Елена ИВАНИЦКАЯ:
Грань веков
«Только нищий подвижник может спокойно сказать, что богатеть — вполне достойное занятие, но миллионеру отстаивать достоинства богатства морально не позволено».
Анатолий КОРОЛЕВ, писатель:
Когда кто-нибудь из наших закордонных друзей, измученный московской жизнью, говорит в сердцах, что отказывается понимать Россию, я не вспоминаю строчки из Тютчева о том, что «умом Россию не понять», а обычно привожу один и тот же довод: милая Корнелия (или Клаус, или Джон)! В России время идет по-другому, чем на Западе, у нас еще глубокое средневековье. Но средневековье по форме, а не по содержанию... Идешь по лесу вечерком, продираешься через бурелом и выходишь на полянку, а там — костер и одинокий солдатик ракетных войск. Он только что глотнул из поллитровки и сейчас запекает на закусь картошечку, которую спер с соседнего колхозного поля. Солдатику тоскливо, а за спиной его в центре полянки сверкает сталью космическая межконтинентальная ракета с разделяющейся боеголовкой, и ракета эта нацелена на какой-нибудь там Нью-Йорк с помощью двух полешек под стабилизатором... И если будет команда, солдатик тот кинется к ракете, вышибет сапогом полешки, дернет за веревочку, и сверкающий монстр, рыча, уйдет в небо по идеальной траектории и поразит цель так быстро, что солдатик не успеет допить поллитровку.
И знаете, притча моя действует на Корнелию (и на Клауса, и на Джона)... Ммда, и они с уважением поглядывают на темноту за окном.
Олег ПАВЛОВ, писатель:
В одной газетке независимой обсуждалась репутация Федора Михайловича Достоевского. Важным было выяснить: точен ли был Страхов, намекая, что героем Достоевского в «Бесах» был он сам и что грех Свидригайлова, развращение девочки, был и его, Достоевского, грехом, в котором он якобы и пытался сознаться Страхову. В другой газетке обсуждались любовные связи Цветаевой. Было важным в последние годы перед концом века утвердить окончательно, кто есть Гоголь. И как всякий холуй — в поддевке, так и всякая такая низость — в литературном факте, а холуи уже и не холуи, а литераторы. Правда всякого рода фактов, нравственно неосознанная, предъявляется на всеобщее обозре-
ние — и страдают те, кто не готов ее воспринять соизмеримо с другой правдой, духовной, знаниями или опытом нажитой. В обществе это громадный слой — молодежь. Страшно, когда прежде чем прочесть и полюбить Гоголя, молодые люди узнают, кто он такой есть, этот Гоголь. Сегодня много такой правды, которая внушает нам, что человек — плох, если не гадок, а жизнь безысходна и черна — и это страшная, ненужная человеку ложь.
Елена ИВАНИЦКАЯ, литератор:
Российская традиция выделяет особые сферы в жизни, защищать и оправдывать которые допустимо только для тех, кто сам опытом в этих сферах не обладает. Это прежде всего богатство и секс. Еще, наверное, эмиграция и массовая культура. Только нищий подвижник может спокойно сказать, что богатство — это хорошо, что богатеть — вполне достойное занятие, но миллионеру отстаивать достоинства богатства морально не позволено. Только почтеннейший семьянин или строгий аскет может уверенно рассуждать на тему о допустимости свободной любви. Пылкому юнцу или опытному донжуану это запрещено категорически. Эмиграцию может оправдывать только патриот, эстраду — любитель Баха... Интересно, что такие действительно бывают...
Петр СПИВАК, литератор:
«Посмеемся над маловерами» — так называлась газетная рубрика в «Созвездии Козлотура» Искандера. А я вот симпатизирую этой породе, которую норовит пнуть всякий, кому не лень. Мои любимые литературные персонажи — два английских осла, вечных неисправимых скептика: Вениамин из «Скотного двора» Оруэлла и Иа, грустный приятель Винни-Пуха. Лучших адвокатов скептическим натурам, чем создатели этих моих любимцев, и быть не может. Иным же прочим защитникам — скорей ругателей предпочтешь. «Согласимся, что они (скептики и маловеры то есть. — П.С.) играют свою полезную роль в обществе и иногда вносят отрезвляющую струю в поток грубой пропаганды», — пишет один журналист. Ну, спасибо за великодушие, указали место в углу. Выходит, скептицизм ценен не сам по себе, а в противовес грубой пропаганде и на ее фоне. Сиди себе в своей нише и не суйся. А ниша — это как отдушина, которая хоть и нужна и даже спасительна, но все-таки возможна исключительно на фоне общего удушья.
Ролан БЫКОВ, актер, кинорежиссер:
Существует прямая связь слова и языка, языка и мышления, словарный запас говорит об уровне культуры. Сейчас главенствует канцелярит. А на канцелярите нет слов «любовь», «нежность», «красота». Нет самых главных слов. Для обозначения всего, что волновало Данте, Софокла, Пушкина, что и есть вся наша жизнь, природа, искусство, канцелярит придумал замечательное людоедское слово — «инфраструктура». Это потрясающее изобретение без смысла: человеческая жизнь и ее суть — какая-то часть структуры!