КРЕПКОЕ ЗОЛОТО

Тема номера

Россия будет пить всегда. Это проверено. С этим надо смириться. А коли так, то и время терять нечего. В стране только за семь месяцев текущего года было произведено 60 миллионов декалитров алкогольной продукции, что уже почти перекрыло соответствующие показатели за весь прошлый год. Водка — это пенсии, зарплаты, налоги, государственные инвестиции... Водка, как это ни парадоксально, одно из слагаемых нашего благополучия.

Водка, как, впрочем, и любые другие подакцизные товары, для государства стратегически выгодный продукт. Немудрено, что размер акцизных и лицензионных сборов тоже вырос на 3,5 триллиона рублей. Понятно, что речь идет о легальном обороте алкоголя. Но теневой объем производства и оборот спиртного вряд ли уступают государственному. А потому, «мы твердо решили перекрыть кран спиртовой контрабанде. Вот почему сегодня останавливаем на границе караваны с нелегальным алкоголем, сливаем в канавы нелегальный, контрабандный, суррогатный спирт. В этом отношении я поддерживаю и таможенные службы, и наших пограничников», — заявил в недавнем радиообращении президент Российской Федерации Борис Ельцин. Пока же из этого крана сильно подтекает.

РЫНОК БЕЗ ДОНЫШКА

Оборот на российском рынке незаконно ввезенной алкогольной продукции
и табачных изделий составляет около 3 триллионов рублей в месяц.
При этом ее ввоз занимает около 80 процентов всего импорта,
в том числе и нелегального

Глубокий спор

Поспорить с классиками всегда считалось хорошим тоном. Российские законодатели решили ему соответствовать и вступили в спор с самим Козьмой Прутковым, который не без оснований предупреждал: нельзя объять необъятное. Но государство, тоже не без оснований, взялось-таки навести порядок на беспредельном рынке алкоголя и табака.

Продуктивней всех потрудились в последнее время правотворцы. Ввели обязательное лицензирование, отменили льготы при ввозе, более четко обозначили облагаемую акцизами продукцию, разработали акцизные марки с девятью степенями защиты, установили ряд запретов при торговле алкоголем и т.д. Что даже дало кое-какие положительные результаты.

Правда, правонарушений сколько было, столько и осталось. Например, случаев нелегально ввозимого в Россию алкоголя как во втором полугодии 1996-го выявили две с половиной тысячи, так и в первом 1997-го. Правда, как отмечают в ГТК и ГНС России, произошло немало изменений качественных.

Но чем «глубже» становится правовая база, тем «глубже» в тень уходят те виды нарушений, с которыми способы борьбы еще не найдены. Да и найденные, как выясняется, или недостаточно эффективны, или не до конца проработаны.

Ошибочка вышла

Постановлением российского правительства от 19 августа прошлого года «О мерах по ужесточению порядка торговли алкогольной продукцией» запретов ввели достаточно. Во всяком случае, как ошибочно полагало правительство, для того, чтобы хоть какие-то из них выполнялись. Но продавцы чихнули в сторону Кремля, а работники МВД расстегнули внутренние карманы: исполнять постановление, похоже, никто не намеревался и не намерен.

Вот ряд наглядных примеров. Постановлением запрещается продавать алкоголь лицам, не достигшим 18 лет — где видано, чтобы у подростков требовали паспорт, когда им вздумается глотнуть «по беленькой» или «по пиву»? Не допускается продажа алкогольной продукции со спиртовым содержанием больше 12 процентов в аэропортах, на вокзалах и станциях метро — как раз там все выпивку и покупают. Притом именно «в необорудованных торговых палатках», где также запрещено ее продавать. Мы вроде бы не можем лицезреть полиэтиленовые стаканчики и жестяные баночки, наполненные жидкостью, содержащей больше 18 процентов спирта, — запакованные стопарики становятся все популярнее. О том, что алкоголь и сигареты нельзя продавать без акцизных марок, и подавно известно — все переходы метро оккупировали бабули и дедули, преспокойно торгующие без всякой излишней филателии. «А когда «случайно» поинтересуешься, где же акцизная марочка? — подтверждает Елена Цветкова, заместитель начальника Управления косвенного налогообложения ГТК РФ. — Почти всегда следует ответ: «Нас каждый день Петровка проверяет». Так что какие, мол, дочка, претензии?

Контроль за реализацией алкоголя и сигарет внутри нашей страны откровенно слабый, — продолжает Елена Цветкова, — а строгий контроль органами МВД необходим. Таможенные органы не осуществляют контроля за реализацией товаров на территории России. А только внутри страны можно пресечь торговлю нелегально ввезенными товарами».

А «ходит» их много.

Дело не в красоте

«Эх, — вздыхают в ГТК, — что-то в последнее время нет «красивых» правонарушений с подакцизными товарами. Все идет какая-то «лобовая атака». Преступники либо на русский «авось» надеются, либо с нашим же братом-таможенником на контроле сговариваются».

Действительно, на сегодня наиболее распространенные способы незаконного ввоза — объезд таможенного поста, недостоверное декларирование, занижение таможенной стоимости товаров, неполная уплата таможенных платежей. К примеру, вместо вина декларируют виноградный сок или в ввозимые рулоны бумаги заворачивают блоки сигарет. Но эти способы легко выявляемы, и к ним прибегает лишь «мелкая сошка». Методы тех, кто работает по-крупному, позаковыристей.

Во-первых, это недоставление товара к месту таможенного назначения. То есть на приграничной таможне выписывается документ, разрешающий товару вход на российскую территорию. Но окончательное оформление проводится на внутренней таможне, к примеру, в Москве. Куда товар не доезжает, подвергнувшись разгрузке где-то в придорожных лесах.

До сих пор фиксируются фирмы-однодневки, регистрация на подставные или вымышленные лица. По данным ГТК, только по Северному Кавказу за полтора года отмечено больше 500 случаев внесения в документы сведений о ложных получателях товара. Который на самом деле реализуется внутри России без уплаты таможенных платежей.

Во-вторых, ложный транзит. Это когда в таможенной декларации указывается, что товар следует через Россию в другие республики. Но товары туда не доставляются, а тоже оборачиваются на территории РФ. Один из самых проблемных каналов здесь, по сведениям специалистов ГТК, через Северную Осетию — в Грузию, Азербайджан.

В-третьих, незаконное использование торговой марки — псевдоимпорт. В таком случае товары не ввезены, а произведены в России, но под маркой, скажем, «Salem» или «Smirnoff».

Еще один вид нелегала — псевдоэкспорт. То есть товар оформляется как экспортный, а на самом деле остается на территории России. Ложноэкспортируемые партии, к примеру, были выявлены контрабандным отделом ГТК на заводе «Кристалл». «Сегодня на вывоз алкоголя и сигарет не требуются лицензии, нет акцизов и НДС, — объясняет Елена Цветкова, — к тому же бюджет должен по закону компенсировать экспортерам в страны дальнего зарубежья акциз и НДС, уплаченные за вывозимую продукцию».

Тем не менее «действующая в России система ввоза и вывоза товаров достаточно эффективна и рациональна, — полагает Елена Цветкова, — и во многом благодаря совместной работе правоохранительных структур».

В пещере каменной нашли мы...

В августе этого года путем совместных усилий ФСБ и ГТК удалось задержать одну из самых крупных за последний год партий нелегально ввозимого алкоголя. 16 вагонов — примерно на 3 200 000 долларов. Товар прибыл из Молдавии на адрес московской фирмы, название которой органы не раскрыли.

В крупные города — Москву, Питер, Нижний — товары в основном идут с белорусского направления. В связи со снятием таможенного контроля, согласно оценкам ГТК по Брянской и Смоленской таможне, цифры по пресечению незаконного ввоза товаров через эту территорию упали в 17 раз. При общей сумме 3 триллиона в месяц оборота нелегально ввозимой продукции, только через Белоруссию «протаскивается» на 1,2 трлн. рублей, тогда как, к примеру, через Казахстан — 500 миллиардов.

По сведениям все того же ГТК, нелегального товара задерживается, увы, меньше, чем не задерживается. Правда, теперь разрешен повторный дорожный досмотр, проводимый ГТК вместе с органами МВД. Благодаря ему выявляются и таможенники-мздоимцы, и нелегальный товар. К примеру, за 1996 год задержано 250 млн. нелегально ввезенных пачек сигарет и 20 млн. бутылок с алкоголем.

Но бок о бок с проблемой нелегального ввоза путем только лишь нарушений правил таможенного оформления идет другая, по мнению Елены Цветковой, самая важная фальсифицированное производство алкоголя.

Сплошная филателия

По данным ГНС, в 1996 году до 40% реализованной алкогольной продукции — фальсифицированная, сделанная в подпольных цехах, из контрабандного этилового спирта или технического спирта. Во избежание этого были введены акцизные марки как для оборота на внутреннем рынке, так и для импорта.

Александр Долженков, начальник Отдела налогового контроля в сфере производства и оборота алкогольной и табачной продукции ГНС: «Акцизные марки нумеруются на Гознаке при печати, имеют код региона, разряд и порядковый номер, по которым можно узнать, кто производил или ввозил данную алкогольную продукцию. Марки без кода региона и нумерации официально прекратили обращение с 1 сентября этого года. Продажа товаров с ними считается уже незаконной». Но это касается марок, предназначенных для продукции, производимой на внутреннем рынке. С таможенными марками (для ввозимой продукции) ситуация несколько другая.

Елена Цветкова: «Мы столкнулись с тем, что Гознак, определенный законодательством как официальный изготовитель акцизных марок, ввиду его собственных объективных причин срывает заказы, его сроки, идет на уменьшение количества степеней защиты, упрощает технологию изготовления, что ведет к уменьшению защищенности марок и повышает возможность их подделки».

А подпольное производство поддельных акцизных марок в основном налажено за рубежом: в Польше, Румынии, Германии. Наклеиваются они на продукцию, также в большинстве подпольную. Но при ввозе таможенникам необходимо предъявить справку о том, что марки куплены в установленном порядке в Гознаке. Если таковой нет, уж как договоришься...

Никогда не сдавайся

И в МВД, и в ГНС, и в ГТК осознают, что любые меры бессмыслены без «очистки рядов» от тех, кто устраивает «крюки» на таможне и допускает не без собственной выгоды незаконную торговлю. Что невозможно без банальной вещи — поднятия зарплаты. Которая, к примеру, у таможенного инспектора, осуществляющего досмотр, — меньше миллиона рублей. И при этом ему сплошь и рядом предлагают взятки на несколько тысяч долларов!

Специалисты ГТК признают: «Невозможно бороться с тем, что сверхрентабельно». Пресекают одни виды нарушений, появляются другие. Александр Долженков: «Правонарушениям зачастую способствуют органы местного самоуправления, так как исключительно их наделили правомочиями определять места, где можно продавать алкоголь. Местные власти совместно с органами внутренних дел должны создать комиссию для разработки программы по уничтожению и переработке изъятой из оборота алкогольной и табачной продукции. В большинстве случаев это не делается».

Но в ГТК обнадеживают: все-таки есть два выхода. Первый — неотвратимость наказания. Что непосредственно зависит от качества нормативно-правовой базы и работы государственных органов. А другой, не- вероятный, — понижение этой самой «рентабельности». Что, понятно, невозможно: не пить и не курить — отметается, и народ снова потянется к «Дымку» и «Тройному». Выходит, классик опять оказался прав?

ГРАНИЦА НА ВИНТЕ

На выезде из Рокского тоннеля со стороны российского пограничного пункта пропуска Нижний Зарамаг немытый и невыспавшийся рядовой Федеральной пограничной службы, откинув люк заглохшего на смотровой площадке спиртовоза, кричит сверху тоже уставшему офицеру.
— Спиртяга, кажись, товарищ лейтенант...
— Будь бдительней, рядовой...
Рядовой снимает с головы выцветший форменный кепарик, опускает голову в люк и уже оттуда, из глубины цистерны доносятся растворяющиеся в ее содержимом слова.
— Точно спиртяга, товарищ лейтенант...

Откуда? — Оттуда...

Машина полковника Мушинского — заместителя командира Владикавказского погранотряда — пару недель назад въехала в БТР.

Теперь задняя левая дверь закрывается неплотно и изнутри прикручена алюминиевой проволокой. Мне сквозь щель хорошо слышно, как водитель-осетин досматриваемого спиртовоза орет на отупевшего уже от всего происходящего лейтенанта.

— Я твой мама найду... Я твой папа найду... Я всех твой найду...

— Разворачивай давай, — отвечает лейтенант.

«КамАЗ» давит грязь и щебень, пропадает в дыре Рокского тоннеля, где еще сотни машин, нервно соскабливая дворниками с лобовых стекол стекающую со сводов тоннеля жижу, дырявят фарами загазованную темноту.

Так уже три месяца на трех направлениях российско-грузинской границы — здесь, в Нижнем Зарамаге, на пограничном пункте Верхний Ларс и на Мамисонском перевале — российские пограничники усердно и безоговорочно выполняют Указ президента Российской Федерации «Об усилении государственного контроля за оборотом алкогольной продукции», подписанный еще 18 августа 1996 года.

Хотя подобные мероприятия не входят в полномочия ФПС.

Выявлять и пресекать ввоз контрабандного товара на территорию страны — задача таможенных органов.

Этиловый спирт, ввозимый неограниченно и регулярно в Северную Осетию, — товар контрабандный, поскольку объяснить его происхождение, указать конечный пункт доставки и предъявить какие-либо документы, кроме путевого листа и прав на управление транспортным средством, водители спиртовозов не могут.

А потому, разворачиваемые российскими пограничниками, они отправляются туда, откуда приехали — в Грузию.

Этот путь доставки спирта — через российско-грузинскую границу — существует сравнительно недавно. Раньше на североосетинские предприятия, производящие алкогольную продукцию, он поступал по железной дороге с суверенной Украины. Был дорог — девять тысяч рублей за литр — и низкокачествен. Кстати, та фальсифицированная осетинская водка, 20 вагонов которой не так давно были скандально задержаны в Москве и перекуплены с удовольствием концерном Брынцалова, была изготовлена из украинского спирта.

Спирт, закупаемый теперь в США и Канаде, в Бельгии и Голландии, качеством значительно выше и намного дешевле — примерно доллар за литр. Поэтому в портовом Поти и дежурят у причала бесконечные спиртовозы.

На самом же деле большинство машин, пересекающих границу, — транзитные. В самой Северной Осетии остается всего процентов 30 от общего потока. Я видел здесь машины, направляющиеся в Рязань и Пермь, в Подмосковье и Москву...

— Куда везешь? — спрашиваю. — Мы вроде как земляки...

У «КамАЗа» с подмосковными номерами небритый, опухший от пьянства мужик надкусывает помидор, брызги летят в мою сторону.

— А ты откуда? — переспрашивает он.

— Из Москвы. Журналист...

— Пошел ты в задницу, журналист...

Многие из шоферов действительно не знают ни фирмы-получателя, ни тем более хозяев товара, потому вынуждены просто ждать уже который месяц разрешения ситуации или распоряжений далекого и безымянного владельца.

В начале сентября на закрытом совещании у председателя правительства РФ Виктора Черномырдина опять были выработаны (до того подобные решения принимались уже на различных федеральных уровнях) «меры по нормализации обстановки в пунктах пропуска на российско-грузинской границе». Меры эти предусматривали «разрешить до 30 сентября 1997 года ввоз на таможенную территорию Российской Федерации спирта этилового и водки, предназначенных к выпуску для свободного обращения, через пункты пропуска Верхний Ларс и Нижний Зарамаг Северо-Осетинской таможни при соблюдении требований, установленных законом Российской Федерации».

Закон предусматривает, помимо лицензии МВС России, письменного разрешения Государственного таможенного комитета, еще и внесение на депозит таможни средств в размере четырехкратной суммы таможенных платежей. А этого никто из владельцев контрабандного спирта делать не будет, потому что, приплюсовав к официально требуемой сумме еще и поборы различных республиканских структур, каждый из производителей водки понимает, что такая продукция им слишком дорого обойдется.

А потому на пунктах пропуска российско-грузинской границы до сих пор стоят сотни спиртовозов.

Вино-водочный президент

Очередные выборы главы Республики Северная Осетия — Алания пройдут в январе будущего года. Личный резервный предвыборный фонд нынешнего президента республики Ахсарбека Галазова составляет сейчас, по подсчетам местных экономистов, 50 миллионов долларов.

В этой сумме значительное количество спиртовых денег.

Еще в декабре 1996 года Галазов, как бы обеспокоенный ситуацией в сфере производства и оборота алкогольной продукции на территории республики, направил председателю правительства РФ Черномырдину письмо с просьбой «передать правительству республики полномочия по контролю за осуществлением таможенных процедур в отношении подакцизных товаров», а также «предоставить руководству Северной Осетии право на отзыв лицензий на производство и оборот алкогольной продукции у предприятий, расположенных на территории республики».

Черномырдин отказал. Галазов не очень-то и расстроился и создал собственную винно-водочную монополию.

Расформировав республиканскую корпорацию пищевой и перерабатывающей промышленности, деньги которой в свое время привели его к президентству, он на базе 27 консервных заводов, производивших к тому времени только водку, образовал «Унитарное винно-водочное предприятие «Терек». Его генеральным директором стал бывший личный президентский шофер, родственник жены Галазова Сергей Гогичаев. В состав предприятия вошли: два спиртзавода («Осетинский» и «Михайловский»), винно-водочные заводы «Терек» и «Владикавказский» и пивоваренный завод «Дарьял». На момент создания предприятия республиканский долг по акцизам только у завода «Терек» составлял девять миллиардов рублей, теперь эта сумма равна 70 миллиардам. И никто эти деньги возвращать в бюджет республики не собирается. Тем не менее прибыль и производство продукции растет. Делается это просто: скажем, декларируется меньше водки, чем производится. В структуру «Терека» входит некая «прирельсовая база», где на трех дополнительных линиях изготавливается неучтенной водки до 18 тысяч бутылок в час. Любой: «Столичной», «Русской», «Московской», «Три богатыря», «Ха-ха-ха»... При этом все эти предприятия совсем не нуждаются в привозном спирте — «Осетинский» и «Михайловский» спиртовые заводы работают бесперебойно.

Растаможкой же привозного спирта, минуя республиканский таможенный комитет, занимается акционерное общество «Социальная сфера Осетии», генеральный директор которого Владимир Касаев — тоже родственник жены президента Северной Осетии. По распоряжению Галазова с одной цистерны спирта акционерное общество получает 100 — 120 миллионов рублей. Сборы эти налогообложению не подлежат.

Другой источник пополнения президентского резервного фонда — это два водочных цеха, действующих в структуре департамента пищевой и перерабатывающей промышленности. Их снабжает спиртом Ардонский спиртовой завод, производящий в сутки шесть тысяч тонн спирта. Патронирует весь этот процесс заместитель председателя правительства республики министр сельского хозяйства Аким Олисаев.

У каждого министра и правительственного чиновника в республике свой постоянный винно-водочный источник дохода.

На базе всех бывших промышленных предприятий ВПК работают водочные цеха. На заводе «Бином», некогда производившем комплектующие для военной техники, водочную линию контролирует министр транспорта Баев. Младший брат министра юстиции Цалиева возглавляет водочную линию на Владикавказском консервном заводе.

Имеют огромные деньги с водочного производства: глава администрации президента республики Северная Осетия Юрий Кирилкин, министр департамента оборонной промышленности Татров, заместитель председателя правительства министр экономики Шубин... Всем им приграничный спиртовой конфликт только на руку — меньше конкурентов.

А страдают 150 мелких полуподпольных цехов, разбросанных по городам и селам республики, да те самодеятельные бесшабашные предприниматели, что вдруг решили резко заработать на безмерно пьющих гражданах Центральной России.

Я пришел дать вам...

У Аркадия Кадохова украли дочь — одиннадцатилетнюю Фатиму. Держали 50 дней, говорили, что «если бы твой отец не совался куда не следует — все было бы в порядке», потом потребовали за ребенка миллион долларов.

Кадохов исколесил всю республику, несколько раз ездил в Чечню, летал в Москву, поставил на ноги все официальные и криминальные структуры... А девочка все это время находилась во Владикавказе, даже иногда ей давали разговаривали с матерью по радиотелефону...

— Неужели сигнал определить не могли? — спрашиваю я.

— Не хотели, — отвечает Кадохов.

Он бывший заместитель министра сельского хозяйства республики, человек, стоявший у истоков винно-водочного ренессанса в Северной Осетии. Именно он первым после развала Союза на остановившихся консервных заводах открыл водочное производство.

— Я спас республику... Я дал людям работу...

Позже Кадохов возглавил как раз ту корпорацию пищевой и перерабатывающей промышленности, на основе которой было создано «Унитарное винно-водочное предприятие «Терек».

— Похищение Фатимы связано как-то с водочными проблемами в республике?

— С этим нет, — отрезает Кадохов и многозначительно выдерживает паузу, — я слишком много знаю о поголовной коррумпированности всех высших руководителей республики...

— Поголовной... — повторяю я и тоже делаю паузу. — А руководство Северной Осетии участвует в спиртовом бизнесе?

— Я тебе вот что скажу: всю приграничную ситуацию спровоцировал президент нашей республики Ахсарбек Галазов... — он опять ждет, смотрит как, я отреагирую, потом продолжает. — Имея неограниченный контроль над этой отраслью, он наплевал на мелких производителей ради приумножения собственной прибыли.

В республике достаточно своего спирта. Привозной — капля в море. Я слышал, что некоторые частники, продав кое-какое имущество, заложив дом, вложили все деньги в цистерну спирта, в результате реализации которого хотели подзаработать.

— Неужели Галазов самостоятельно во всем участвует?

— Так у него сыновья есть...

Кадохов на Галазова зол. Говорят, что к президентству Галазова привел именно он, обязав всех сотрудников своих 27 консервных фабрик, на которых тогда уже гнали водку, и их семьи голосовать за нынешнего президента. А в республике с 646-тысячным населением примерно половина жителей занята в этом нехитром производстве. Галазов победил и оставил Кадохова вне государственных дел.

— При правильной постановке вопроса республика может иметь половину расходной части бюджета за счет водки... При правильной...

В 1992 году по распоряжению Галазова Владикавказскому винно-водочному заводу, директором которого тогда был Юрий Худалов, разрешили отгрузку 110 тысяч декалитров водки в Венгрию. Деньги в сумме 2,2 миллиона долларов из Будапешта пришли, но переведены на счета завода не были, а осели где-то в республиканских структурах. Тогда Худалова отстранили от должности за растрату. Через три года в 1995 году опять по указу Галазова был создан департамент винно-водочной промышленности. И директором департамента назначается все тот же Худалов. Его застрелили из автомата на третий день после назначения, днем, в центре Владикавказа. Галазов обвинил в этом Кадохова. Кадохов сказал, что президент убрал ненужного свидетеля венгерской махинации.

— Ты понимаешь, как делаются деньги?

— Нет, — говорю.

У Кадохова тоже есть водочные цеха. Во Владикавказе продается «Русская», разлитая в пузырьки из-под «Тройного» одеколона. Это кадоховское производство. Остатки тары со вставшего одеколонного цеха. Эту водку во Владикавказе берут хорошо.

Кадохов за дочь выплатил требуемую сумму.

Ночью с пограничного поста Верхний Ларс сбежал рядовой. Он забрался высоко в горы. Когда его, покорного, в смятенных чувствах, нашел наряд, рядовой, родом из Тюмени, сказал, что испугался угроз водителей спиртовозов.

Теперь он сидит на гауптвахте.

Фото Д. Беловецкого, А. Джуса