Судьба и время разбросали экс-советских спортсменов по странам и континентам. Чемпион мира по боксу, бывший член сборной СССР Константин Цзю живет теперь в Австралии. Ныне он четырехкратный чемпион мира среди профессионалов по версии IBF
Спорт
Табличка-подсказка «Tszyu» у подъезда одноэтажного кирпичного дома. В гостиной — призы и медали хозяина: советские, европейские, мировые; гжель, золоченые кубки, пятитысячный пояс чемпиона мира среди профессионалов за стеклом. Все любительские титулы завоеваны под гимн Советского Союза, профессиональные — под австралийский «Вперед, Австралия». Двойное гражданство, разрешенное австралийскими законами, позволяет применять местоимение «наши» и к новым победам боксера.
— Когда уезжал, профессиональный бокс у нас только начинался и до сих пор еще находится в периоде становления. Это другой спорт. К нему надо готовиться по-другому, — разговор с Константином Цзю не мог не начаться со сравнений.
— Тем не менее традиции боксерской подготовки в России, наверное, побогаче австралийских?
— Конечно, все, чем я стал, было заложено в Союзе, да и оснащение тренировочного процесса в Ньютаунском клубе гораздо беднее того, что мы имели в сборной СССР, — соглашается Костя. — У нас было все на государственной основе, причем очень сильной: залы, где только рингов было 20 — 30, питание, тренировки, научные бригады. Это сейчас я, сравнивая ситуации и оглядываясь назад, думаю: «Чем же мы недовольны были тогда, когда все условия нам создавались?»
— Тем не менее мы с вами в Сиднее, а не в Москве...
— Есть и другая сторона. В советском любительском боксе был командный подход к индивидуальному виду спорта. Тренировочный процесс строился одинаково, как для «нокаутеров», так и для всех остальных. Я любил быть частью команды, но всегда пытался делать лишь то, что считал нужным. Это помогло мне выжить в последние годы любительства. Из наших спортсменов в 1991 году лишь я один выиграл «золото» на чемпионате мира в Брисбене. Тогда же решил остаться в Австралии. Еще одна причина наших бед — перетренированность. Я считаю, что лучше недотренироваться, чем перетренироваться, хотя идеальный вариант — подойти к бою оптимально подготовленным.
— Значит, объемы стали меньше?
— Не обязательно, в каких-то направлениях даже больше, за счет целенаправленного перераспределения нагрузок. С другой стороны, чем не устраивали российские условия? В мое время подобрать правильные перчатки, достать бинты можно было только за рубежом. Заметили, наверное, сколько прокладок и бинтов я намотал на руки и сколько времени это заняло, прежде чем надеть перчатки? Целая процедура, причем важнейшая. А в сборной я все свои любительские бои провел в одном бинте. Поэтому руки у наших боксеров не выдерживали, летели только так. Здесь, чтобы укрепить кисть, использую специальную программу «iron palm» из кун-фу.
— Для наших спортсменов, уехавших за рубеж, основной проблемой становится мотивация. Как только жизнь начинает входить в норму и знаешь, что можно, не напрягаясь, прокормить семью, большие цели заметно тускнеют. Зачем, скажем, бегать кросс в непогоду, когда можно дома посидеть и кофе со сгущенкой попить?
— Мне человек с хлыстом не нужен, я сам знаю: если сегодня не доработаю, мне это завтра аукнется. Просто не представляю, как что-то не сделать. А чем еще заняться: раньше за окном снег, теперь — дождь. Все равно бежишь кросс. Конечно, не хочется, сырость такая противная, а куда деваться? Есть слово «надо», и других вопросов себе не задаешь. А поскольку без удовольствия работать нельзя, то начинаются игры с самим собой: дождь и ветер? Значит, когда бежишь, обдувает тебя хорошо, солнце не слепит.
— Ваша дисциплина на домашних не отражается?
— Еще как. Ставлю для себя жесткие правила и стараюсь, чтобы вокруг меня люди жили по таким же правилам. Как иначе заставить человека понять, что это нужно? Наташа (жена), например, никогда в жизни не занималась спортом до того, как со мной не познакомилась. Начинала здесь бегать кросс с километра — умирала. Теперь уже «десяточку» со мной бежит, хороший темп может держать. Вошло в привычку. Утром встала — кросс. Тридцать отжиманий запросто делает.
— С таким подходом недолго без друзей остаться.
— Я друзей не ищу. Конечно, сначала тяга была, мы и в русский клуб ходили. Но теперь и родители со мной живут, и сестра с семьей приехала, и вообще кто-то постоянно из России гостит. А хороших друзей с первого года у меня сохранилось лишь двое-трое: массажист Миша, с которым общаемся постоянно, и Влад (Вартон), который стал моим менеджером.
— Чем плох был первый, Билл Моурди, с которым вы судитесь до сих пор?
— Все познается в сравнении. Хотя, казалось бы, что вообще русскому надо? Он меня сюда вывез, у нас и отношения были хорошие, семьями дружили. Но корову тоже любят, только потом ее режут. Через пару лет, осмотревшись, я понял, что меня обманывают. Кому приятно, когда из тебя делают дурака?
— Все на самообразовании и некому подсказать?
— Мне, конечно, сказали: ты можешь воспользоваться «legal advice». Но когда я приехал, в кармане была тысяча долларов и один чемодан с Наташей на двоих. Вам в таком положении нужен будет юрист, который берет больше ста долларов в час, а еще плати переводчику, я ведь тогда по-английски ни слова. Контракт подписал на доверии.
— У вас очень необычная фамилия.
— Корейская. Могу нарисовать иероглиф, которым она обозначается. По-русски она бы звучала «Краснов».
— Как корейцы Красновы попали в Россию?
— Как — не знаю, знаю откуда — из Китая. Кореец в нашем роду лишь один — прадед, Иннокентий Цзю. Дед, Тимофей, по-корейски уже не знал ни слова, учился в Севастополе в высшем артиллерийском училище. Его родного брата в тридцатые репрессировали по делу Тухачевского. Деда тоже посадили, за брата. Лагерь был в Ивделе, на Урале. Сидел он недолго, перед войной выпустили, и он остался в Свердловской области, в Серове. Сына, Тиму, назвал в честь деда.
— Вы, наверное, по уральским лесам скучаете?
— Здесь леса тоже есть: сосновые, еловые. Грибы ходим собирать в апреле (австралийская осень). Рыжики, маслята, белые... Солим, жарим. Свой квас, кстати, тоже делаем.
— Значит, клюквы нет.
— Согласен, хотя в «Дейвид Джоунсе» (дорогой супермаркет) она продается. Конечно, наша-то ягода, уральская, — брусника, клюква, рябина — очень хороша. Тут много чего не хватает... Березки нет нормальной. И я уже знаю, где ее достать. Все откладывал, потому что во дворе стройка была — баню делали. Так что будет и береза.
