смог отпустить мне все грехи. Он простил меня, смог это сделать, потому что его любовь чиста и безоглядна. Она такой и должна быть, любовь. Первородной. Наивной и большой. Она не должна быть одним из элементов существования. Она и есть само существование. И именно оттуда проистекает смысл.
Когда страшно что-то делать, нужно просто закрыть глаза, перестать думать и шагнуть вперед. Мы так и делаем, когда ныряем в прорубь, прыгаем с парашютом. Но почему-то очень боимся шагнуть в любовь. Раньше я пугалась, когда исполнялись мои желания. Так как ждала, что мне придется расплачиваться за это слезами. Теперь я радуюсь. Моя единственная молитва звучит так: «Господи, поступай так, как угодно тебе». Потому что любая беда — это урок. И каждая боль приносит что-то, из-за чего мы становимся лучше.
Теперь я знаю, что любовь свободна. Нет, это совсем не то, что «свободная любовь», по сути, являющаяся свободным безразличием. Просто любовь дает свободу от уз пола и прочего земного. Путы становятся столь несущественными, что, когда говорят о проблеме верности, изменах и способах удержать партнера рядом, понимаешь, что на самом деле этих проблем не существует. Они есть там, где нет любви. Даже если случится что-нибудь и окажется, что нас не будет друг с другом, ЭТО не может исчезнуть. Это не предположение, и я даже это не чувствую — я это вижу, как бумагу и ручку, которую держу сейчас в руке.
Когда-то давно мне приснился сон — толпа людей до горизонта и среди этой толпы я вижу ЕГО. И он подходит ко мне, берет за руку, и люди вокруг нас ничего не значат, я смотрю в его лицо и стараюсь запомнить, чтобы, увидя когда-нибудь в реальности, не потерять. Но весь ОН — свет и любовь. И у лица его есть все, что есть у человека, но унести этот лик в памяти невозможно. Да и не нужно. Главное — это то, что, проснувшись в то утро, я знала уже, что любовь, настоящая любовь есть. И единственное, что нужно, — это верить в нее.
Я очень хочу знать, что же будет впереди. И мне ничуть не страшно, да и не может быть страшно.
Мария УРАЛОВА
ИИСУС БЫЛ ФАРИСЕЕМ?
Расследование Кирилла Коликова на страницах «Огонька» считаю предвзятым. В нем масса неточностей, подгонок фактов и сильно прослеживается влияние булгаковской трактовки взаимоотношений Христа и Пилата. Хотя как художественное произведение статья представляет определенную ценность. Автор находится в полной уверенности, что Христа убили-таки евреи, что и немудрено. Русская православная церковь до сих пор «евреям этого не простила», а Ватикан уже лет 30 как «простил евреев за распятие Христа».
Иисус сам являлся фарисеем, он был из Галилеи, а там они все были фарисеи, но в его окружении и саддукеи были — Симон-Зилот, это личность Христа хорошо характеризует — политик.
Амнистия на праздники ни в римском, ни в иудейском законодательстве не зафиксирована, так что это можно оставить на совести авторов Евангелий. Вообще в сценах распятия много противоречий. Распятие — чисто римская казнь, что и понятно: оккупанты; евреи каменьями побивали, омовение рук — чисто еврейский обычай, Пилат их по меньшей мере презирал вместе с их обычаями. Эдак можно утверждать, что и Зою Космодемьянскую казнили не немецкие оккупанты, а жители той деревни, в которой она сараи поджигала и которые ее же и заложили. Утверждение, что обнищание трудовых масс еврейского населения произошло не из-за римской оккупации, а по причине алчности левитов попахивает совершенно совковым партийно-пролетарским антисемитизмом.
А аналогии с современной российской жизнью по меньшей мере неуместны. Кроме ожидания мессии, между Иудеей и Россией ничего общего нет. Но это надежду никак не вселяет.
Анна Израилевна КАРЕЛИНА
Торонто, Онтарио
МЫ НЕ ЭМИГРАНТЫ. МЫ ПРОСТО ЛЮБИТЕЛИ СВЕЖЕГО ВОЗДУХА
Уважаемая редакция, не скрою, содержание статьи М. Соколова «Четыре волны» («Огонек» № 40, 1999) меня расстроило. Совсем не потому, что автор причислил меня к «колбасным» эмигрантам, а мне бы хотелось в идейно-белогвардейские или хотя бы уж в жидома... пардон, «сословные» эмигранты третьей волны.
Обидно, конечно, быть «колбасным». Нет, не потому, что я не люблю колбасу, как раз наоборот. Очень ее уважаю. Да и автор статьи, судя по напечатанной фотографии, тоже регулярно отдает ей дань. Я просто чувствую некоторую неловкость от своей второсортности, что ли. В компании с такими идейными и во всех отношениях порядочными людьми из первой-второй-третьей волны чувствую себя не просто колбасой, а колбасой второго сорта. Однако из-за такой безделицы не стал бы я зря беспокоить вас своими измышлениями.
В общем-то, я даже немного рад, что оказался всего лишь «колбасным» эмигрантом. Ведь многие помнят, как отзывались (наши) современники и прочие литературные газеты об эмигрантах ныне почетной третьей волны. А что уж говорить об уважаемых из первой или второй! «Белогвардейское отребье», «власовские ублюдки», «загнанных лошадей пристреливают, не так ли?» — и это, как мы знаем, еще не самые сильные эпитеты, в которых журналисты тех времен выражали свое отношение к процессу массового и персонального отъезда граждан из страны. И объективности ради я должен отметить по прочтении статьи, что с тех пор многое изменилось к лучшему, и это радует.
А что же все-таки огорчает? А вот что.
Опять почтенной публике втолковывают о превосходстве общественного над личным. Национальных интересов над интересами отдельной личности. Опять — хотя прямо в статье об этом и не говорится — вводится классификация граждан: «наши» и «не наши». Те, кто болеет за Россию, и те, кто злорадствует по поводу трудностей. Кто напрягает все силы, и кто — с фигой. Как сказал один персонаж: «Кто прислужничал, а кто — душой болел».
Позвольте, граждане, об чем базар? Просто какой-то (видимо, не очень умный и не очень добрый) человек из новых эмигрантов (а может быть, и не один!) рассердил автора, сказав глупость о финансовом кризисе 17 августа. И автор сразу берется за перо, чтобы дать достойный отпор негодяю.
Видимо, публицист усмотрел за отдельным негативным фактом общественно значимое явление. Тут уж — ого-го! Вводится классификация: эмиграцию делим на волны, эмигрантов — на хороших и не очень, тех, кто имел моральное право эмигрировать, и тех, кто не имел такового, на «мы» и «они»... Ох уж эта наша любовь к классификациям! Ну с немцами понятно — у них это от любви к порядку и природной аккуратности проистекло. А у нас-то откуда? Да и то сказать, хорошо ли им, немцам, пришлось от излишнего увлечения классификациями?
Зачем же вы нас всех — эмигрантов — так огульно? Поверьте, что дураков, а также злых, испорченных людей среди «эмигрантов» ничуть не больше и не меньше, чем проживающих по месту постоянной прописки. Пардон, регистрации. Я специально закавычил слово «эмигрант», потому что себя, например, эмигрантом не считаю. Вообще мне кажется, что это слово как-то не подходит к текущему моменту. Здесь представляется более верным сравнение с золотым веком (о котором говорит автор в начале статьи), когда «господа ездили за границу и иногда подолгу там засиживались». Это происходило, когда у них уже не было сил терпеть фокусы очередного самодержца и его камарильи внутри страны. Им, вероятно, хотелось на свежий воздух.
Мне хочется верить в это сравнение. Хотя я вынужден признать, что оно, как и любая аналогия, сильно хромает, поскольку «бывшие товарищи» — это далеко не «господа», да и «золотой век» в России наступил далеко не для всех.
Конечно, среди новых эмигрантов существуют и такие, для которых стремление к «колбасе» оказалось решающим в плане отъезда. Можно даже представить себе, как перед принятием окончательного решения они скрупулезно высчитывали «колбасную жирность» здесь и там. И уехали только после того, как трижды проверили все расчеты. Могу, однако, отметить, что они жестоко просчитались, поскольку нынче «наваристость» забугорной колбасы не идет ни в какое сравнение с отечественной! Всем известно, где находится современный Клондайк.
Вот почему мне кажется, что правильнее было бы рассматривать эмиграцию (кроме, разумеется, вынужденной) с позиций психологии, а не политики или экономики. И тогда причины эмиграции становятся понятными без всякого политически заказанного анализа (а я по старой привычке подозреваю здесь политический заказ, уж простите меня за это). Спросите, например, вашего Марка Штейнбока, что заставило его бросить научную работу в институте и заняться фотожурналистикой? И ответ, я почти уверен, будет такой: потребность в самореализации, в востребованности. Неужели высоколобым «аналитикам» так трудно это понять? Это же так просто. Ну надоело многим людям из технической среды быть холуями при человеке с ружьем. Хотелось и для своих сограждан что-то полезное сделать, а не только для родины. И тогда появилась внутренняя эмиграция, которая никакому политическому анализу не поддается. Ну надоело мыслящему человеку, что государство считает его быдлом. Что тут поделаешь?
И не стоит говорить, что такое отношение государства к человеку было только в приснопамятном прошлом. Ложь это. Прошедшие выборы это еще раз подтвердили. И будущие подтвердят. Лозунги уже заявлены. Главный из них — державность (которая очень напоминает держимордость). Коллективизм. Община как имманентно присущая русскому человеку форма жизни. О конкретном человеке опять — ни слова. И дело совсем не в демонизации «бывшего» Отечества нынешними эмигрантами. Не нужно мне (как и многим другим) никакой другой моральной компенсации, кроме уважения и самоуважения. Ощущения, что я нужен и востребован.
Эмиграция — это почти всегда трагедия. И каждый человек переживает ее индивидуально, независимо от того, где он географически находится. Смешно (и грустно) говорить о географической эмиграции как национальной катастрофе для той или иной страны: это же не страна получается, а анекдот!
«Боже мой! — патетически вопиет автор. — Россия не выдержит пятой волны!» Чего он опасается? Что Россия в результате пятой волны совсем опустеет? Полноте. Если Россия и опустеет, то, конечно же, не из-за того, что все из нее вдруг уедут. Уверен, что родная партия (она теперь называется, кажется, «Медведь») этого не допустит.
Очень интересно также тонкое наблюдение автора о душе. Дескать, в эмиграции (особливо, разумеется, последней волны) душа деформируется, и поэтому не нужны нам (опять «нам»! кому?) эти деформированные души. Мы уж как-нибудь без них перетопчемся! — гордо и с вызовом заявляет он. Все-таки недаром писателей называют знатоками человеческих душ! В этом пассаже все замечательно и совершенно как по форме, так и по содержанию: и деформация души вследствие ее аффинного преобразования в пространстве, и «тонко» уловленная новая политическая лексика (ср. «перетопчемся» — «мочить в сортире»). Трудно не согласиться с комментарием редакции: без глубокого знания русской литературы XIX века такой анализ был бы просто немыслим! Гора родила горный массив. Хочется встать на цыпочки, чтобы казаться хоть чуть-чуть выше.
А что касается колбасы... Дешевка это. Да и не новая к тому ж. Помнится, о ком-то из диссидентов газеты писали, что он продал родину за джинсы и четыре бульонных кубика. Хотя публика тогда еще не очень представляла себе, что такое бульонные кубики, но поражалась их небольшому количеству. Пора бы что-то и поновее изобрести.
И еще немного о вкусной и здоровой пище. Некоторые, насколько мне известно, из третьей «идейной» волны, наоборот, поспешили приехать обратно в Россию за ее «колбасой». И по некоторым сведениям, «делают» там очень хорошую, питательную «колбасу»! Правда, колбаса эта дурно пахнет. Но это если принюхиваться!
А те, кто, к своему несчастью и к несчастью своих близких, обладает обостренным обонянием, ушли сначала во внутреннюю, а потом и во внешнюю эмиграцию. Однако большей частью они — если на Родине появятся хоть какие-то признаки уважения граждан властью — вслед за преподобным о. Федором готовы крикнуть, повернувшись в восточном направлении: «Ради бога, снимите меня отсюда, я отдам колбасу!»
Пока же, к сожалению, приходится процитировать одного внутреннего эмигранта из «золотого» XIX века. Он, помнится, писал: «Прощай, немытая Россия». Далее по тексту.
А впрочем, как сказал герой одного русского поэта (кстати, действительно гнусного представителя одновременно первой, а потом и второй волны эмиграции — в строгом соответствии с предложенной автором классификацией): «а впрочем — наплевать, все там будем!»
Этот герой был, кстати, русский царь.
А. ЛЕОНИДОВ, Чикаго