ТИХОБОРОВ И ЗВЕЗДА

Издательство «АСТ» готовит к выпуску новый роман Эдуарда Тополя «Я хочу твою девушку». Это двухтомное сочинение имеет длинный подзаголовок: «Русско-французский роман-карнавал, или Любовные истории знаменитого московского плейбоя Александра Стефановича, рассказанные им Эдуарду Тополю».

— Старик, только мы договариваемся, что все фамилии в этой истории будут изменены, включая фамилию главной героини, поскольку речь пойдет о всемирно знаменитой женщине.

Итак, на «Моснаучфильме» работал и до сих пор, наверное, работает начальником отдела международных связей человек по имени Петр Тихоборов. Скромный такой, с лицом советского инженера — абсолютно неброский. А на фоне актеров, которые табунами ходят по нашим студиям, он в мужском плане вообще никто. Тем более что он всегда носил какой-то затертый пиджачок и брюки с пузырями на коленях. Конечно, все понимали, что, как всякий начальник международного отдела, он должен сотрудничать с КГБ, но наверняка никто этого не выяснял, да и зачем нам?

И вот однажды мой приятель, директор кинокартины, говорит мне, садясь в машину:

— Слушай, Саша, подбрось меня в ателье.

— Какое еще ателье? Мы едем по делу!

— Нет, мне нужно в ателье!

— Зачем?

— Да, блин, Тихоборову шинель шью.

— Какую еще шинель?

— А ему генерала дали, надо ему шинель сделать.

Тут до меня дошло, что наш скромняга Тихоборов — ни больше ни меньше как генерал КГБ, и, следовательно, нужно с ним быть настороже. А он как человек очень симпатичный — всегда при встрече остановится, вежливо разговаривает, много спрашивает. То есть очень хороший психолог.

Но история не о том. Главная история такая. В те коммунистические времена главными событиями нашей кинематографической жизни были, конечно, московские кинофестивали. Потому что в принципе Москва жила неинтересно, никаких особых развлечений. А на Московский кинофестиваль приезжали сразу все звезды мира.

Правда, и у звезд были свои капризы. То у них в номере окна не туда смотрят, то джакузи нет, то еще что-то. С ними, конечно, проводили профилактическую беседу, объясняли, что они приехали в самую передовую, но бедную страну. Если тараканы будут бегать по номеру, не надо падать в обморок. Если нет туалетной бумаги, пользуйтесь газетой «Правда», у нас за это не судят. Но иногда эти звезды выкидывали такие номера, что с ними просто не знали что делать. И вот про один из таких случаев мне рассказал директор Московского фестиваля, так что это чистая правда, хотя и большой секрет.

«В программе каждого фестиваля, — рассказывал он, — роли всегда заранее распределяют. Скажем, в этом году главный герой фестиваля — Жерар Депардье. И его, может быть, год охмуряли, чтобы он приехал. А в следующий раз звезда фестиваля — Марчелло Мастроянни или, например, Ким Новак. И по уровню этих звезд судят о престижности самого фестиваля.

И вот, — рассказывает мне директор фестиваля, — после очень долгих уговоров я заполучил на фестиваль американскую суперсексзвезду мирового экрана, вторую по знаменитости после Мэрилин Монро. Ее вообще три года уговаривали, наобещали с три короба, и наконец она согласилась, приехала. Конечно, — говорит директор, — я селю ее в лучшую гостиницу — в «Россию», в башню, номер люкс в четыре комнаты с видом на Красную площадь, туалет сам проверил — работает, бумагу завез из распределителя ЦК, салфетки — из сотой секции ГУМа. Все как надо. А она, блин, засела в этом номере, пьет виски и отказывается посещать какие-либо мероприятия, просто никуда не хочет идти! Ей говорят: «Как? Вы же на кинофестивале!

У вас программа! Встречи с публикой!» — «Не пойду никуда! Ничего не хочу!» Ей там уже цветы корзинами, народ у входа в гостиницу специально ради нее толпится. То есть ажиотаж полнейший! Но для нее это — ноль! Сидит в номере, пьет и на всех рычит: «Shit, shit, fucking shit!» То есть все говно, все говно, и так далее. К ней приходят переводчик, члены оргкомитета, секретари Союза кинематографистов, даже замминистра кинематографии, который по-английски трекает. Бесполезно!

Ну, и наконец мне говорят:

— Все, теперь сам будешь расхлебывать. Притащил эту стерву с сиськами восьмого размера, а у нас из-за нее срываются все мероприятия! Иди и принимай меры!

Я говорю:

— Это не по моему профилю, директор фестиваля занимается другими делами, а не ходит по номерам артистов уговаривать.

Но тут мне звонят из отдела культуры ЦК, намекают на острое перо в мягкое место за срыв фестиваля, и я, конечно, иду к этой суперзвезде. Прихожу. Действительно, сидит роскошная баба — в каком-то немыслимом пеньюаре, груди фантастической красоты наружу вываливаются. Красавица безумная! Хоть и не первой молодости, но роскошная! Я ей представляюсь:

— Разрешите вам помочь, я директор фестиваля, если у вас какие-то проблемы, то я...

— Нет, я ничего не хочу! И ничего мне не надо! — сидит, пьет виски из стакана и ворчит: — Почему я пью теплый виски, льда нет?

Я ей говорю:

— Сейчас будет, и вообще, не стесняйтесь, скажите, что вам надо, я выполню любое ваше желание!

А она вдруг так смотрит внимательно и спрашивает:

— Любое?

Я говорю:

— Любое!

Тут она поправляет сиську, которая у нее вываливается из пеньюара, и говорит:

— Хочу Тихоборова!

Я, конечно, не понял, спрашиваю у переводчика:

— Чего она хочет?

Он говорит:

— Какого-то тихобора! — и обращается к ней: — Мадам, вы объясните толком, какого тихобора вы хотите? Может быть, не тихобора, а старовера?

А она говорит:

— У нас в Америке, в Голливуде, был представитель вашего кино Тихоборов. Вот такой мужик! Но потом он, сука такая, взял и исчез. Причем в самый неподходящий момент. И я хочу выяснить, почему он все-таки исчез. Я что, самая плохая на свете баба? Да передо мной короли на коленях стоят! А этот подлец — я из-за него таким мужикам отказала, сенаторам! А он — раз и исчез. Не написал, не позвонил — полное говно! Shit! Я ему хочу сказать все, что я о нем думаю! — и стаканом об стенку: — Дайте мне Тихоборова!

Я говорю:

— Спокойно, мадам, не волнуйтесь, сейчас я привезу вам Тихоборова.

А сам выбегаю к дежурной по этажу, звоню в «Госкино», в отдел кадров:

— Слушайте, тут у меня главная звезда фестиваля, пьяная в стельку, у нее алкогольный бред, она хочет какого-то Тихоборова. Кто такой Тихоборов?

А в «Госкино» говорят:

— Сейчас посмотрим. Под такой фамилией у нас есть режиссер на Хабаровской киностудии, есть монтажер в Благовещенске и есть две Тихоборовых в Одессе, но это женщины. Может, она лесбиянка?

— Нет, — кричу, — она не лесбиянка, она про мужика говорила! И хватит мне лапшу на уши вешать! Кто из ваших гэбэшников мог в Голливуде наше кино представлять? Или вы хотите, чтобы я в ЦК это выяснял?

Ну, тут они раскололись, говорят:

— Вообще, когда-то представителем «Совэкспортфильма» там работал Михаил Калатозов, но он уже умер. Хотя есть у нас и Тихоборов. И, кажется, он тоже одно время работал от «Совэкспортфильма» в Лос-Анджелесе, а сейчас на «Моснаучфильме» начальник международного отдела. Но дайте нам уточнить по его личному делу. Точно! Отозван из Соединенных Штатов. О-о, нет! Не стоит ему с ней встречаться, и даже не пробуйте!

Я говорю:

— Да вы понимаете, что у меня из-за него срывается весь фестиваль?!

Но в этом управлении кадров тоже гэбэшники сидят, они говорят:

— Ваш фестиваль — ваши проблемы, а к Тихоборову мы вам не советуем соваться, он ни с какой американской звездой не будет встречаться.

Тут я себе думаю: «Ну, все! Значит, здесь мне КГБ голову оторвет, а там ЦК КПСС перо в одно место вставит». Что делать? Ладно, была не была! Набираю телефон международного отдела «Моснаучфильма» и говорю:

— Товарища Тихоборова!

— Да, — говорит, — слушаю.

Я своим ушам не верю:

— Вы Тихоборов?

Он отвечает:

— Так точно, Тихоборов.

Ну, думаю, если я сейчас скажу ему, в чем дело, или буду просить о помощи, он испугается и ни в какую «Россию» действительно не поедет. И говорю официальным тоном:

— Товарищ Тихоборов, с вами говорит директор Московского кинофестиваля. У нас тут возникла одна проблема, которую мы с вами можем решить только с глазу на глаз. Прошу немедленно прибыть в гостиницу «Россия», высылаю за вами машину.

Он говорит:

— Не надо высылать машину, у меня своя есть.

Я говорю:

— Через сколько вы будете?

— Через десять минут.

— Приезжайте скорее! Жду вас у лифта в восточном вестибюле!

И тут же кладу трубку, понимая, что он, как гэбэшник, не может ослушаться приказа. Если ему начальственным тоном сказано быть как можно скорее, то он бросается в машину и несется через все светофоры. Поэтому я через пять минут спускаюсь вниз, в восточный вестибюль, стою у лифта и смотрю, кто тут может быть Тихоборов, по которому сама американская суперзвезда сохнет. И вспоминаю Калатозова. Калатозов, постановщик легендарных фильмов «Летят журавли» и «Красная палатка», был мощной фигурой — такой роскошный красавец грузин. И вот я стою, высматриваю второго Калатозова.

А фестиваль же в разгаре, и там полно народу ходит. Актеры, режиссеры, кинопродюсеры — то есть все мужики первосортные, особенно иностранцы. Но все — мимо меня и даже по сторонам не смотрят. И тут же крутится какой-то хмырь невзрачный, в совершенно потертом костюме, локти светятся. Я уже думаю: «Где этот Тихоборов, блин, опаздывает». Начинаю ходить по вестибюлю и бубнить все громче:

— Тихоборов! Тихоборов! Тихоборов!.. — чтобы, значит, обратить на себя внимание.

И вдруг этот хмырь подходит и говорит:

— Я Тихоборов, что такое?

Я говорю:

— Так. Тут не место это обсуждать, идемте со мной!

Заталкиваю его в лифт и говорю:

— Тут, понимаете, такая история. К нам приехала одна актриса, у нас для нее целая программа заготовлена, а она пьет как лошадь, и только вы можете ее спасти!

Он говорит:

— Почему я-то? С чего вы взяли?

Я заливаю:

— Понимаете, ваша студия делает много совместной продукции, «Альманах кинопутешествий». И я подумал, что вы можете психологически на нее воздействовать. У вас есть опыт общения с иностранными звездами.

Он говорит:

— Да у вас такой же опыт! Даже больше моего! Вы же международный фестиваль организуете!

Короче, происходит такая перебранка между двумя мужиками по дороге, между прочим, к самой красивой женщине в мире! Подходим к ее двери, он говорит:

— Никуда я не пойду! Почему это я должен за вас вашу работу делать и лечить какую-то алкоголичку? Вы меня вырвали с работы, у меня там своя программа, гости фестиваля.

Я говорю:

— У вас есть хоть какое-нибудь представление о мужской солидарности? Ну, можете вы меня как коллега выручить? Она, между прочим, не «какая-нибудь», а мировой секс-символ!

И с этими словами распахиваю дверь и вталкиваю его в номер.

Дальше была немая сцена, как у Гоголя! Причем в театре это длится минуту, а тут, мне показалось, это длилось час. Два человека — эта полупьяная суперзвезда со стаканом виски в руках и в голубом пеньюаре со своими немыслимыми сиськами наружу и этот русский чиновник в потертом пиджачке — они стоят и смотрят друг на друга, и на их лицах вся гамма их безумных чувств. Они ничего не говорили, они просто смотрели друг на друга — но Боже мой, какие там были эмоции! Сначала они друг друга не узнали. Потом узнали, и пошли какие-то радостные эмоции. Потом эмоции негативные. Потом какое-то преодоление этих негативных эмоций, и вдруг она как закричит:

— Пье-е-ер!

Бросилась на него, стала его обнимать, пеньюар у нее задирается, мы видим ее знаменитую на весь мир попу, но все стоим, как два идиота, — директор фестиваля и переводчик, присутствуем при этой безумной сцене. И я не знаю, что делать. Если бы этот Тихоборов мне хотя бы рукой показал или сказал: «Уйди». Но он стоит, как каменный, а она на нем виснет. И вроде он, как мужик, должен ей отвечать — или обнять, или, наоборот, оторвать ее от себя. Но, как чиновник и гэбэшник, он ни того не может, ни этого.

Тут я выхожу из оцепенения и говорю переводчику: «Нам надо срочно позвонить!» Выскакиваем из номера, садимся в холле перед этой дверью, сидим и ждем, как два мудака. Думаем: «Что будет?» Через полчаса выходит этот Тихоборов, весь помятый, потрепанный, подходит ко мне и говорит:

— Ну, ты, сука, меня и подставил!

Я смотрю на переводчика, тот — на меня. Мы же своими глазами видели его лицо, когда они встретились. Оно же радостью озарилось — пусть на один только миг, пусть потом он опять стал «железным Феликсом», чекистом, но этот миг был! И я подумал: «Не из-за этого ли романа его из США отозвали?» Но уточнять мне было некогда, да и Тихоборов уже уехал в лифте. Мы с переводчиком заходим, а она там одевается и говорит:

— О'кей, господин директор, все в порядке! Какая у вас программа? Напишите мне расписание моих выступлений. Но имейте в виду: я езжу только с Пьером!»

...Ну, и когда директор фестиваля рассказал мне эту байку, я ему заметил:

— А ты знаешь, что этот Тихоборов теперь генерал КГБ?

А он говорит:

— Неужели? Ну, тогда прав был Бакатин, когда КГБ разгонял! Вот они там за что свои звания получали!

На фото:

• Многие звезды почтили своим вниманием Московский кинофестиваль. И Ким Новак...
• И Клаудия Кардинале...
• Были на фестивале и Джина Лоллобриджида
• ... И Симона Синьоре
• ... И Элизабет Тейлор...

Выход двухтомника Э.Тополя и А.Стефановича «Я хочу твою девушку» планируется на ноябрь, заказать его можно по адресу: 107140, Москва, а/я 140, «Книга по почте». Справки: 215-43-38, 215-01-01, 215-55-13.