Спустя 30 лет о гибели первого летчика-космонавта стало известно все
Подробности
27 марта 1968 года в 10 часов 18 минут 45 секунд, получив разрешение руководителя полетов, «спарка» взревела двигателем и, выбросив из сопла ослепительно яркий оранжевый шлейф, рванулась по бетонке вперед. Юрию Гагарину и его инструктору Владимиру Серегину предстояло выполнить в этом учебном контрольном полете обычные упражнения: виражи с креном 30 градусов, витки малой спирали, пикирование, выводы боевым разворотом и в завершение — две «бочки» (поворот вокруг продольной оси на 360 градусов без изменения направления движения). Гагарин, как и положено обучаемому, сидел в передней кабине, Серегин — в задней. Через 13 минут их не стало.
Государственная комиссия долго и тщательно расследовала обстоятельства и причины гибели «спарки» (учебно-боевой двухместный реактивный истребитель УТИ МиГ-15 — своего рода «летающая парта»). 29 томов с материалами расследования советское руководство засекретило и похоронило во тьме архива. Населению страны не следовало знать, что случилось с ее первым космонавтом.
В последние годы все изменилось. Материалы комиссии были открыты, и специалисты обращаются к ним вновь и вновь. Нет, никаких откровений в них не содержится, причины гибели Гагарина так и остались неясны. Но анализируя материалы, даже бывшие участники комиссии с удивлением обнаруживают в них отдельные несоответствия. Многим мелким фактам придается чрезмерное значение, а некоторые важные как бы заретушированы. Применение новейших методов исследования, в частности математического моделирования, позволило восстановить весь полет гагаринской «спарки» в том виде, который диктуется законами аэродинамики, а не субъективными впечатлениями или даже желаниями. И хотя окончательный ответ вряд ли уже будет найден, стало очевидно, что каким-то влиятельным лицам, участвовавшим в расследовании, удалось «не заметить» важные обстоятельства, которые привели к гибели первого космонавта и его товарища.
Ученые проработали и отсеяли десятки различных версий и оставили лишь одну: «штопор». Как основную ее представляла и Государственная комиссия. Но комиссия утверждала, что «спарка» Гагарина и Серегина попала в особый воздушный поток, которые в народе зовут «ямами». Попав в «яму», летательный аппарат часто переходит в «штопор», выйти из которого на малой высоте невероятно трудно. Однако авторы математической модели полета В. Морозов, В. Желанников и другие показали, что воздушный поток, сыгравший роковую роль, имел не естественное, а искусственное происхождение. Такой поток образуется вслед за пролетевшим самолетом. На языке аэродинамики он называется «спутной струей». Очень важно, что с их выводами согласились такие крупные специалисты, как профессор С. Белоцерковский, доктор технических наук В. Буков, летчик-космонавт А. Леонов.
Между прочим, профессор С. Белоцерковский, ведущий отечественный ученый в области аэродинамики и математического моделирования, гипотезу об искусственном происхождении воздушного потока высказывал еще во время работы в комиссии. Но тогда достаточно убедительно подтвердить ее не удалось. Правда, комиссия выяснила, что в тот день почти одновременно с гагаринской «спаркой» (ее позывной был «625») в небо поднялась другая, которая облетывала двигатель и приборное хозяйство после ремонта. Но проходила ли она на пути в свою зону через зону Гагарина, осталось непонятным. Могла пройти.
Это не все. В 10 часов 20 минут — за 11 минут до гибели Гагарина — руководитель полетов разрешил взлет пары истребителей МиГ-21. Вот точная запись радиообмена. Руководитель полетов предупреждает:
— Справа по курсу от вас 625-й в наборе (то есть набирающий высоту. — Ред.).
Ведущий пары отвечает:
— Вас понял. Я его не вижу. Здесь облачность...
Что должен был, просто обязан был сделать руководитель полетов? В соседних зонах работают гагаринская «спарка», еще одна «спарка» и два МиГа. Густые облака. И они не видят друг друга. Более того, погода ухудшается. А небо ведь не разлиновано на клетки, как шахматная доска. Инструкция по безопасности дает на этот счет совершенно однозначное указание: прекращать полеты! Самолеты следовало посадить, а они продолжали летать как ни в чем не бывало.
Но самое поразительное обнаружено совсем недавно. В документах комиссии говорится, что в нарушение всех правил в воздушное пространство зоны, где находилась гагаринская «спарка», без предупреждения вторгся скоростной реактивный истребитель Су-11. Руководитель полетов об этом предупрежден не был. Однако комиссия не придает особого значения этому факту. Она сообщает, что Су-11 работал высоко — на высоте 12 километров, а «спарка» Гагарина не поднималась выше 4 — 5 километров. Нынешний повторный тонкий анализ тех же данных с помощью математической модели показал, что Су-11 не мог находиться в горизонтальном полете, он пронзал всю толщу воздуха снизу вверх — почти вертикально. Причем промчался так близко от гагаринской «спарки», что на экране локатора отметки от обоих самолетов в какой-то момент слились. Гагарин вынужден был мгновенно резко отвернуть, чтобы уйти от столкновения. Самолет потерял устойчивость и одновременно влетел в оставшуюся после Су-11 «спутную струю». Начался «штопор». А руководитель полетов, судя по кальке радиолокационной проводки, «повел» чужой самолет (Су-11), полагая, что это самолет Гагарина. Об этом свидетельствуют два факта. Во-первых, Гагарин запрашивал курс 320 градусов, а тот, кого в это время вела земля, шел по курсу 220 градусов — слишком большое расхождение для профессионального летчика. Во-вторых, руководитель полетов следил за мнимым самолетом Гагарина до 10 часов 43 минут. А Государственная комиссия абсолютно точно установила, что катастрофа произошла в 10 часов 31 минуту — на 12 минут раньше. Неудивительно, что помощник руководителя в своем отчете писал: «На мои вызовы... полковник Гагарин не отвечал...» Ни Гагарин, ни Серегин уже не могли ответить, они погибли. А руководитель полетов, видя отметку, не волновался и не бил тревогу: мало ли почему не отвечают, ребята опытные...
Кусочек подмосковного неба, в котором летала гагаринская «спарка», был настоящим «проходным двором». Вот это ужасное обстоятельство и пытались скрыть составители отчета о работе комиссии: мелкие факты и нарушения они выставили на первый план, а главные упущения тщательно упрятали в тень. Например, они честно пишут, что «спарка», на которой работали Гагарин и Серегин, была не новым, но плохо изученным типом самолета. Не были даже закончены его летные испытания в экстремальных режимах. Это означает, что никто не знал, как он ведет себя в «штопоре» с заправленными подвесными баками и может ли из него выйти. Безобразие? Как сказать. Если бы из-за непогоды полет «спарки» был прекращен, если бы не случился «штопор», это обстоятельство не приобрело бы рокового значения. Было выяснено также, что нижняя граница облачности в зоне пилотажа была не 900 метров, как проинформировали экипаж перед полетом, а вдвое меньше — 400 — 500. Ошибка? Конечно. Но и этой высоты было достаточно, чтобы катапультироваться. Между тем, не будь даже таких второстепенных ошибок, беды могло не быть.
Например, единственный прибор, по которому Гагарин и Серегин могли определить высоту, был барометрический высотомер. Оба летчика знали, что при интенсивном снижении самолета показания высотомера запаздывают, на высоте, например, 1000 метров он показывает 1200. Запаздывание происходит из-за инерционности перетекания воздушных масс по резиновым шлангам, к которым подсоединены барометрические пилотажно-навигационные приборы. Однако ни Гагарин, ни Серегин не знали того, что при «штопоре» на «спарке» запаздывание может быть вдвое больше и достигать 400 метров. Этот факт установил позднее, в 90-х годах, профессор О. Бабич из Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского. Вспомним: Гагарину и Серегину сообщили, что нижний край облачности находится на высоте 900 метров. На самом деле облака заканчивались на 400 — 500 метров ниже. Уже и это было крайне опасно. А еще неверные показания высотомера — минус 400 метров. Летчики-то думали, что у них еще есть крошечный запас высоты и времени. Но наложившиеся друг на друга ошибки отняли у них не только последний шанс выйти из крутого пике и спасти самолет, но и возможность катапультироваться.
Есть, однако, мнение, что колоссальный опыт Владимира Серегина и немалый опыт Юрия Гагарина должен был подсказать им еще в облаках: творится что-то неладное и катапультироваться пора! Что же в таком случае помешало? Летчик 1-го класса И. Кочаровский, хорошо знавший обоих, выдвинул недавно удивительное, но тем не менее весьма правдоподобное объяснение загадки этой версии. Дело в том, что катапультироваться со «спарки» можно только по очереди: сначала вместе со своим креслом выбрасывается летчик из задней кабины, потом — летчик из передней. По очереди — чтобы креслами не убили друг друга. А первым переднему летчику нельзя катапультироваться потому, что струя пороховых газов из стреляющего механизма, ударив по заднему фонарю, может его заклинить и закупорить второго пилота. То есть в инструкцию был заложен нонсенс: первым самолет должен покинуть инструктор — командир экипажа, что противоречит элементарным этическим нормам! (Сейчас такие самолеты уже не выпускают.)
— Скорее всего, — считает Кочаровский, — оценив обстановку, Серегин дал команду Гагарину покинуть самолет. Понимал ли Гагарин, что командир поступает вопреки инструкции и не катапультируется сам, чтобы успел спастись первый космонавт Земли? Конечно, понимал. Но, зная, что подпишет этим другу смертный приговор, наверняка крикнул ему: катапультируйся первым, как положено! Каждый из них думал не о себе, а о товарище. Но было в их распоряжении всего 10 — 15 секунд...
Александр ВАСИЛЬЕВ,кандидат технических наук
Фото из архива «Огонька»