На Чукотке золото буквально под ногами. Казалось бы, самый выгодный бизнес: бери лопату и копай из земли вечные ценности. Но не так все просто...

ЗОЛОТО

ЗОЛОТОЕ ВРЕМЕЧКО

Когда в Москве частное предпринимательство доступно было только цеховикам и спекулянтам, примерно в пятистах километрах от Певека, в поселке Комсомольский, совершенно официально образовалась даже не бригада, а артель. Золотоискатели так и назвали ее «Артель Чукотка». И жила она без всяких партсобраний и лозунгов «выполним — перевыполним». Слово начальника — закон, и никакой тебе совковой расхлябанности. На прииске — дисциплина, в мастерских — порядок, в общежитиях — трезвый образ жизни. Ах, да, еще в теплицах — круглый год помидоры и огурцы.

Советская власть, конечно, не от хорошей жизни разрешила артели. Сначала золото добывала дешевая рабочая сила — заключенные, а потом, после развала ГУЛАГа, оно начало обходиться слишком дорого. Геологи найдут драгоценный металл, ГОК (горно-обогатительный комбинат) нагонит техники, а его там может оказаться с гулькин нос. Или отработанное месторождение, золотые песчинки там еще попадаются, но возиться с ним невыгодно. А тут потомственные старатели пороги обивают — разрешите; да и разрешили в 1965 году.

Газеты стыдливо умалчивали о золотодобытчиках: не к лицу строителям развитого социализма было рыскать в поисках золота по бескрайним просторам родины. Но точно знаю, что уже тридцать лет назад председатель старательской артели Леонтий Милинский на Чукотке слыл человеком не просто известным, а легендарным. На зависть бюджетникам хозяин чукотского золота разъезжал на серой «Волге». В тундре среди «КамАЗов» и «БелАЗов» легковушка — никакое не средство передвижения, а очевидная роскошь. Завораживало и само слово «старатель» — блестящее, иностранное, с привкусом джеклондоновской романтики.

Больше десятка лет назад и я впервые заинтересовалась самым выгодным делом: добычей золота. В старатели, правда, не пошла, зато об артели узнала многое.

Первую в СССР старательскую артель при ГОКе «Комсомольский» на самом деле организовал фронтовик Григорий Михайлов вместе с тремя сыновьями. У них, как оказалось, золотая лихорадка — наследственная — еще прадеды золото на Лене мыли, с кого началось — и не упомнят.

— У этого человека было хобби — поработать год на месторождении, а потом перебираться на другое, — рассказывает Леонтий Милинский, — не мог он спокойно сидеть на месте.

Сам Леонтий Илларионович работал тогда механиком, и когда ему предложили взять власть в свои руки, поставил условие — беспрекословное подчинение, полнейший авторитаризм и никакой демократии. Причем надо представить, кто ехал покорять Север. Отправлялись на Чукотку, в основном, люди самостоятельные, тертые калачи, привыкшие сами принимать решения. Среди артельщиков кого только не было — и бывший директор резинового завода, и замдиректора крупного южного ресторана, инженеры и филологи, даже олимпийский чемпион по легкой атлетике. Так что представить себе таких мужей в роли дисциплинированных пионеров довольно сложно. Только что строем не ходили, а так на 6 — 7 месяцев — монастырское терпение и послушание, строжайший сухой закон. Работа — 11 часов в день, без выходных и праздников. Чтобы добыть 1 килограмм золота, им нужно промыть 2000 кубометров золотоносных песков.

Зато когда промывочный сезон заканчивался, пружина разжималась, народ шел в разгул. Некоторым удавалось добраться только до Певека или Магадана — спускали все заработанное, а потом, притихшие, возвращались в родную артель. Кстати, в единственном ресторане Певека не разрешалось курить за столиками, и полный зал суровых старателей беспрекословно подчинялся этому требованию. Позволила себе ослушаться только я — на холод выходить совсем не хотелось — и на меня с неприкрытым удивлением стали взирать видавшие виды мужики.

Текучки кадров в «Чукотке» практически не было. В эту артель попасть всегда было непросто и тогда, когда зарплата старателей казалась запредельной — от 600 до 1000 рублей, если разбить деньги за промывочный сезон по месяцам, и сейчас, когда совсем так не кажется. Теперь в среднем они получают от 5 до 8 тысяч рублей, а билет до Певека стоит 7 тысяч, то есть получается, что два месяца приходится работать только на то, чтобы оплатить проезд. И тем не менее некоторые работают уже больше 20 лет, образовались даже целые династии.

— Затянула меня Чукотка, — вспоминает бригадир токарей Михаил Голубин. — Осенью 1975 года приехал сюда на пару-тройку лет подзаработать, уже двадцать минуло, а я все здесь...

БЕШЕНЫЕ ДЕНЬГИ

Зимой Милинский мотается из Москвы на Чукотку, так что застать его бывает сложно. Друзьям и знакомым говорит, что освоит еще два месторождения, и тогда можно на покой — в следующем году ему исполняется 70 лет. Верится, правда, с трудом — в метро бы ему место не уступили. Элегантный костюм, дорогой галстук, перстень-печатка с крупными бриллиантами. Курит одну за другой «Данхилл», сначала с мундштуком, потом — надоедает, начинает просто смолить сигарету за сигаретой. Предлагает чай. Я отказываюсь. Во-первых, не представляю себе его в роли заботливой хозяйки офиса, во-вторых, жалко терять золотое время: рядом народ толпится, собираются обсуждать новое месторождение.

Больше всего меня интересует вопрос: выгодно ли сейчас добывать золото, тем более на Чукотке, где каждый грамм обходится очень дорого. ГОК, кстати, давно обанкротился, что, собственно, меня ни-

сколько не удивило. У них управленцы сидели в двухэтажном здании, а организация работ — не в сравнении с «Чукоткой». Здесь даже за годы различных пертурбаций даже количество людей не уменьшилось. Как было 800, так и осталось. И теплицы общей площадью 2000 га не сократились, и молочная ферма, и 500 поросят по тундре летом бродят.

Так что артель живет, несмотря ни на что. Может быть, потому, что ей все время приходилось приспосабливаться. При советской власти, когда ничего было нельзя. На 35 процентов плана старатели получали балансовые запасы, а все остальное приходилось искать самим.

Сейчас другие проблемы. Раньше все золото, которое добывали, сдавали государству через Гохран по 80 копеек за грамм, зато государство авансировало производство — золотодобытчики получали дизельное топливо, технику, продовольствие до того, как расплатятся с поставщиками. Теперь артели обязаны продавать драгоценный металл через уполномоченные коммерческие банки по цене Лондонской биржи. На этом золотодобытчики теряют в общей сложности около 1,5 — 2 процента, или около 14 рублей с грамма, но кредиты у банков брать не выгодно — слишком высокая процентная ставка. Свободные деньги нужны на завоз топлива, продовольствия, техники и запчастей. А кроме того, чтобы добыча не остановилась, надо готовить новые месторождения на 2 — 3 года вперед, на это тоже нужны средства. И все усугубляется северным завозом.

— Нам на промывочный сезон нужно около 7 тонн дизельного топлива, — говорит Леонтий Милинский, — минимальный груз, который везет судно, 15 тонн, поэтому нам приходится ждать, когда округ будет завозить дизель для своих нужд. В этом году у нас «вылетело» все лето. Деньги для территории выделили поздно, в результате топливо пришло только в октябре. Сами удивляемся, как успели свыше тонны золота добыть.

Ситуация усугубляется, когда цены на золото начинают падать. Так произошло летом 1998 года, когда за тройскую унцию на Лондонской бирже давали 292 доллара. И многие крупные компании, в том числе в Южной Африке, Австралии приостановили добычу. Тяжело пришлось и «Чукотке», тем более что официальный курс в России был тогда 6,2 рубля за доллар. Выкарабкались, благо, цены на золото поползли вверх и достигли 320 — 360 долларов за тройскую унцию.

Чтобы добыча обходилась дешевле, необходимы дороги. Около ста артельщиков работают в строительно-дорожной бригаде. В общей сложности они уже проложили свыше 1000 км. Сейчас дорожники ведут отсыпку транспортного полотна от Певека до нового месторождения «Валунистый». В перспективе трасса соединит три порта — Эгвекинот, Анадырь и Певек.

— Мы могли бы еще и прибыль получать, — говорит начальник «Чукотки», — если бы округ полностью с нами расплачивался, но мы понимаем, что денег у них немного, поэтому работаем на перспективу. Как когда-то вводили кислородную станцию и электростанцию, которая позволила удешевить подачу электроэнергии почти в два раза, и строительство собственной обогатительной фабрики мощностью до 50 тысяч тонн руды в год.

Так что добывать драгоценный металл выгодно, потому что если есть в нашей жизни хотя бы что-то стабильное, то это золото.

Татьяна ЯКОВЛЕВА

На фотографиях:

• Леонтий Милинский, начальник артели старателей «Чукотка». Человек, знающий про золото все...
• В материале использованы фотографии: Александра ЛЫСКИНА, Владимира СМОЛЯКОВА